Страница 106 из 113
Вздохнув, изменила позу, что бы голова оказалась на мягком, широком подлокотнике. Сима устроилась привычно под боком, свернувшись клубочком и громко мурлыкая, так что вибрация отдавалась во всём маленьком теле. Вот под этот звук и тихо работающий телевизор, не заметила, как задремала, согревшись в гостеприимном и уютном доме.
...Первым, что я увидела, был город. Серый, тусклый и неузнаваемый. Одинаковые, как обезличенные дома, незапоминающиеся лица прохожих. У некоторых вместо лиц просто пустота, словно какой-то художник забыл дорисовать их.
Точно знаю, что место мне знакомо. И что не раз тут бывала. Но память во сне отказывалась выдавать точные факты, поэтому сейчас я просто полагалась на это незыблемое знание: я здесь была.
Опустив взгляд, увидела, что стою на перекрёстке. У самого края дороги, едва ли не на зебре, начерченной на пешеходном переходе. Ветер трепал полы свободного летнего платья, но холодил босые ступни.
Меня кто-то окликнул. Я не слышала голоса, не слышала даже звука, но послушно подняла голову. Через дорогу, казавшуюся слишком большой и широкой, по которой сновали туда-сюда силуэты машин, шёл Лёша. Он казался ярким пятном на фоне бесцветного города и серой массы толпы. Одетый в ярко-синие джинсы, белую майку и расстегнутую чёрную рубашку, Волков казался какой-то точкой опоры в этом непонятном сне и месте. Причём я чётко осознавала, что это нереальный мир, но все ощущения были настолько живыми и настоящими, что даже верить начала. Особенно его любящему взгляду и ласковой улыбке.
На руках у Алексея сидел маленький мальчик. Малышу вряд ли было больше года, он щурился от света, смеялся и усиленно пытался попробовать на вкус ворот рубашки. Картинка получилась умильная.
Не знаю почему, но сделала шаг им на встречу. Затем ещё один и ещё. Мы встретились на середине показавшегося почти бесконечным перехода. Протянув руку, коснулась ладонью щеки Алексея и погладила подушечкой большого пальца сухие губы. От моих действий он прикрыл глаза, обняв меня за талию и притянув ниже. Пахло спелой клубникой и немного вишней. Обхватив Лёшу за шею рукой, прижалась к ним обоим, уткнувшись носом в светлый пушок на голосе малыша. Внутри растеклось умиротворение и счастье.
Сон резко изменился. Сильный порыв ледяного ветра заставил вздрогнуть и испуганно поднять голову. Визг тормозов резанул по ушам, заставляя застыть и не отводить взгляда от несущегося прямо на нас джипа, с ярко-жёлтыми фарами, бьющими по глазам своим светом.
Страх накрыл с головою, вызвав липкий ужас, осевший неприятным осадком на коже. Я кричала, но из горла не вырывалось ни звука, а двинуться с места не получалось.
Машина надвигалась неумолимо. Удар пришёлся на район груди и живота. Безвольное тело отбросило в сторону. Врезавшись спиной в основание светофора, на мгновение задохнулась от боли. А когда взгляд сфокусировался, захотелось выть от того, что увидела.
На дорожном полотне лежали два искорёженных тела. Маленький мальчик, обнимаемый сильными, любимыми руками. Мёртвые глаза, одинакового цвета, бесстрастно смотрели в серое небо. Красная кровь алыми разводами была повсюду. А я не могла пошевелиться и только смотрела на них, чувствуя, как по щекам текут слёзы.
Осторожно приподнявшись и не чувствуя ног, обдирая руки об асфальт, поползла к ним, ощущая острую необходимость коснуться их, почувствовать. Возможно, что это всего лишь мираж и они где-то здесь. Здоровые и невредимые.
Не знаю, сколько это продолжалось времени, но вот мои пальцы увязли в мокром, липком веществе, с острым, вызывающим тошноту металлическим запахом, оставляющим неприятный привкус на языке. с трудом усевшись на дорогу, стала толкать мёртвые тела, пытаясь толи разбудить их, то ли заставить себя поверить в то, что уже ничего не изменишь.
И всё это под не прекращающуюся истерику.
Картинка снова изменилось.
Я оказалась лежащей на больничной койке в простой, практически пусто палате. От моих рук шли катетеры, заканчивающиеся несколькими капельницами. Слышался писк приборов, но увидеть их, как не крутило головой, не смогла. Да и стоило сделать резкое движение, как тут же начинала болеть спина и грудь.
Открылась дверь, раздражающе и совершенно неуместно скрипя так, что закладывало уши. Поморщившись, на мгновение прикрыла глаза, а когда снова их открыла увидела перед лицо врача, закрытое наполовину маской.
- Вы меня слышите? - в его голосе не было никаких эмоций, абсолютно. Лишённый не то что чувств, любой какой-то окраски.
Ответить не смогла. Перед глазами всё ещё стояла картина произошедшего на дороге. Разум отказывался верить в то, что ни Лёши, ни моего маленького сына нет живых. Поэтому на вопрос доктора просто кивнула головой.
- У вас серьёзные травмы, после автомобильной аварии. Но скоро вы поправитесь.
- А... - всё же удалось выдавить из себя. - А те... Двое... Малыш и мужчина...
- Их отвезли в морг. Когда прибыла скорая, они уже были мертвы. Это вы их убили? Вас видели сидящей рядом и толкающей тела.
- Нет...
- Но врачи сказали, что ваши руки были в крови.
- Нет!
- Хорошо. Всё же жаль, что они погибли. Малыш был чистый ангел...
- Нет!...
Собственный крик обжог горло, заставляя вынырнуть из цепких, липких лап кошмара. Тяжело дыша, выпрямилась, спустив ноги на пол и осматриваясь вокруг. Я всё ещё была в гостях у тёти Поли и дяди Васи. На подлокотники кресла сидела Сима, смотря на меня круглыми, ничего не понимающими глазами. Но я была слишком рада видеть её. Потому что это значило, что это был всего лишь сон.
Выдохнув, погладила кошку по голове, почесала за ушами. Проведя рукой по волосам, поморщилась, отметив, что они были влажными. Да и всё тело казалось грязным, после такого видения. Аккуратно поднявшись с нагретого места, направилась в сторону гостиной, где слышались голоса. Думаю, пора попрощаться и идти домой. А за одним подумать над тем, что всё это значило.
Впрочем, тут не нужно быть доктором наук по психологии, что бы понять значение сна. Любая мысль о том, что я могу потерять Алексея или ребёнка вызывала жгучую боль и отрицания такой ситуации. Пусть умом понимаю, что в случае с Волковым подобное возможно, но...
Разум - это одно, а сердце - это совсем другое.
Пожилая пара мирно пила чай, смотря новости по телевизору и периодически комментируя те или иные высказывания репортёров. Такая милая семейная идиллия, которой даже немного завидуешь, потому что у тебя этого нет.
Вздохнув, положила ладони на живот и погладила. Прикрыв глаза, прислонилась плечом к косяку, стараясь унять волнение и взять себя в руки.
В голове всё ещё крутились обрывки сновидения и казалось, что всё произошедшее было слишком реальным. Подобные по ощущениям сны были для меня не редкостью, но обычно просто вводили в мрачное состояние, но никак не в истеричную панику, не жалеющую отпускать меня.
С трудом, но смогла успокоиться. Открыв глаза, нацепила на лицо самую милую и открытую улыбку, и только после этого вошла в комнату.
- Проснулась? - тётя Поля ласково улыбнулась. - Есть хочешь? Там ещё много осталось.
- Нет, спасибо тёть Поль, - покачала головой, подавляя возникшую, от одного только упоминания еды, тошноту. - Я домой, пожалуй, пойду. Завтра на работу, как никак.
- Ты всё ещё работаешь в том магазинчике? - неодобрительно нахмурился дядя Вася и покачал головой. - Дома тебе сидеть надо. Отдыхать и не нервничать.
- Да я не нервничаю. И не особо устаю, - улыбнулась на это замечание. Подойдя к ним поцеловала обоих в щёки. - Всё, я убежала. Спасибо за обед.
- Та было бы за шо, - пожала плечами тётя Поля и тут же подскочила с места. - Так, стой. Я тебе сейчас гостинцев наложу. Опять, поди, холодильник пустой!
- Тёть Поль...
- Не возражай старшим, - раздалось уже с кухни и осталось только скорбно вздохнуть и согласно кивнуть головой.