Блэкторн и мадонна

Джереми снова принялся плакать, и Блэкторн потянулся к нему, вырвав Бет из раздумий и вернув к реальности, в которой сейчас он был единственным ее врагом. Опять он прикоснулся к ней, теперь плечо к плечу… Лучше бы он не делал этого. Рука его была такой теплой, и это все время наводило Бет на мысль о том, что он скоро замерзнет, может быть, и до смерти, и грех ляжет только на нее.

Нет, виноват он сам!

Блэкторн отстегнул ремни в детской корзине и осторожно начал извлекать оттуда Джереми, а Бетани твердила себе, что не имеет права проявлять благородство или великодушие, даже если этот человек сейчас так бережно обращается с ее ребенком. Малыш, оказавшийся в сильных и, увы, ненадежных руках, сразу затих, почуяв приближение радостных перемен. Он весело махал ручками, урчал, и Бет чуть не рассмеялась, когда увидела его взлохмаченные белые волосенки, которые так забавно смотрелись на фоне напряженных рук Блэкторна. Джереми даже улыбнулся беззубым ротиком своему «избавителю», когда тот вручил его матери.

И тут Бет совершила самое трудное движение в своей жизни — она вручила ребенка обратно Блэкторну. Иного выбора у нее не было. Только так она могла выставить его из джипа.

— Придется тебе держать его на коленях, пока я буду менять ему штаны и подгузники.

Блэкторн нахмурился и отказался принять младенца. И все-таки ему пришлось это сделать, потому что Бет уже стояла коленями на сиденье и пыталась вытащить сзади сумку с детским барахлишком. Эта возня вызывала в боку резкую боль, но на такие мелочи она давно махнула рукой.

— Ты что, не можешь переодеть его у себя на коленях? — поинтересовался ковбой, ловко уложив Джереми на одной руке, будто сотни раз делал это. Другой рукой он резко дернул сумку, застрявшую между сиденьями. Джереми от этого восторженно взвизгнул, а Бет чуть не расхохоталась, заметив перекошенное лицо Блэкторна: малыш уже обслюнявил ему весь воротник.

— Он слишком большой, — пояснила она. — А другого места нет.

Если только сейчас он не заставит ее лезть назад, но одна только мысль, сколько страданий причинят ей ребра, вызывала у нее тошноту.

Блэкторн смотрел на ребенка, пристроившегося у него на коленях, и спешно соображал, как бы ему выкрутиться, так как аромат, исходивший от Джереми, уже не оставлял никаких сомнений. Нарочито поморщилась и Бет, вытаскивая из сумки клеенку, чистые пеленки и прочие туалетные принадлежности Джереми. Вдруг Блэкторн перехватил ее запястье. Она тут же вырвалась, хотя понимала, что он просто позволил ей это. Искусно пряча истинные чувства, Бет раздраженно посмотрела на Блэкторна и сказала:

— Если ты не хочешь, чтобы содержимое его штанов оказалось на твоих джинсах, изволь согласиться на эту клеенку.

Джереми вдруг потянулся к рулю и определенно грохнулся бы на пол, если бы не Блэкторн. Помощь Бет не понадобилась. Удивительно, как мужчина может быть холоден и бессердечен по отношению к женщине и нежен с ее ребенком.

Блэкторн тем временем буравил ее взглядом.

— Колени мои тоже не лучший вариант. Удобнее сделать это на сиденье.

Бет чуть не задохнулась. Неужели… Но заставив себя сдержаться, спросила:

— Да? А где будешь ты, позволь поинтересоваться?

Он кивком показал назад.

— А чтобы у тебя не возникло глупой идеи сорваться с места, пока я буду туда перебираться, ключики я возьму с собой.

— Но джип, может, потом не заведется, — на ходу выдумала она и предложила решение, отчаянно надеясь, что Блэкторн его не примет: — Если ты установишь другой угол наклона руля, то я обойдусь. Места нам хватит. Можешь не вылезать.

Джереми добавил несколько звучных аргументов, которые, Бет знала, были только разминкой перед настоящим концертом.

Блэкторн колебался, он смотрел на нее тем долгим, пронизывающим взглядом, которого Бет уже начинала бояться. Казалось, что этот человек читает ее мысли, что он предусмотрел все на пять шагов вперед и даже дальше. Однако она сумела скрыть свое смятение и даже с вызовом ответила его глазам, будто не было у нее под ногами зыбучих песков неизвестности.

И вновь Блэкторн удивил ее: он взял с заднего сиденья теплое детское одеяло и укрыл Джереми, потом распахнул дверцу и вышел в снежную завесу. Бет чуть ли не руками пришлось держать себя, чтобы не потянуться к кнопке автоматического закрывания дверей.

А Блэкторн, наверное, ждал от нее чего-нибудь подобного, потому что следил за ее движениями, и она знала, что он успеет ее опередить. Поэтому, окаменев, Бет ждала, когда он снова откроет дверцу, теперь уже заднюю, и сядет. Все это произошло очень быстро, но где-то внутри Бет слышала голос, укорявший ее, что напрасно она упустила шанс.

С другой стороны, именно это дало ей возможность набрать очки в поединке с Блэкторном.

Незаметно переведя дыхание, Бет уложила ребенка на покрытое клеенкой сиденье и начала переодевать его. Джереми сразу затих, зная, что сейчас он полностью завладел вниманием матери. А она ворочала его с боку на бок и размышляла, как же ей лучше справиться с Блэкторном.

Прежде всего приходилось свыкнуться с мыслью, что он замерзнет до смерти, если она бросит его на шоссе. Да, скорее всего он погибнет, но это дикое обстоятельство не должно было ее поколебать. Главное — спасти сына. Блэкторн оказался помехой. Все, разговор окончен.

Она была полностью погружена в свои мысли, когда Блэкторн неожиданно подался вперед. Бетани съежилась, ощущая близость столь опасного противника, но он лишь хотел взять карту и вдруг замер. Бет осторожно покосилась на него и поняла, что он смотрит на Джереми, который голый и счастливый возился на пленке.

— Что это с ним? — резко и громко задал вопрос Блэкторн.

— Ничего! — в тон ему ответила Бетани и неожиданно для себя отодвинула ковбоя плечом. Он даже ничего не сказал — еще одна неожиданность, но продолжал сидеть, наклонившись вперед, внимательно наблюдая за ее быстрыми движениями. У Бет под его взглядом дрожали руки. А Блэкторн все молчал, он заговорил, только когда Джереми был одет во все сухое и чистое, а его мама принялась складывать вещи в сумку.

— Он весь в синяках и ссадинах. — Блэкторн посторонился, потому что девушка повернулась назад, чтобы поставить на место сумку. — Кто это сделал?

Она бы пренебрегла его вопросом, но не сумела сделать вид, будто он не прозвучал вовсе. Но как же ей не хотелось говорить об этих синяках, даже думать о них не хотелось. Но именно о них больше всего она и думала в последнее время. И еще о том, с какой легкостью Стивен Корбет оставлял печать своей руки на теле тех, кому клялся в любви. Бет была его излюбленной жертвой, а теперь к ней присоединился и Джереми.

Но это случилось в первый и последний раз. Об этом Бет позаботится.

— Я спрашиваю, кто так отделал ребенка?

Девушка увидела в его глазах неподдельный гнев, и ярость, которая кипела в ней так долго, выплеснулась наружу.

— Я, конечно, кто же еще! — выпалила она, не задумываясь о возможных последствиях. — Давай, Блэкторн, выходи, кричи, что я жестоко обращаюсь с сыном. Что медлишь? Ведь ты именно так и подумал!

На его лице мелькнуло странное выражение, потом он встряхнул головой и сказал:

— Эту работу не могли сделать твои руки. Они слишком маленькие. — Он оглядел темные от синяков ручонки Джереми.

Сомнений не возникало: с малышом обошлись с редкой жестокостью.

— Следы от пальцев слишком велики для тебя. — Он подбородком кивнул на ее руки, как бы в подтверждение своих слов. — Ну что, скажешь или нет?

— Нет. — Он не поверит. Стивен обильно накормил его своей ложью. А вступать в принципиальную дискуссию она не могла. Однако гнев, обида, отчаяние подвели ее уже к той черте, за которой таилась опасность. — Какая разница, если ты работаешь на Стивена.

Бетани окончательно одела Джереми и на секунду прижала его к груди, прежде чем передать в мужские руки, которые были уже наготове. Внутри у нее все трепетало, когда Блэкторн укладывал довольного Джереми в корзину, пристегивал его ремнями безопасности, укрывал одеялом. Потом внимание ковбоя переключилось на самое главное — его шляпу. Блэкторн едва заметно улыбнулся, взял шляпу за тулью, как положено, поднял с пола на сиденье, но так, чтобы до нее не дотянулся Джереми. Что-то жуткое было в его слабой улыбке, в размеренных движениях, в молчаливости.