Страница 61 из 143
Сидя на берегу широкой ленивой реки, я размышлял: как удачно выбрано место для замка и церкви, олицетворяющих собой норманнскую Англию.
Очень жаль, что многочисленные туристы, ориентирующиеся только на текст путеводителя, не способны прочувствовать всю красоту, романтику и драматичность этого места. Я вспомнил, как утром прошел за алтарь и остановился перед большой мраморной плитой, на которой было вырезано одно-единственное слово: «Кутберт». В путеводителе по этому поводу сообщалось: «Почетное место за алтарем отведено гробнице святого Кутберта, умершего в 687 г. Внутри действительно хранятся мощи святого…»
В тот миг, когда я читал надпись на плите, мое воображение устремилось в глубь веков. Временной туннель длиной в 1239 лет привел меня в совсем другую, диковинную Англию. Моему взору предстал Даремский холм еще до строительства великого норманнского собора. Более того, еще не была построена ни каменная саксонская церковь, ни первая тростниковая часовня… На месте нынешнего города стоял покрытый лесом холм из красного песчаника, где в зарослях папоротника бродили пятнистые олени. Родословная Дарема уходит в такую глубь английской истории, что ее и проследить-то трудно. Это была дикая, варварская Англия, жители которой молились Тору и Вотану на руинах древнеримских храмов. Жестокая и беспечная страна, в которой полыхали пожарища и кровь лилась рекой, в которой звон мечей был привычным звуком, ибо что ни день королевство вставало на королевство. Но это была прекрасная Англия, ибо по лугам ее тихо и скромно шествовал Иисус Христос — точно так же, как шел по родным галилейским землям. Древнеримские легионы, покинувшие было Англию, вновь вернулись, но уже не с мечом, а с Божьим посланием.
Великие деяния совершались во имя Бога — того самого Бога, который заставил жестоко страдать своего сына. История христианизации Англии, которая самым тесным и чудодейственным образом связана с именем Дарема, по моему мнению, является наиболее замечательной историей со времен Нового Завета. Если оглянуться назад, в далекие времена, предшествовавшие церковному собору в Уитби, мы увидим странствующих монахов, которые неутомимо мерили шагами старые римские дороги; они проникали во все концы Англии, чтобы, сидя под дубом, проповедовать всем желающим — мужчинам и женщинам — Слово Божие. Эти простые, скромные люди брели через вересковые пустоши, поднимались на одинокие холмы, продирались через дремучие леса с единственной целью: донести слова Истины до язычников-саксов и совершить обряд их крещения возле лесного источника или на берегу ручья. Они были одержимы идеей, во имя нее шли на любые лишения. В то время единение святых братьев было не пустым звуком. Меня всегда до глубины души трогала смиренная кротость, с которой Беда Достопочтенный умолял линдисфарнских монахов воспринимать его как «покорного слугу их маленького братства». Какие яркие образы порождают эти слова в моем мозгу!
Я хорошо представляю себе смуглых бородатых королей саксонской эпохи. Вот эти жестокие, решительные воины сидят с мечами на коленях и завороженно, как дети, внимают истории Иисуса Христа (достоверно известно, что очень часто королей в христианство обращали не монахи, а их собственные жены-королевы). Это был очень длительный процесс. Потребовалось немало времени, чтобы старые боги — Тор и Вотан — удалились из Англии, оставив о себе память лишь в названиях дней недели — среды и четверга [51]. Языческие боги были изгнаны в сумерки, чтобы дать дорогу новому свету.
Монахи-отшельники собирались на отдых в уединенных местах — так в стране появились первые монастыри.
Когда святой Кутберт умирал на священном острове Линдисфарн, он взял слово со своих товарищей, что в случае повторного нападения пиратов монахи заберут с собой его тело, куда бы им ни пришлось бежать. В 870 году длинные ладьи данов объявились на северо-восточном побережье острова, и святые отцы спешно покинули Линдисфарн. Верные слову, они захватили гроб Кутберта, куда положили также и голову святого Освальда. Некоторое время они скитались по Южной Шотландии и Северной Англии, перевозя с места на место драгоценную ношу. В местах своих остановок они основывали христианские церкви, которые посвящали святому Кутберту. И до сих пор здесь сохранились старые церкви, названные именем этого святого. После восьмилетних странствий они обосновались неподалеку от Дарема, в местечке с названием Честер-ле-Стрит. Целое столетие тело Кутберта покоилось в тамошнем монастыре.
Затем снова нагрянули даны! И вновь монахи отправились в путь, увозя с собой мощи несчастного святого. Наконец в 995 году они облюбовали себе место на высоком Даремском утесе и выстроили здесь маленькую мазаную церковь, в которой погребли тело Кутберта. Позже на месте мазаной появилась деревянная, а затем и каменная церковь. Согласно легенде, король Канут босиком пришел в эту каменную церковь, чтобы поклониться мощам великого святого…
Воспоминания о тех далеких днях Дарема неминуемо всплывают в памяти любого человека, преклонившего колени возле гробницы, которая прячется в полумраке за алтарем.
Даремский кафедральный собор…
Я не помню, чтобы где-нибудь испытывал более сильные чувства, чем в этом месте. Здание собора не просто восхищает — оно потрясает! Это самая удивительная норманнская церковь из всех, что я когда-либо видел, не исключая знаменитой церкви Святого Стефана в Кане. Чтобы понять Даремский собор, необходимо помнить, когда и как он строился, а это, в свою очередь, предполагает знание ряда фактов, никак не связанных с религией.
В 1069 году, то есть три года спустя после норманнского завоевания, Вильгельм Завоеватель присвоил титул графа Нортумбрии одному из своих приспешников и в таковом качестве отправил его на север Англии. Жители Дарема отказались принять чужеземного правителя: они попросту убили и самого графа Нортумбрийского, и весь его отряд. Последствия этой враждебной акции были ужасающими: король Вильгельм провел карательную экспедицию, получившую в народе название «Разорение Севера». Его конница подобно циклону пронеслась от Дарема до Йорка, уничтожая все живое и оставляя за собой обгоревшие руины.
После столь впечатляющей демонстрации силы и вырос на холме Даремский кафедральный собор. Его величественный неф, который поддерживается огромными каменными колоннами, был построен печально известным Ранульфом Фламбардом. Я не знаю другого храма (если не говорить о знаменитом египетском храме Карнака с его гипостильным залом), который внушал бы такое же чувство религиозного благоговения. Когда я стою у западных ворот Дарема и рассматриваю грандиозное погруженное в сумрак внутреннее пространство — с гигантскими колоннами, напоминающими вековые дубы, со спокойными строгими линиями сводов, с мощными, будто рассчитанными на осаду, святилищами — мне кажется, что вся постройка является декларацией норманнской политики. Я почти слышу зычный голос Вильгельма Завоевателя, который разносится на весь неф:
— Взгляните на эту церковь! Я завоевал Англию и намереваюсь в ней править. Всякий раз, когда вы приходите молиться в этот храм, вспоминайте, как я огнем и мечом прошелся по вашим землям — в наказание за своеволие. Я силен, невероятно силен!
Таково, мне кажется, послание, зашифрованное в Даремском соборе. Он представляет собой доказательство в камне — доказательство силы и решительности новой династии, утвердившейся в Англии.
Я долго стоял над гробницей, скрытой за алтарем… Надо сказать, святой Кутберт, подобно большинству первых святых, испытывал ярую ненависть к женщинам. В нефе Даремского собора имеется линия, выложенная темным фростерийским мрамором, которую женщинам запрещено пересекать. Эта ненависть сохранилась даже после смерти Кутберта. В подтверждение приведу одну любопытную историю: когда епископ Падси начал возведение часовни Богоматери в восточной части церкви (как раз возле гробницы святого), по ближайшей стене собора пошли странные трещины. Епископ воспринял это как знак того, что Кутберт не одобряет строительства часовни, посвященной женщине, в непосредственной близости от своей могилы. В результате часовню Богоматери (ее еще называют Галилейской) перенесли в западную часть храма.
51
Среда в английском языке называется Wednesday («день Вотана»), а четверг — Thursday («день Тора»).