Страница 11 из 38
Женщина пожала плечами:
— Это должны заказать вы, госпожа.
— Да… — После этого Джуди попросила Джулию оставить ее одну и дать ей время подумать. Но когда кухарка ушла, девушка направилась к мужу.
— Что бы ты хотел на второй завтрак? — спросила она, взглянув на кучу бумаг на его письменном столе. На одной из них было изображено великолепное белое прогулочное судно. Интересно, подумала Джуди, не принадлежит ли оно Крису?
Тот бросил на нее хмурый взгляд:
— Столом, дорогая, занимаешься только ты. — И коротко добавил: — Я знаю, где подвести черту.
Подвести черту? Джуди не ожидала такое услышать! Озадаченная, она слегка нахмурила широкий лоб. Без сомнения, муж вел себя очень странно и говорил совершенно непонятные вещи. Внезапно Джуди пришло в голову, что, хотя она и вела с мужем успешную борьбу за равенство, ей гораздо меньше удавалось понять его характер.
Днем они с Крисом шли в сад и купались в бассейне, который окружали заросли цветов. Иногда сидели и читали на лужайке или на террасе под лучами солнца, и изредка, чувствуя, что муж не сводит с нее глаз, Джуди поднимала голову и видела в его взгляде одновременно раздражение и веселье. О чем он думал? С каждым днем ее любопытство все возрастало.
— Идем погуляем, — сказал он однажды после второго завтрака. — Ты ведь почти не видела остров.
Почему-то ей захотелось пойти на прогулку с ним. С непривычным для себя рвением Джуди побежала наверх и переоделась в очень короткую хлопчатобумажную юбку и майку без рукавов с низким вырезом. Мягкие, шелковые золотые волосы волной падали ей на плечи, почти полностью открытые, если не считать тонких бретелек. Она купила эту майку в Париже. С ней в комплекте были шорты, но их Джуди не надела.
Она легко сбежала вниз по ступенькам. Волосы ее развевались, Джуди напоминала нимфу и была необыкновенно хорошенькой. Крис стоял в коридоре и ждал ее. Он наклонил голову, как будто изучая мозаичный черно-белый узор на мраморном полу. Услышав шаги Джуди, он поднял глаза. Его горло дрогнуло, но взгляд остался совершенно равнодушным.
Поэтому Джуди очень удивилась, когда он сказал:
— Очень мило. По-моему, у меня самая красивая жена во всей Греции.
Она очаровательно покраснела и подумала, что жизнь с Крисом может быть очень приятной, если она сумеет стать его партнершей, как это произошло у Лефки с Полом.
— Что ты надела под юбку? — спокойно спросил он, и Джуди вздрогнула.
— Под?.. — Она машинально коснулась складки на юбке, а ее щеки запылали еще сильнее. — Ничего… о, то есть…
К счастью, Крис не дал ей договорить. Его темные глаза искрились весельем.
— Если не ошибаюсь, у тебя к этой майке есть шорты? — Она не сводила с него глаз, пытаясь снова обрести спокойствие, и он добавил: — Ну да, ты не носила их здесь, но носила во Франции. Твой дедушка показывал мне фотографии, которые ты ему прислала.
— О… — дрожащим голосом произнесла Джуди, когда он замолчал. — Вот как? — Она не знала, что ее жених видел эти фотографии. Девушка ожидала от Криса раздражения или равнодушия, но никак не того, что произошло.
— Иди и надень их, — тихо велел он. — Я подожду тебя на террасе.
Она с сомнением посмотрела на него. Крис был восточным человеком. На его чисто греческом аристократичном лице, как на граните, было будто высечено выражение суровости. Но, казалось, он отбросил старомодные представления о том, что тело женщины должно оставаться скромно прикрытым. Джуди подумала, что муж каждый день преподносит ей какой-нибудь сюрприз.
— Надеть их на нашу прогулку? — переспросила она, все еще неуверенно.
— Ну да, и сними эту юбку.
— О, но когда я надеваю шорты для прогулки, я просто расстегиваю юбку… так носят. — Она указала на подол. — Видишь, здесь пуговицы.
— Да, вижу. — Он подавил зевок. — Сними ее, — повторил Крис и вышел на террасу.
Джуди побежала обратно наверх. Только выйдя из дома на террасу и заметив удовлетворенное выражение лица мужа, Джуди спросила себя, следовало ли ей его слушаться. Она должна была всячески избегать подчиняться его воле. Но проблема заключалась в том, что Джуди понятия не имела, до каких пределов она может дойти.
— Ну вот, так лучше. — Крис окинул ее оценивающим взглядом, каким все греки смотрели на своих женщин.
Джуди к этому привыкла. Она прекрасно понимала, о чем он думает… и почему-то почувствовала себя несчастной. Другие мужчины могли так смотреть на нее, но ей не хотелось, чтобы так смотрел ее муж. Но какого же взгляда она от него ждет? Она озадаченно нахмурила лоб, не в силах найти ответ на свой вопрос.
— Почему ты так печальна? — внезапно спросил Крис, и ее лицо прояснилось.
— Так, думала об одном пустяке.
— Должно быть, это не пустяк, раз ты так нахмурилась. Расскажи мне.
Джуди не хотелось отвечать, но Крис сжал губы и требовательно взглянул на нее. И она сказала правду, объяснив, что дело было в том, как он на нее смотрит.
— Как я на тебя смотрю? — непонимающе повторил он. — Что именно ты хочешь сказать?
Джуди пожала плечами, не зная, как ответить, чтобы не прийти в смущение. Кроме того, она сильно подозревала, что Крис все прекрасно понимает и только притворяется озадаченным.
— Это не важно, — наконец поспешно ответила она.
Секунду тот колебался, после чего сказал с безразличным видом:
— Идем, мы отправимся на другой конец гавани в гости к моему другу.
Они спустились вниз. Сначала к гавани, по мощеным переулкам, в большинстве которых были высечены ступени. Эти булыжники белили почти каждый день, дома тоже были белого цвета, с традиционными синими ставнями, характерными для греческих домов. Гавань была опрятной и чистой. На якоре, чуть покачиваясь под крепчавшим северо-западным ветром, стояло множество всевозможных лодок. Правда, многие владельцы яхт предпочитали более безопасный порт на острове, расположенном юго-западнее. Белый цвет, чистота, яркие цветы — розы, жасмины, гибискус, олеандры — придавали местному пейзажу веселый и жизнерадостный вид, несмотря на чопорную безукоризненность, казалось присущую этому греческому острову.
Джуди шла рядом с мужем под лучами солнца, Сейчас она чувствовала себя не такой уж несчастной, как ей представлялось в день свадьбы, когда она, стоя возле Криса перед улыбавшимся бородатым священником, заикаясь, неохотно, с тяжелым сердцем произносила слова брачного обета. Ее приводила в ужас одна мысль о том, что всего через несколько часов ее грозный жених потребует и получит от нее то, чего он терпеливо ждал больше двух лет. Но Джуди придало силы обретенное ею мужество и решимость не попадать в рабское состояние, в котором оказались все ее подруги, кроме Лефки. Она легко выиграла первый важный раунд, но вовсе не хотела продолжать в том же духе. Джуди собиралась «общаться» с мужем, пока они хоть немного не понравятся друг другу. О любви не могло быть и речи, ведь она отдала сердце Ронни… даже несмотря на то, что строго приказала себе забыть его. Ну а потом, когда они понравятся друг другу, и, если Крис пообещает считать ее равной себе, Джуди исполнит то, что она почти пообещала ему в брачную ночь, и «передумает».
Они дошли до магазинов в гавани, и Крис купил ей коробку шоколада. В первый раз он купил ей что-то в подарок… Джуди, разумеется, не считала свадебный подарок — бриллиантовый браслет, потому что он ей совсем не понравился и теперь лежал в футляре в ящике шкафа у нее в спальне… и она подняла на Криса свои огромные красивые глаза и поблагодарила охрипшим голосом. Он убрал коробку к ней в сумку, и они направились дальше к белой таверне с синими ставнями и столиками на тротуаре. Сидевшие за ними завсегдатаи неторопливо пили из крошечных чашечек неизбежный кофе по-турецки, в который то и дело подливали воду из стаканов. В Греции всегда пили кофе с водой. Рыбаки расстелили сети и сушили их на солнце, а сами сидели поодаль, болтая и щелкая «четками для нервных». Но все они с интересом подняли головы, увидев Криса с молодой женой. Они обменялись с ним приветствиями, а потом, как обычно все как один, окинули взглядом Джуди — от ног, обутых в сандалии, до макушки. Привыкшая к этому, она даже не покраснела. Крис повернул голову, чтобы посмотреть на ее реакцию, и его губы тронула веселая улыбка, когда он заметил, что пристальные мужские взгляды оставляют ее равнодушной. Он совсем не ревнив, удивилась та, вспоминая, как сердился Ронни, когда киприоты так оглядывали ее.