Стрелок

Было неприятно видеть, как бабульки откладывают деньги со своей невеликой пенсии, несут в церковь, а на следующий день сидеть со священником за соседним столиком недешевого ресторана. Потом этот священник и вовсе исчез, и Александр точно знал, что он сбежал вместе с деньгами. Правда, деятели из РПЦ вроде бы лишили его сана, но, увы, никакого дела против него не завели. И, что интересно, деньги на строительство церкви из своих закромов не выделили, ограничившись тем, что прислали нового настоятеля в несуществующий пока что храм. Так что бабульки снова урезали свои пенсии и что-то там построили. Не то чтобы Александр относился к ним с особым уважением, он вообще не уважал людей за возраст, только за дела, но вот жалко их было. Даже идея в голове возникла поймать мерзавца и устроить ему несчастный случай, причем совершенно бесплатно, но концов найти не удалось. Единственно, сам себе пообещал, что ни копейки от него РПЦ не дождется, но это было слабым поводом для гордости.

Так вот, ситуация сложилась комичная. На стоянке возле магазина, куда Александр завернул, чтобы пополнить запасы провизии в своем холостяцком жилье, его Паджеро зацепила "Бэха". Слегка и зацепила, если бы Александр вышел на пару минут позже, он, может быть, матюгнулся бы, но ограничился тем, что заехал на сервис закрасить небольшую царапину на бампере. Из-за такой мелочи терять время и вызывать ГАИ – себя не уважать. Однако произошло это, когда он, нагруженный пакетами с разными вкусностями, как раз выходил из дверей заведения, всеми силами пытающегося изобразить супермаркет. В принципе, и тут бы ничего страшного не произошло – на месте бы и договорились, но за рулем "Бэхи" сидел как раз тот новый священник, и вместо того, чтобы остановиться и извиниться, он прямо из-за стекла перекрестил Александра и уехал. Вот тут молодого бизнесмена зло и взяло. Это что, спрашивается, за беспредел творится? Наворотил дел – отвечай, так что, разозлившись, он тут же набрал номер знакомого гаишника, и буквально через полчаса сидел напротив красного, как рак, священника, и расписывался в протоколе. Тот, кстати, покраснел не от стыда, а от злости на то, что его, лицо, облаченное саном, кто-то смеет задерживать. Однако ума смолчать священнику все же хватило – понимал, что если поднимется хай, то его, человека в этом городе нового, могут и попрессинговать. Вряд ли всерьез, но проблем будет изрядно. А вот обнаружившийся в одной машине с ним немолодой человечишка неприятной наружности прямо-таки слюнями все забрызгал, грозя обидчикам карами небесными. От него отмахивались, как от назойливой мухи – по такому кадру, как говорят врачи, Кащенко плачет. Вдруг покусает еще, а шиза, говорят, заразна… Тем не менее он не унимался, и даже священник уже начал морщиться, утомленный его пылом. Финал вообще всех растрогал – этот умник, повернувшись к Александру, ткнул в него кривым пальцем и выдал:

– Я тебе анафему пропою. Трижды.

– Поющих дятлов не заказывал, – пожал Александр плечами. Эта фраза вызвала здоровый смех экипажа ДПС, но заткнуться невменяемого так и не заставила. В общем, еще минут десять он всех развлекал, и на пятнадцать суток его не закрыли только потому, что лень было возиться.

Однако всему на свете приходит конец, пришел он и отдыху на рабочем месте, и вскоре на электронную почту свалилось письмо от Николаича. Опять дело, только на сей раз не с ликвидацией. Ногу одному сморчку надо было прострелить, причем так, чтобы не помер, кровью не истек и инвалидом не остался. Ну, в принципе, ничего сложного, бывали и такие заказы. Зачем – а не все ли равно? Призраку платят за выстрел, а не за глупые вопросы. Хуже было другое – работа опять предполагалась в родном городе.

Смертельного, в принципе, тоже ничего не было, однако уж больно хорошо знал Александр человека, которого ему заказали попугать. Именно попугать – ничем другим, кроме акции устрашения, это быть не могло. Вот только Кольман, шустрый, толстоватый коротышка с венчиком коротких вьющихся волос вокруг блестящей лысины, был не из тех, кого можно вот так, запросто, зацепить. Этот мужчинка был кадром сволочным, по слухам, близким к небезызвестному олигарху, который вот только что свалил в Лондон и не собирается возвращаться. Александр его не любил – он вообще не любил тех, кто небрежно измывается над нижестоящими и лебезит перед теми, кто выше. Но симпатии и антипатии только мешают работе, поэтому Призрак заставлял себя вообще не думать о подобных людях, просто отделяя себя от них стеной отчужденности.

Увы, совсем забыть не получалось – в их маленьком городке Кольман был самым богатым человеком, не считаться с мнением которого не могли ни мэр, ни даже смотрящий. Остальные же бизнесмены вынуждены были с Кольманом вести себя предельно вежливо, хотя наверняка очень многим хотелось устроить ему несчастный случай. Увы, это вряд ли было реально – владелец единственного в городе НПЗ, а также всех заправочных станций, каких-то легально, каких-то через подставных лиц, Кольман имел столько денег, что мог строить всех остальных в три ряда. Поэтому и наняли Призрака – снайпер может положить кого угодно, и никакая охрана не даст гарантии, что от него удастся защититься.

Вот только все вместе это означало одно – начинается очередной передел, а в разборках такого уровня мелкие сошки гибнут первыми. Александр не питал ни малейших иллюзий по поводу собственной значимости – жернова, которые начнут вращаться сразу после его выстрела, перемелют, как песчинки и людей куда более серьезных, чем киллер-одиночка. Но и отказаться было нельзя – в этом случае приговор ему будет вынесен автоматически, просто за то, что слишком много знает. Стало быть, придется работать – в этом случае шансов на выживание все-таки больше, да и Николаич не дурак, глядишь, и выкрутятся, хотя, конечно, при случае стоило ему припомнить такую подставу. Хорошо еще, что деньги за новую работу полагались хорошие, намного большие, чем обычно, и это слегка подслащало пилюлю.

Однако, раз уж взялся, следовало обставить дело таким образом, чтобы никто не заподозрил Призрака. Тут все просто – Призрак, как известно, работает из антиснайперской винтовки с большой дистанции. На самом деле Призрак работал по-разному, но то, что не вписывалось в картину, журналисты с ним не связывали, да и следаки, вероятнее всего, тоже. А раз так, можно было сыграть на смене оружия, и подходящий ствол в закромах Александра имелся.

Есть такое оружие, считающееся устаревшим и уже незаслуженно подзабытое. А ведь когда-то с ним русский солдат прошел несколько войн, и было оно не самым красивым, но грозным и надежным. Да-да, "Мосинка", "Трехлинейка" и еще несколько прижившихся в народе названий. Однако, как бы это оружие не называли, по сути ничего не менялось – трехлинейная винтовка, созданная в конце девятнадцатого века капитаном Мосиным, оказалась тем самым козырем, который был намерен использовать Александр. Пуля летела на три километра – разумеется, прицельная дальность была намного ниже, но Призрак был уверен – с километра он точно не промахнется.

Разумеется, то оружие, которое он намерен был использовать, внешне заметно отличалось от первоначальной версии. Однако именно что внешне – кроме мощной немецкой оптики, у винтовки из дополнительных опций была разве что насадка на ствол, рассеивающая звук и скрывающая вспышку от выстрела. Все это затрудняло возможность обнаружения стрелка и позволяло надеяться на то, что и в этот раз его снова не засекут.

Второй причиной, по которой Александр остановился на винтовке небольшого калибра, была необходимость нанесения ювелирной травмы. Тяжелая пуля его излюбленного оружия просто оторвала бы Кольману ногу, пуля же калибром семь шестьдесят два, или три десятых дюйма, работает куда аккуратнее. Проще говоря, вместо топора берется скальпель. Хотя, самое смешное, пробивная способность этих пуль колоссальна – рельс старого образца прошивает запросто. Дед в свое время рассказывал, что немцы в войну пустили на них трофейные французские танки. И пусть псевдоисторики вроде Суворова-Резуна пишут что угодно по поводу того, что их не было на Восточном фронте, Александр верил деду куда больше. Так вот, дед, пока был жив, рассказывал, что снайперы ухитрялись метров с трехсот-четырехсот расстреливать экипажи этого барахла прямо сквозь броню. Вполне возможно, так оно и было – французская техника Александра не впечатляла никогда.