Знак судьбы

Мэтью ждал ее за дверью. Он увлек Констанцию в дальний конец холла, к стенному шкафу. И здесь, в темноте, взяв в ладони ее лицо, тихо сказал:

— А теперь слушай меня, слушай, дорогая. Ты никуда не поедешь, притворись, что плохо себя чувствуешь, упади в обморок, что ли, а я… я поеду с ними… — Мэтью закашлялся, прикрыв рот платком.

— Но… но ты не вынесешь эту поездку, Мэтью, — упавшим голосом возразила Констанция. — Когда ты будешь возвращаться, уже стемнеет, похолодает…

— Не волнуйся, об этом не волнуйся, только слушай меня. Слушай меня, дорогая, слушай внимательно и не плачь. Иди в гостиную и ложись на кушетку, просто скажи, что ты неважно себя чувствуешь…

— Но… но он не поверит. И тебя ни за что не возьмет с собой… А почему… почему ты хочешь поехать с ним?

— Это не имеет значения… Только сделай так, как я прошу.

Констанция медленно покачала головой.

— Дональд не возьмет тебя, он сам привезет девочку.

— Он не сможет, сзади у повозки нет борта, только цепь, и корзина с девочкой может соскользнуть с повозки.

— Ох, Мэтью, не глупи, ты же знаешь его, он что-нибудь придумает. Привяжет корзину. Но если ты даже и поедешь с ним, что ты, собственно, собираешься сделать?

— Послушай, дорогая, прошу тебя. Мы с тобой понимаем, что я и так уже прожил дольше, чем мне отпущено. Я могу умереть в любой момент, эту зиму уж точно не переживу, это чудо, что я еще пережил прошлую. Посмотри на меня, у нас мало времени. — Некоторое время Мэтью молча глядел на Констанцию, затем прошептал: — Ох, Констанция, я люблю тебя. Как же я люблю тебя. Только поэтому еще жив, но испытываю адские муки, потому что, когда я умру, ты останешься одна, и он будет продолжать терзать тебя. Мать для него ничего не значит, как, впрочем, и я. Он превратился в дьявола, а ведь подумать только, когда-то я любил его, а он любил меня. Понимаю, что я причинил ему зло, но… но… Ох, Констанция, любимая, ради тебя я готов еще раз причинить ему зло. — Мэтью дотронулся пальцами до лица Констанции и едва слышно прошептал: — Я всего один раз в жизни целовал тебя.

Лицо Мэтью медленно приблизилось к лицу Констанции. Его губы коснулись ее лба, ресниц, спустились к щеке, но не успели они коснуться губ Констанции, как Мэтью охватил новый приступ кашля. Он отвернул голову в сторону и прижал ко рту белый льняной платок. Едва откашлявшись, Мэтью снова посмотрел на Констанцию.

По ее лицу текли слезы. Констанция хотела что-то сказать, но Мэтью прижал палец к ее губам и пробормотал:

— Никаких вопросов, все, у нас нет времени. Иди, дорогая, сделай, как я сказал, ложись на кушетку.

— Нет, Мэтью, нет.

— Прошу тебя, прошу, сделай это ради меня. Сделай меня счастливым, Констанция, сделай меня счастливым. Позволь мне думать, что и в моей жизни есть смысл…

— Ох, Мэтью, что ты задумал?…

Подталкивая Констанцию к гостиной, Мэтью торопливо промолвил:

— Не говори с ним, когда он войдет, ни слова, ложись ничком и так лежи. — Мэтью наклонился и, запечатлев на ее губах легкий поцелуй, прошептал: — Прощай, любимая. — Он открыл дверь гостиной и быстро втолкнул туда Констанцию. Через минуту Мэтью уже был на кухне и с веселостью в голосе, которой Джейн не наблюдала уже много лет, сообщил: — Констанция упала в обморок, она лежит в гостиной. — Выставив руки перед мисс Бригмор и матерью, которые рванулись к двери, ведущей в холл, он добавил: — Оставьте ее одну, прошу вас. Оставьте ее одну, я… я поеду с Дональдом…

— Ты? Нет, не поедешь! — воскликнула Джейн.

— Поеду. День сегодня хороший, прогулка пойдет мне на пользу. — Говоря это, Мэтью смотрел прямо в глаза матери.

— Что, что ты задумал, мой мальчик? Что ты?… — пробормотала она, прижав ладони ко рту.

— Ничего, мама, ничего. Я просто поеду вместо Констанции и привезу ребенка. — Мэтью повернулся и посмотрел на мисс Бригмор. Она пристально глядела на него, в ее расширенных глазах читался немой вопрос. Мэтью робко улыбнулся и успокаивающе кивнул. — Не волнуйтесь.

— Нет, Мэтью, нет! — Джейн схватила сына за руку и притянула к себе. — Ты ничего не сможешь сделать, ничего. Ты с ним не справишься, так что пусть все идет своим чередом.

— Тише, — предостерег ее Мэтью.

Дверь отворилась и в кухню вошел Дональд. Он остановился, оглядел присутствующих и спросил:

— Где она?

— Ей стало плохо, она лежит, — ответила Джейн.

— Ха! — презрительно хохотнул Дональд. — Значит, ей стало плохо и она лежит, да? — Он решительным шагом вышел из кухни, было слышно, как он стремительно поднимается по лестнице, перепрыгивая, наверное, через две ступеньки. Затем Дональд так же стремительно спустился вниз, и раздался звук открываемой двери гостиной. Через несколько минут он вернулся в кухню, медленно вышел на середину комнаты, оглядел по очереди всех и сказал: — Что бы вы там ни придумали, этот номер у вас не пройдет. Я привезу ребенка, даже если мне придется прибить корзину гвоздями или держать ее на козлах между ног.

— В этом не будет необходимости, я поеду с тобой, — раздался тихий, усталый голос Мэтью, словно он смирился: дескать, ладно, если уж ничего не поделаешь, то не будем ссориться.

Дональд резко повернул голову и посмотрел на брата. Он глядел на него целую минуту, затем как-то зловеще ухмыльнулся:

— Что ж, возможно, это не такая уж плохая идея. Мы сможем переночевать в коттедже, я загружу повозку вещами, которые сочту нужным привезти сюда. — Дональд перевел взгляд на мисс Бригмор. Та не выдержала его взгляда и закрыла глаза. Повернувшись, Дональд вышел на улицу.

Джейн выбежала в холл и вернулась с теплым пальто, шарфом и шапкой.

— Что ты задумал? Скажи мне, что ты задумал? — прошептала она, помогая Мэтью одеться.

Закутанный шарфом так, что видны были только его глаза, Мэтью посмотрел на мать и тихо промолвил:

— Ничего, мама, ничего. Что я мог задумать? Иди к Констанции, ей нужна твоя помощь. До свидания. — Дотронувшись пальцами до плеча матери, Мэтью повернулся к мисс Бригмор.

— Идемте, мисс Бригмор, пора ехать.

— А могу я… хоть на минутку увидеться с Констанцией?

Мэтью приблизился к мисс Бригмор.

— Лучше не надо. Вы еще увидитесь с ней. Не беспокойтесь, увидитесь.

Мисс Бригмор покачала головой, затем вышла из кухни с видом человека, в котором умерла последняя надежда. Даже не попрощавшись с Джейн, она направилась к повозке.

Дональд стоял рядом с повозкой. Он жестом приказал ей садиться, и Мэтью помог мисс Бригмор забраться в повозку.

Она медленно опустилась на сиденье, укутала ноги полой длинного пальто. Повозка с грохотом проехала по двору и начала свое путешествие через холмы.

Уже высоко в холмах у Мэтью усилился кашель, но Дональд всего один раз повернул голову и взглянул на брата, отметив при этом, что на платке крови больше, чем обычно. "Будет жаль, если он умрет во время этой поездки", — подумал Дональд. Он и желал Мэтью смерти, и в то же время не желал. Все же у Дональда сохранились крупицы любви к брату, и эти крупицы время от времени как бы кричали в душе Дональда: "Почему он так подло поступил со мной? Я бы легче пережил свой позор, будь это любой другой мужчина, но только не Мэтью". Однако такие моменты случались редко, и в конце концов ненависть Дональда к Мэтью подавила остававшуюся любовь.

Они приближались к узкому повороту дороги, с одной стороны которой вниз уходил крутой склон, поросший лесом. Это было то самое место, где Барбара пережила настоящий ужас, когда почтовую двуколку едва не сбросило ветром с дороги. По краю стояли столбики, между которыми была натянута проволока, и когда повозка достигла поворота, Мэтью зажал ладонью рот и пробормотал:

— Мне… мне плохо.

Дональд никак не отреагировал на это.

— Мне плохо, — спустя несколько секунд повторил Мэтью, — остановись, остановись на минутку. Мне надо сойти. — Тело его согнулось почти пополам.

Лошадь прошла еще десяток шагов, прежде чем Дональд остановил ее. Прижимая платок ко рту, Мэтью неуклюже сполз с повозки и поспешил к краю дороги. Там он ухватился за столбик, лег грудью на проволоку, и его вырвало.