Настоящее счастье

— Отца сейчас нет, он уехал в Америку, — с неприятной усмешкой произнес муж. — И я сумею доказать, кто главный в доме, хотя это, по-моему, понятно и так. Не правда ли?

— Не легче ли пригласить другую домработницу? Да и сколько раз я говорила тебе, что могу все делать сама, — уклонилась от ответа Виолетта.

— Жена настоящего мужчины не должна заниматься домашним хозяйством. Ты должна прекрасно выглядеть, чтобы нравиться мне, и должна думать о том, чтобы мне было хорошо. Ты должна уметь принимать моих гостей, быть всегда веселой и привлекательной, а остальное — дело тех, кто на это неспособен. Тебе повезло, что ты вышла за меня замуж. Кто еще смог бы дать тебе столько, сколько даю я? — самодовольно поинтересовался Леонид.

— Я не знала, что профессор уже уехал, — опять постаралась изменить тему разговора жена.

— Да, папа уехал вчера. И представь, с ним поехал этот бездарный выскочка Петров. Я думал, что он возьмет с собой меня, ведь я больше, чем Петров, понимаю в медицине, к тому же я его сын. Но эти карьеристы без роду, без поддержки пробивают себе дорогу любыми путями. Думаю, что он опять наговорил на меня отцу невесть что, лишь бы поехать самому. Деревенский парень едет за границу с самим профессором Карабчиевским! Тут, конечно, все способы годятся, лишь бы достигнуть цели. Но каков отец, он что, не понимает, с кем имеет дело? Ведь Петров опозорит его на первой же важной встрече, — возмущенно говорил Леонид, — он же совершенно не умеет держать себя в обществе. Представить себе невозможно этого парня с внешностью тракториста и с такими же манерами в ресторане.

— Они поехали не ради ресторанов, им нужно наладить контакты и договориться о выпуске нового препарата профессора. А Петров, кажется, отличный специалист в этой области, — сказала Виолетта, — я читала его последние работы. По-моему, интересно.

— Что ты понимаешь в медицине? Женщина не предназначена для науки. Все идеи, на которых Петров делает себе имя, украдены у меня, но разве ты сможешь понять, о чем я говорю, даже если я стану объяснять тебе это на пальцах, — с иронией произнес Леонид. — Лучше вспомни о своих обязанностях и налей мне кофе со сливками.

Виолетта встала из-за стола, чтобы достать из холодильника фарфоровый молочник со сливками, заботливо поставленный туда домработницей.

— Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты аккуратно вставала со стула, ты отодвигаешь его и царапаешь линолеум. Неужели нельзя быть поосторожнее? — резко спросил Леонид.

— Извини, — сказала Виолетта, доставая сливки и захлопывая дверцу холодильника.

— Если ты будешь так хлопать дверью, холодильник скоро сломается, — продолжал муж. — Ты живешь среди дорогих вещей, будь добра относиться к ним побережней.

— Ладно, — на смуглых щеках Виолетты выступили красные пятна. Ей хотелось швырнуть посуду на пол, закричать, но она сдержалась. Она все время чувствовала себя виноватой перед мужем за свою холодность к нему. К тому же он был старше ее на десять лет и, конечно, больше понимал в жизни.

— Открой холодильник и закрой его еще раз. Я хочу посмотреть, как ты это сделаешь, — строго сказал Леонид.

Виолетта открыла холодильник и тихонько закрыла дверцу.

— Умница, иди ко мне, — Леонид усадил девушку к себе на колени. — Я приготовил тебе сюрприз. Мы сегодня поедем ко мне на дачу, и я пригласил туда одного гостя. Ни за что не догадаешься кого.

От радости, что придется провести выходные не вдвоем с мужем, Виолетта обняла и расцеловала Леонида.

— Подожди, я ведь не сказал тебе, кто будет у нас в гостях, — удивился Леонид.

— Я ведь знаю, что ты пригласил человека, который будет по-настоящему интересен. А даже если это и не так, то я рада, что ты стараешься развлечь меня, я счастлива, что ты заботишься обо мне, — нашлась что сказать Виолетта.

«Если на даче с нами будет кто-то, кроме нас, он не станет постоянно домогаться меня, и мы сможем хорошо провести время, — думала Виолетта. — Ведь все было бы замечательно у нас с ним, если бы я чувствовала к нему такую же тягу, как он ко мне. А все наши недоразумения и происходят оттого, что он догадывается о том, как мне плохо с ним, и оттого злится. Ему, конечно, обидно, что он женился на такой бесчувственной женщине», — подумала она.

— Это главный режиссер нашего драматического театра. Тебе недавно понравилась его постановка по Булгакову. Мы с ним друзья, но я не знакомил вас раньше, как-то не пришлось к случаю, — сказал муж.

— Преображенский? — удивилась Виолетта.

— Да. Как видишь, меня ценят и любят не только в медицинских кругах, но и люди искусства предпочитают общаться со мной.

Леонид погладил Виолетту по волосам.

— Как жаль, что нам надо спешить. Неудобно заставлять его ждать нас. Если бы это был кто-нибудь менее значимый, мы бы с тобой задержались еще немного. Ты так сладострастно целовала меня, — произнес он.

— Нет, что ты, конечно, неудобно опаздывать. Он ведь еще не был у нас. Что он сможет о нас подумать? Ведь он привык к славе, — затараторила Виолетта, вскакивая с колен мужа.

Серая «волга» медленно тащилась по загородной автотрассе. Ее постоянно обгоняли автомобили, обдавая сидящих на передних сиденьях людей пылью и выхлопными газами. Было нестерпимо жарко, июль выдался на редкость знойным, и сейчас, в полдень, солнце, находящееся в зените, не давало высоким деревьям, растущим вдоль дорога, отбросить тень и раскалило железную поверхность машины так, что Виолетта уже готова была покинуть серую «волгу» и идти пешком.

— Может быть, мы можем ехать побыстрее? — еле сдерживая раздражение, спросила она у Леонида, сидящего за рулем.

— Ты права, мы уже опаздываем, но что я могу поделать? Мне не хотелось бы попасть в аварию. И, между прочим, я забочусь не о себе, а о тебе, — ответил Леонид.

— Ну почему другие не попадают в аварию? Посмотри, так медленно, как мы, никто не едет, — сказала Виолетта.

— Если другие хотят сломать себе и своим близким шею, то я не из таких. Но, чтобы быстрее доехать, мы можем выбрать другую дорогу, покороче. По ней мало кто ездит, не знают маршрута, но я привык ориентироваться в этой местности. — Леонид свернул с главной дороги. — И вообще, дорогая, обвиняй во всем своего любимого профессора Карабчиевского. Папа отпустил на две недели своего личного шофера — у того, видите ли, заболела дочь, и он повез ее в санаторий. А что будем делать мы с тобой, об этом папа почему-то не подумал. Я сегодня предполагал съездить с Преображенским на Зеленый остров на ночную рыбалку с пикником. И мне не хотелось бы самому вести машину и катер. Я тоже имею право на отдых и хочу расслабиться в выходной день. Так что Вася был бы очень кстати. Он в катерах разбирается, я его сам учил. Но ничего, я ему припомню эти отгулы. Он даже не поинтересовался у меня, нужен ли он мне.

Виолетта молча смотрела в окно. Ей не хотелось разговаривать, а тем более спорить. Лишь бы доехать поскорее.

— Так вот, детка, ты еще не знаешь, какая сложная штука жизнь. А я ее уже повидал. Ты еще глупая, да женщине и не нужно быть умной, ведь рядом есть мужчина, который будет думать за нее и принимать решения. Но ты защищаешь этих никчемных людей. Машу, Васю и им подобных. Потом ты поймешь, что с ними только и можно обращаться жестко, иначе они сядут тебе на шею. Или вот Петров. Если бы он не строил мне козни и не занимался бы интригами, я бы уже давно защитил диссертацию. Но он мне мешает, постоянно наговаривая на меня отцу и моим коллегам. Он не дает мне спокойно работать. А ты еще обижаешься, что я запрещаю тебе заниматься медициной. Это работа не для женщины. Даже мне, мужчине, приходится тяжело. А тебя сразу сотрут в порошок. И я не позволю им издеваться над тобой, — продолжал рассуждать Леонид.

— Но мне бы хотелось осенью продолжить учебу в институте, — Виолетта встревоженно повернулась к мужу.

Он сидел, сосредоточенно глядя на дорогу. Лицо его было покрыто капельками пота от жары и напряжения, с которым он вел машину.