Флибустьер

— Наш корабль просто картинка, верно, капитан? — похвастался моряк по имени Келси с такой гордостью, будто судно принадлежало ему лично.

Это чувство гордости и личной заинтересованности Дункан весьма ценил в своей команде. Он улыбнулся, взглянув на крепкие мачты и аккуратные паруса «Франчески».

— Да, — с улыбкой согласился он. — Гораздо лучше, чем картинка.

Доплыв до веревочной лестницы, свисающей с корабля, Дункан и Келси закрепили ялик у борта и поднялись на палубу.

Алекс ждал на палубе, заложив руки за спину, с раскрасневшимися щеками и сверкающими глазами. Перспектива скорых приключений приводила его в восторг, как и самого Дункана, и, судя по довольному выражению его лица, можно было надеяться, что он миновал полосу мрачного настроения, подобно кораблю, вышедшему из полосы шквалов.

— Ты ожидаешь сигнал сегодня ночью, — сказал Алекс.

Дункан кивнул, бросив взгляд на суматоху приготовлений. — Да. И, похоже, ты разделяешь мое мнение.

— Ну да. — Алекс помолчал и дипломатично откашлялся, но не мог не улыбнуться. — Что там с таинственной мистрисс Тарлоу? — спросил он, делая вид, что осматривает берег, вытянув шею и заглядывая за плечо Дункана. — Я-то думал, что ты приведешь ее с собой, бедняжку, и повесишь на рее как предательницу и шпионку.

Дункану не понравилось это напоминание: он, в конце концов, приложил значительные усилия, чтобы временно оставить все размышления об этой таинственной личности. Он нахмурился и, пройдя мимо своего друга, спустился по трапу, направляясь к своей каюте, где находились карты, корабельный журнал и навигационные инструменты.

— У нас найдутся более важные темы для обсуждения, — сказал он Алексу, едва не наступавшему ему на пятки. — «Индийскую королеву» вполне может сопровождать эскорт, если учесть, какой груз она везет, а англичане умеют сражаться и не сдадутся без боя.

Алекс вздохнул и закрыл дверь каюты, а Дункан открыл иллюминаторы, впуская в помещение свет и воздух.

— Мы запланировали этот рейд несколько недель назад, — напомнил капитану первый помощник. — О чем тут еще говорить?

Дункан достал из шкафа карту и развернул ее на столе. — О многом, — ответил он. — Если наш первоначальный план потерпит неудачу, мы должны иметь под рукой запасной. Да и третий не помешает.

Алекс на мгновение стиснул зубы и снова расслабился. Он умел со сверхъестественной точностью стрелять из любого оружия, от пращи до пушки, был не только умелым моряком и бойцом, но еще и отличным наездником. В его храбрости сомневаться не приходилось, а умение командовать также было безупречно. Но, несмотря на это за ним замечались поспешные действия, следствие его нетерпеливого характера, он был склонен к опрометчивым поступкам, и, следовательно, по мнению Дункана, к безрассудному риску.

— Англичане не станут ждать нас в таком отдалении от берега, — сказал Алекс после секундной паузы.

— Англичане, — ответил Дункан и задумчиво нахмурился, разглядывая карту, взглядом оценивая расстояние, а разумом вероятность, — ждут нас всегда и везде. Они бы не создали величайший в мире флот, если бы небрежно относились к безопасности кораблей, везущих жизненно важные припасы. — Он, наконец, поднял глаза и увидел, что шея Алекса покраснела, вероятно, от скрытого раздражения. — У тебя есть какие-нибудь предположения, — спросил он, — или же я должен решать проблему один?

Алексу была предоставлена возможность сохранить свое достоинство, и он от нее не отказался. Нагнувшись над картой, он внимательно изучил ее и предложил идею…

Сигнал пришел, как только тьма опустилась на длинную и запутанную цепь островов, на дальнем берегу вспыхнул костер. Дункан увидел его с террасы, на которую выходила его комната. «Индийская королева» окажется в их руках, если ветер будет благоприятным и они отплывут с ближайшим отливом. Когда корабль будет взят на абордаж, а капитан и команда прекратят сопротивление, его отведут в гавань к югу от Чарльстона, где будет ждать отряд патриотов, чтобы забрать мушкеты и порох для грядущих боев против королевской армии.

Дункан повернулся, намереваясь уйти в дом, и как раз в этот момент в маленькой часовне, построенной Ван Рубеном, зазвонили колокола. Он улыбнулся, довольный, что часовой не зевает. Члены команды, хижины и дома которых разбросаны по всему острову, соберутся в бухте, где на волнах покачивалась «Франческа», готовая взять курс в холодные северные моря.

Свечи и масляные лампы наполняли коридор и холл уютным сиянием, и Дункан почувствовал укол печали оттого, что ему приходится уезжать. Мысленно он сказал самому себе, что слишком привык к комфорту. Десяток дней в море будет отличным наказанием.

Неожиданно из темной двери гостиной в коридор вышла Фиби. Она была одета в плохо сидящее на ней платье, которое, вероятно, Старуха раскопала на дне одного из сундуков, а странная прическа делала ее похожей на нимфу или фею, сошедшую с пыльных страниц какой-то древней сказки. В ее облике была какая-то хрупкость, потерянность, которая тронула доселе неуязвимое сердце Дункана.

— Как видите, я еще не сумела вернуться назад в двадцатый век, — сказала она. — Я правильно понимаю, что эти колокола означают сигнал к сбору?

Дункан торопился, и сам не мог бы объяснить, почему замешкался в коридоре. Его мысли, обычно весьма последовательные, смешались в беспорядочную кучу, как яблоки, свалившиеся с тачки, и прошло несколько секунд, прежде чем он сумел дать ответ.

— Да, — сказал он, не двигаясь с места.

— Вы думаете, что я шпионка, верно? — спросила Фиби, и в ее огромных голубых глазах появилось болезненное выражение, как будто мысль, что он ей не доверяет, причиняла ей боль.

— Я не знаю, кто вы такая, — ответил Дункан лаконично и совершенно честно, когда к нему, наконец, вернулась способность соображать. — Надеюсь, что в мое отсутствие вы не причините никаких неприятностей и не попытаетесь сбежать с острова. Уверяю вас, за вами будут следить.

Фиби вспыхнула. — Я не собиралась отправляться вплавь во Флориду! — заявила она. Ее глаза блестели, словно от слез, но, возможно, это был обман зрения, вызванный мерцающим пламенем свечей, когда Фиби моргнула, эффект пропал. — Интересно, заметил ли хоть кто-нибудь, что я пропала?..

Дункан боролся с безрассудным побуждением крепко обнять ее и прижать к своей груди. Колокола часовни по-прежнему трезвонили, даже еще более настойчиво, и он осознал, что большинство его людей попадут на корабль раньше него и будут удивляться задержке капитана. Возможно, они даже начнут сомневаться в его решимости или станут оспаривать его власть ни из того, ни из другого не. выйдет ничего хорошего.

— Старуха посмотрит за вами, — сказал он и покинул Фиби, но спиной чувствовал ее взгляд и знал, что она стоит в дверях и смотрит ему вслед.

Фиби закрыла дверь и прислонилась к ней, ощущая тревогу. Она жалела, что не дочитала книгу профессора Беннинга о Дункане до того, как провалилась в дыру времени; неожиданно ей стало важно знать, как и когда он умрет. О цели сбора догадаться было нетрудно: Дункан отплывал, чтобы напасть на английский корабль и, вероятно, захватить его груз. Согласно третьей главе биографии Дункана, он именно на этом сделал карьеру, и Фиби вспомнила, что один раз он был довольно тяжело ранен в схватке на шпагах с английским капитаном, отказавшимся сдаться.

В животе Фиби разрастался тугой комок, угрожая исторгнуть наружу ужин, который она не более часа назад съела у кухонного очага в компании Старухи. Нет, она не влюбилась в Дункана Рурка, она знакома с ним слишком недолго, но ее начинало интересовать, что с ней произойдет. Ей хотелось надеяться, что такой интерес с её стороны вызван его немаловажной ролью в американской истории, но Фиби не умела себя обманывать. Впрочем, как и других. Дункан привлекал ее не только физически, но и эмоционально. Конечно, ее размышления были немного грустными, но, вероятно, только потому, что она была испугана. С ней случилось что-то крайне странное, и Дункан, невзирая на его подозрительность и бесцеремонные манеры, стал для нее маяком, сияющим во мраке бури. Он был пробным камнем, единственный человек, в существовании которого она была уверена так же, как в своем собственном.