Страница 78 из 130
2. В случае повторения японо-маньчжурами обстрела наших бронекатеров 152-мм батарее заставить замолчать батарею противника.
Несмотря на сей грозный приказ, 6 июля 1937 г. к затонувшему бронекатеру № 72 подплыло 7 лодок с японцами, и по ним наша артиллерия не стреляла. Позже японцы подняли бронекатер, но в состав Маньчжурской военной флотилии его не вводили. Возможно, он был использован как речной полицейский катер. Любопытно, что С.С. Бережной придумал этому катеру целую легенду, что он «был поднят, восстановлен и вновь введен в строй. Участвовал в Маньчжурской наступательной операции 9.08-2.09.1945 г. 12.01.1949 г. отнесен к подклассу речных БКА. 2.04.1951 г. разоружен и исключен из списков судов ВМС в связи с передачей в ОФИ для демонтажа и разделки на металл» [95].
Взамен бронекатера № 72 ОГПУ передало Амурской флотилии одну из двух собственных канонерских лодок (№ 308 или № 310), которую в Амурской флотилии переименовали в бронекатер № 75. Бронекатера же с № 72 во флотилии больше не было.
В мае-июне 1938 г. милитаристские круги Японии развернули широкую пропагандистскую кампанию вокруг так называемых спорных территорий на границе между Маньчжурией и советским Приморьем. В середине июля 1938 г. посол Японии в Москве Сигэмицу предъявил советскому правительству категорическое требование о передаче Японии «спорных территорий» в Приморье под предлогом необходимости выполнения обязательств Японии в отношении Маньчжоу-Го. В то же время военный министр Итагаки добивался санкции императора на организацию наступательной операции в районе озера Хасан с целью поддержать шаги японской дипломатии в Москве. При этом доказывалось, что этот район наиболее «слабо подготовлен Советами к обороне». 22 июля 1938 г. план нападения на советскую территорию в районе озера Хасан обсуждался на совещании пяти министров японского правительства и был одобрен.
Пока шли переговоры в Москве, у границ советского Приморья были сосредоточены две пехотные дивизии (19-я и 20-я), пехотная бригада, три пулеметных батальона, кавалерийская бригада, отдельные танковые части и 70 самолетов.
Озеро Хасан расположено в самой южной части советского Приморья, у стыка границ Маньчжурии, Кореи и Советского Союза. В этом месте граница, начиная от берега Японского моря, около 25 км тянется по реке Тумень-Ула и отделяет советскую территорию от Кореи, а затем от Маньчжурии, территория которой узким длинным языком вклинивается между СССР и Кореей.
Здесь, между рекой Тумень-Ула и озером Хасан, в районе сопок Заозерная и Безымянная, развернулись активные боевые действия. Сопки эти сравнительно невысоки (около 150 м), но в условиях окружающей равнинной местности являются господствующими. С высот хорошо просматривались железные и грунтовые дороги японцев, идущие из портов Кореи и из глубины Маньчжурии. В ясную погоду с них хорошо видно все наше побережье, а в бинокль видны даже домики Посьета и дальние острова, расположенные вдоль берега на пути к Владивостоку.
Японцы хорошо понимали важное значение этих высот и с 1933 г. начали топографическую подготовку соседней с озером Хасан пограничной территории Маньчжурии. Одновременно из глубины Кореи и Маньчжурии к этому району японцы прокладывали железные и шоссейные дороги, а в июле 1938 г. стали подводить к высоте Заозерной телефонную линию. За короткий срок они хорошо укрепили в инженерном отношении пограничную зону.
С советской стороны район не был подготовлен для действий войск. Никаких инженерных сооружений вдоль границы возведено не было. Только после того, как было замечено прибытие японских войск, пограничники на высоте Заозерная начали рыть окопы и ставить проволочные заграждения.
В начале лета в район будущих боевых действий прибыли советские части: соединения 39-го стрелкового корпуса в составе 32-й и 40-й стрелковых дивизий, 2-й мотострелковой бригады и 39-го корпусного артиллерийского полка. Эти войска дислоцировались в Приморье на значительном удалении от места будущих боевых действий. Из-за нераспорядительности армейского командования сосредоточение их происходило без всякого плана и очень медленно. Кроме того, наличие всего одной дороги еще более затягивало передислокацию.
Части корпуса имели большой некомплект в личном составе и вооружении. Так, например, штаб 40-й стрелковой дивизии доукомплектовывался наспех перед выходом в район боевых действий, а в штабе артиллерии дивизии был только один начальник штаба. Части 40-й дивизии имели большой некомплект в личном составе и вооружении. В дивизии насчитывалось 45-мм орудий — 26, 76-мм — 33, 122-мм — 31 и 152-мм — 4. Всего 94 орудия вместо 132 по штату.
В 32-й дивизии состояло 82-мм минометов обр. 1936 г. — 12, 45-мм пушек — 26, 76-мм пушек — 22, 122-мм гаубиц — 20 и 152-мм гаубиц — 8. Большая часть артиллерийских лошадей была больна, поэтому в поход не взяли пушечных батарей и взводов боевого питания дивизионов.
Таким образом, артиллерия дивизии не имела всех штатных артиллерийских средств, а наличная артиллерия не была обеспечена достаточным количеством зарядных ящиков. Не лучше обстояло дело и с личным составом. Как обычно, большая часть солдат и офицеров пребывали в различного рода командировках на работах, и поэтому при орудиях остались по 3–4 номера вместо 6–7 по штату.
Артиллерийский парк дивизии выступил в поход в составе 29 полуторатонных автомобилей ГАЗ-АА и 48 парных повозок, имея возможность взять лишь около четверти боекомплекта.
39-й корпусный артиллерийский полк имел в своем составе 30 орудий. Во 2-й мотострелковой бригаде было десять 76-мм пушек и пять 122-мм гаубиц.
Прибывавшие к месту сосредоточения войска не имели централизованного руководства. Некоторые подразделения 40-й дивизии находились в подчинении заместителя начальника пограничных войск округа. Кроме того, в действия частей непосредственно вмешивались, минуя прямых начальников, командир 39-го корпуса, командующий 1-й Краснознаменной армией и командующий округом. Так, например, командир 40-й дивизии полковник Базаров одновременно получил три различные задачи — от командира 39-го корпуса, из штаба 1-й армии и из штаба округа.
9 июля пограничники заметили, что японцы устанавливают проволочную связь к высоте Заозерная. Тогда начальник 59-го погранотряда усилил охрану и выслал на высоту Заозерная постоянный наряд пограничников.
16 июля командование 59-го погранотряда обратилось в штаб 1-й армии с просьбой усилить гарнизон высоты Заозерная одним стрелковым взводом из роты поддержки, расположенной в Пакшекори. Взвод этот дали, но 20 июля по каким-то неясным соображениям отвели обратно в Пакшекори.
Лишь 23 июля были приведены в боевую готовность части 39-го стрелкового корпуса, и в район Сандоканцза — Заречье прибыли два усиленных батальона 40-й дивизии, поступившие в распоряжение заместителя начальника погранвойск округа полковника Федотова. Одновременно прибыли артиллерия 40-й дивизии и один дивизион 39-го корпусного артполка.
Но прибывшие части расположились подальше от высот Заозерная и Безымянная, которые продолжали обороняться только силами пограничников.
Батарея 75-мм зенитных орудий Тип 88
29 июля в 16 ч. 40 мин. до роты японских солдат напали на высоту Безымянную, на которой находились только одиннадцать пограничников под командованием лейтенанта Махалина. Силы были слишком неравны. Потеряв пять человек убитыми, пограничники отошли с высоты. На помощь из Пакшекори выступили погранзастава лейтенанта Фомичева и рота поддержки лейтенанта Левченко со взводом танков. Танки с ходу поднялись на высоту, разогнали японцев, нанеся им большие потери, и к 18 часам овладели Безымянной.
С рассветом 30 июля батальон 118-го стрелкового полка 40-й дивизии занял оборону на высотах между сопками Безымянная и Заозерная. Полковая батарея, поддерживавшая батальон, расположилась таким образом, что четыре ее орудия были установлены на скатах высоты Заозерная и два орудия (взвод лейтенанта И.Р. Лазарева) — на высоте Безымянная, на которой заняла оборону рота лейтенанта Левченко.
95
Бережной С.С. Линейные и броненосные корабли. Канонерские лодки. М.: Воениздат, 1997, С. 285.