Страница 10 из 10
Миссис Чадли улыбнулась, плотно сжав губы.
— Вы молоды, леди Биллингтон-Смит, и, вполне понятно, оптимистка. Боюсь, я слишком долго жила на свете, чтобы разделять ваш оптимизм. Насколько я могу судить, эта женщина — роковая соблазнительница. Конечно, тот, кому нравится броская внешность, сочтет. ее красавицей. Лично я не доверяю людям с карими глазами и не удивлюсь, узнав, что она распутница. Да вы сами слышали, что она говорила о том несчастном самоубийце. Право, я никогда в жизни не была так шокирована.
— Надеюсь, Эмми, ты не считаешь, что Джеффри может последовать его примеру? — спросила миссис Твининг, лениво разглядывая свои кольца.
— Думаю, у него кишка тонка, — небрежно бросила Камилла.
Тощая грудь миссис Чадли выпятилась.
— Если этим выражением — должна признаться, я до сих пор полагала, что его употребляют только школьники — вы намекаете, что у него не хватит мужества, то боюсь, миссис Холлидей, вы показываете полное непонимание человеческой натуры. Разумеется, я не имею в виду, что Джеффри может прийти в голову такая ужасная мысль.
— Не слишком ли серьезно мы говорим об этом? — спросила миссис Твининг. — Лично я не думаю, что привязанности мисс де Сильва долговечны. Скажи, Фэй, почему твои розы настолько лучше моих?
— Это не мои. — Фэй опустилась на диван с ней рядом. — Садом ведь занимается Артур. Он это очень любит.
— Ах да, конечно, — сказала миссис Твининг, провожая взглядом Камиллу, решившую выйти на веранду. — Дорогая моя, будучи старой приятельницей твоего мужа, позволю себе предположить, что если ты склонишь его отнестись к этой истории спокойно, то всем будет лучше.
— Я знаю, — с жалким видом пробормотала Фэй. — Я... я попытаюсь, только... не всегда это просто... если Артур раздражен... надо найти к нему подход. — Она слегка покраснела и с облегчением повернулась к вошедшей через застекленную дверь Дайне: — А, вот и ты! Удалось тебе хоть в чем-то ее убедить?
— Это невозможно, — ответила с отчаянием Дайна. — Придется нам просто смириться. Она вознамерилась стать душой общества.
— Господи, какой ужас! Что же мне делать? — беспомощно поникла Фэй.
— Да ничего, все равно бесполезно. Я предупредила ее, что намечена игра в бридж, а она заявляет, что лучше потанцевать. — Дайна сделала паузу и обрушила на них последнее сообщение: — Она думает, Френсис умеет танцевать танго, и хочет устроить с ним показательное выступление. Надо полагать, — задумчиво договорила мисс Фосетт, — это будет с ее стороны большой глупостью...
Глава четвертая
Мисс Фосетт, проснувшись в понедельник рано утром, намеревалась дождаться завтрака в постели. Однако благородные побуждения одержали верх, и она поднялась, чтобы поговорить наедине с генералом, неизменно встававшим чуть свет.
Подвиг этот был вызван событиями предыдущих дней. Мисс Фосетт решила, что кто-то должен успокоить Артура, пока он не выгнал Джеффри из дому.
Ее субботние предсказания сбылись. Мисс де Сильва действительно держалась душой общества и даже исполнила какой-то танец, стремясь потрясти присутствующих. Лишь строгие понятия генерала о христианском поведении помешали ему в воскресенье утром первым делом отречься от сына.
Но хоть принципы сэра Артура запрещали ему гневаться в дни отдохновения, воскресенье оказалось нелегким. И это несмотря на то что для ублажения генерала делалось все возможное. Вся компания за исключением Лолы, очевидно, никогда не встававшей раньше одиннадцати, смиренно отправилась в церковь, затем Френсис, вежливо объявив, что прискорбная бестактность кузена нарушает его планы, устроил хитрые маневры. Выпроводил Джеффри с Лолой к морю в Клинтон, обеспечил дяде все возможности для флирта с Камиллой Холлидей, а в конце дня попросил его (уже почти подобревшего) рассказать об индийских впечатлениях. Когда Джеффри с мисс де Сильва вернулись, в доме только и было слышно о шикари, чукках, патанах, сикхах, сахибах, базарах, махаутах и рикшах — генерал рассказывал анекдот о человеке, который побывал артиллеристом, раджой маленького княжества и афганским джигитом.
Но едва появилась мисс де Сильва, добродушие генерала как рукой сняло. Джеффри наверняка внушил ей мысль о том, что на отца необходимо произвести хорошее впечатление, так как она, перебив генерала на том месте, где саис мыл скакуну ноги перед первой чуккой, выказала твердое намерение пообщаться с ним. Генерал был неуемным говоруном, но ему оказалось далеко до мисс де Сильва, скопившей за двадцать три года больше эгоистических воспоминаний, чем он за шестьдесят. На смену патанам, сикхам и гуркхам пришли русские великие князья, польские графы, испанские анархисты и мексиканские бандиты, действие переносилось с ошеломляющей скоростью из Рио-де-Жанейро в Нью-Йорк, Париж, Лондон и Монте-Карло, а главным мотивом этого повествования являлся неизменный успех мисс де Сильва во всех этих городах.
К ужину генерал уже едва сдерживал гнев и готов был взорваться в любую минуту. То обстоятельство, что сын его взирал на Лолу с восторженным, рабским обожанием, оказалось последней каплей. Святость воскресного дня предотвратила немедленный взрыв, однако, когда гости с истрепанными в разной степени нервами поплелись на ужин, сэр Артур сказал Джеффри, что хочет поговорить с ним и утром ждет его у себя в кабинете ровно в половине десятого.
Поэтому мисс Фосетт поднялась рано.
По пути в ванную она проходила мимо комнаты Фэй. Из-за двери слышались яростные раскаты командирского голоса, и Дайна, как только оделась, первым делом зашла к сестре. Фэй, сидя за туалетным столиком, истерически рыдала. Дайна уложила ее в постель и заставила принять аспирин. Насколько она могла понять из бессвязных, сдавленных объяснений, Фэй попросила генерала не принимать помолвку сына всерьез. После чего, видимо (суть дела утонула во всхлипах и «я сказала», «он сказал»), сэр Артур не только назвал жену безмозглой, лезущей не в свое дело дурой, но и обвинил во всех неприятностях, какие только случились за последние пять лет, а потом объявил, что лишит Джеффри прав наследства сразу же после завтрака.
Мисс Фосетт посоветовала сестре взять себя в руки, пообещала отправить завтрак ей в спальню и пошла вниз поговорить обо всем с генералом.
Генерал завтракал в одиночестве, и Дайна не стала тратить время на околичности.
— Послушай, Артур, — веско сказала она, — ты постоянно изводишь Фэй. Хотя прекрасно понимаешь, что это свинство.
Генерал устремил на нее свой знаменитый свирепый взгляд, заставлявший дрожать всех адъютантов, и грозно произнес:
— Может, соблаговолишь не лезть в чужие дела?
— Нет, не соблаговолю, — ответила Дайна. — Ты заставлял всех слушать себя с тех пор, как я появилась здесь, теперь мой черед. Раз тебе необходимо куражиться над кем-то, попытайся надо мной! Фэй не виновата в помолвке Джеффри с Лолой, и несправедливо срывать на ней злость. Я вижу, Лолу выносить тебе трудно, но побойся Бога, Артур, ты же знаешь, что продлится это недолго.
— Хватит! — прогремел генерал. — Мне что, мало хныканья твоей дуры-сестры? Я должен еще терпеть твою наглость?
— Терпи, — ответила мисс Фосетт. Она уселась за стол и усилием воли заставила себя говорить спокойно. — Артур, постарайся сохранить благоразумие. Право же, ты будешь выглядеть очень глупо, если выгонишь из дому Джеффри. Сам ведь знаешь, какой он. Может с расстройства выкинуть что-нибудь совсем уж несуразное.
Сэр Артур с такой силой грохнул кулаком по столу, что задрожала посуда.
— Ну и черт с ним! — злобно выкрикнул он. — Замечательный у меня сынок! Чем он занимался в Итоне? Бездельничал! Не добился успехов ни в спорте, ни в учебе! Утонченная натура! Тьфу! Чем занимался в Оксфорде? Путался с девкой из табачной лавки, вот чем! И я сдуру дал ей отступного, и немалую сумму! Чем занимается сейчас? Тратит попусту время с длинноволосыми остолопами, позорит мое имя! Пора это уже прекратить. Слышишь? Пора!
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.