Страница 3 из 63
— Кстати, как там девочка, которая обнаружила труп? — спросил он.
Отсутствующий взгляд Уолтера вновь стал сосредоточенным.
— Я звонил в больницу. Девочке лучше. Но они хотят немного за ней понаблюдать, пока не пройдет шок. Вечером девочку заберут домой.
— Вот бедняжка, — вздохнул Мэтьюз.
— Ох уж эти активисты, — все не мог уняться доктор Янсен. — Они погубят наш город! Они угробят всю нашу страну! Всем стало наплевать на человеческие чувства. Подавай им аттракцион, лишь бы горло подрать! Тошнит меня от них!
На стоянку въехал зеленый «Форд», из которого вышли мужчина и женщина.
— А это еще кто? — спросил Дейл.
Лейтенант оглянулся на приехавших.
— А это те самые родители, о которых говорил док.
Доктор Янсен вопросительно взглянул на Уолтера:
— В каком смысле?
— Это пара, у которой исчезла дочь.
— Ох ты, жалость какая, — скорбно вздохнул Янсен.
— Муж и жена Эмери. У них была дочь, совсем еще подросток. Бесследно исчезла, с тех пор прошло уже много лет.
— Понятно, — кивнул Мэтьюз. — Наверно, услышали, что найден труп.
Пожилая пара медленно приближалась к полицейским. Женщина была в очках, в светло-лиловом плаще и кроссовках. Она шагала с угрюмой целеустремленностью. Мужчина был в шляпе, легкой бейсбольной куртке, в руке у него позвякивал брелок с ключами. Очевидно, инициатором поездки была жена, а муж приехал сюда против воли.
— Сколько лет назад это было? — шепотом спросил Дейл.
Уолтер призадумался:
— Думаю… Лет тринадцать, а то и четырнадцать. Они часто наведываются в управление, пытаются что-нибудь выяснить… Я знаю этих людей, они члены нашей церковной общины. Точнее, общины моей жены.
— Не думаю, что труп пролежал в болоте четырнадцать лет, — буркнул доктор.
— Извините, — начала Элис Эмери. — Ах, это вы, детектив Ференс.
— Здравствуйте, миссис Эмери, — поздоровался лейтенант. — Приветствую вас, мистер Эмери.
Джек Эмери пробормотал что-то неразборчивое, но глаз не поднял. Это был хрупкий, тощий мужчина с припухшими веками. Пальцы его нервно перебирали ключи на брелке, словно это были молитвенные четки.
— Мы слышали, что вы нашли девочку, — сказала женщина.
Голос ее был деловитым, но слегка подрагивал.
— Детектив Ференс сообщил мне, что у вас исчезла дочь, — сочувственным тоном произнес Мэтьюз.
— Да, наша Линда. Правда, с тех пор прошло уже много времени.
— Это не Линда, — буркнул Уолтер.
— Откуда вы знаете? — жалобным голосом проговорила Элис. — Что на ней надето?
Уолтер болезненно поморщился:
— Сейчас уже трудно определить. Но док говорит, что девушка пролежала в воде гораздо меньше, чем четырнадцать лет.
— Видишь, Элис, это не она. Пойдем, — грубовато сказал Джек Эмери.
— Скажите, вы сообщили полиции всю информацию о своей дочери? — участливо спросил Дейл.
— Да, — автоматически ответил за супругов Уолтер.
— Пойдем, Элис, — снова повторил Джек.
— Если будут хоть малейшие признаки того, что это ваша дочь, мы немедленно вас известим, — прочувствованно сказал шеф полиции.
Элис Эмери пыталась сохранить достоинство:
— Понимаете, все эти годы мы так переживали… Особенно муж.
Дейл положил ей руку на плечо.
— Мы понимаем, понимаем.
— Спасибо, — прошептала Элис и поплелась за мужем — теперь уже он взял инициативу в свои руки.
Возле «Форда» на супругов Эмери налетели корреспондентка и ее фотограф.
Дейл с отвращением покачал головой:
— Эта Филлис Ходжес — настоящая чума.
Ференс улыбнулся и кивнул:
— В это невозможно поверить, но ее папаша служил в полиции. Я помню Филлис вот с этаких пор. Она всегда была врединой, другие дети не хотели с ней играть. А кончится тем, что она когда-нибудь получит Пулитцеровскую премию [1].
Дейл кивнул. Он терпеть не мог честолюбивых женщин, считая, что с ними не все в порядке, но предпочитал держать подобные мысли при себе. Такие уж теперь настали времена.
Доктор Янсен смотрел, как супруги Эмери отбиваются от Филлис Ходжес и ретируются в свой автомобиль.
— Самое ужасное — не знать, жив твой ребенок или умер, — сказал доктор. — Лучше уж сразу смириться с неизбежным, чем столько лет жить в неведении и постоянном напряжении.
Дейл разозлился на старого доктора. Конечно, прошло много времени после трагедии с детьми Уолтера, но надо же иметь хоть какой-то такт. Янсен прожил в Бейланде всю жизнь и не мог не знать о несчастье, постигшем лейтенанта. Шеф полиции искоса взглянул на Ференса. Тот по-прежнему сохранял полнейшую невозмутимость, но Мэтьюз сомневался, что с годами боль такой утраты могла смягчиться. Вовсе ни к чему лишний раз напоминать человеку о его горе.
В это время из зарослей на стоянку вышел рыжеволосый полицейский в болотных сапогах, и Мэтьюз воспользовался этим поводом, чтобы сменить тему.
— Ларри! — позвал он рыжеволосого, который намеревался выпить кофе в полицейском микроавтобусе, где участники поисков могли отдохнуть и перекусить. — Нашли что-нибудь?
— Ничего, шеф, — отозвался молодой полицейский.
Дейл взглянул на часы. Через двадцать минут у него была назначена встреча в мэрии с членами муниципалитета.
— Мне пора. Уолтер, побудьте здесь до вечера, ладно?
— Само собой, — кивнул лейтенант.
— Мы не сможем приступить к поискам убийцы, пока не установим личность жертвы, — вздохнул Мэтьюз.
В таком городке, как Бейланд, убийства происходили крайне редко. По правде говоря, у Мэтьюза в расследовании серьезных преступлений было не так уж много опыта, а в данном случае приходилось начинать следствие, не располагая почти никакими фактами. В городке наверняка начнется паника, местные жители решат, что один из них — убийца, прикончивший молоденькую девушку и спрятавший ее труп в болоте. Оставалось только надеяться, что это преступление относится к разряду внутрисемейных. Любой полицейский знает, что убийства чаще всего происходят на бытовой почве. Стало быть, достаточно идентифицировать останки, и полдела сделано.
— Ничего, мы его разыщем, — вслух объявил шеф, желая успокоить не столько подчиненных, сколько самого себя. — Только выясните, кто она такая, док.
Янсен вздохнул:
— Это проще сказать, чем сделать.
Уолтер задумчиво посмотрел в сторону берега, где монотонно шумели волны.
— Морская вода смывает все следы, — сказал он.
Глава 1
МАЙ
— Какой галстук лучше?
Карен Ньюхолл, сидевшая в халате на краю ванны, посмотрела на своего мужа. Грег открыл дверь шкафа и стоял, держа в руках два галстука — красный клубный и зеленый в полоску. На Греге был синий блейзер, узкие брюки и белоснежная накрахмаленная рубашка.
— Выглядишь шикарно, — сказала Карен.
— А тебе пора в душ, — мягко напомнил он. — Столик заказан на час дня.
Карен рассеянно кивнула и провела рукой по отвороту халата.
— Милая, с тобой все в порядке? Почему ты медлишь?
— Да-да, я в порядке, — быстро ответила Карен. — Просто отдыхаю. — У нее был такой грустный вид, что Грегу стало не по себе. — Я в полном порядке, — повторила Карен. — И зеленый галстук мне нравится больше.
— Ты уверена?
— Ну, красный тоже ничего, — пожала она плечами.
— Ты ведь понимаешь, что я спрашиваю не о галстуке.
— Иди завязывай галстук. Я сейчас.
— Ладно.
Грег отправился по коридору в спальню, а Карен закрыла дверь ванной и медленно развязала пояс халата.
Каждый год в День матери [2]Грег вывозил жену и дочь Дженни на праздничный обед в «Бейландскую гостиницу». У них в семье шутили, что всякая вещь, сделанная дважды, становится традицией, а празднование Дня матери в «Бейландской гостинице» свято соблюдалось уже целых шесть лет.
Карен неприязненно рассматривала в высокое зеркало свое тело. В тридцать восемь лет она была все такой же стройной и узкобедрой. Располнеть не давала работа — Карен преподавала в детской танцевальной студии. Когда ей было немногим за двадцать и она страстно хотела ребенка, врачи говорили, что ее конституция и профессионально развитая мускулатура мешают зачатию. Карен на два года оставила танцы, набрала двадцать фунтов веса, перепробовала всевозможные методы лечения, но так ничего и не вышло. В конце концов она и Грег затеяли длинную и муторную бюрократическую процедуру, в результате которой им позволили удочерить Дженни.
1
Пулитцеровская премия — высшая награда, присуждаемая в Америке журналистам.
2
День матери — праздник, отмечаемый в США во второе воскресенье мая.