Любовь по расчету

— В каком виде? — Гайон проследил за взглядом жены и быстро повернулся спиной. Она еле сдерживала смех, при этом глаза выражали полнейшую невинность.

— Так можно подойти поближе и хорошенько отмыть это место?

— Юдифь! — Гайон невольно рассмеялся. Пол часа назад он был готов лечь и умереть, так тяжело было на душе. Теперь силы вернулись, энергия рвалась наружу. — Ну что мне с тобой делать?

— Сделай мне ребенка, — предложила она, поддразнивая его взглядом из-под полуопущенных ресниц. — Говорят, во время беременности женщины становятся покладистей.

— Когда это ты вела себя как все женщины? - ворчал Гайон.

— Лиха беда начало. Вдруг тебе предстоит приятный сюрприз?

— Неплохо бы для разнообразия. Юдифь улыбнулась.

— Расшнуруешь? — попросила она, повернувшись спиной.

Гайон начал развязывать тесемки.

— Ты пустая распущенная девчонка, вот ты кто. Жара на нее подействовала, как же!

Юдифь переступила через мокрое платье и бросилась в объятия мужа. Он дернул за шнурок, державший нижнюю рубашку.

— За это время я научилась многому, — прошептала она, не отводя губ от его рта. — На сей раз узлов нет.

— Я и не предполагал, что они будут, — сказал Гайон, когда белье соскользнуло на пол. Их тела слились воедино.

Глава 29

Луч солнца упал на лицо, Гайон открыл глаза. В комнате царил полумрак, свет проникал только в щели ставен. Он не сразу вспомнил, где находится и почему. Вспомнив, почувствовал, как похолодело внутри, но тут взгляд упал на сонную Юдифь, свернувшуюся калачиком. Недаром он прозвал ее котенком, хотя ночью она решительно опровергала прозвище, проявляя хитрость и изобретательность опытной искусительницы.

Гайон улыбнулся своим мыслям. Цветы и шипы. Острые коготки в бархатной перчатке. Он провел подбородком по ее щеке. Юдифь придвинулась ближе, не размыкая век, сонно поцеловала мужа в шею.

Гайон вспомнил, что это первый раз за последние несколько дней, когда он проснулся не на заре, а в полдень, и признался себе, что Юдифь была права, как всегда. Он не сознавал в полной мере своей усталости, пока та не свалила его. Последние три дня казались нереальными, как сон. С трудом приходили на память моменты, когда он вставал с постели, чтобы поесть, поговорить с людьми, хотя не мог вспомнить, что ел и с кем беседовал. Помнил, как хотел выйти посмотреть, продвинулись ли работы по восстановлению стены, но Юдифь под благовидным предлогом вернула в спальню... и снова в постель, где очередной хитростью заставила остаться.

Гайон почувствовал, что хочет встать, что отчаяние, владевшее им до сих пор, отступило, и он вновь полон сил. Горечь, гнев, сознание вины все еще не оставляли в покое душу, но не мешали энергии тела. Да и вряд ли когда-нибудь удастся от них избавиться.

Леди Мейбл умерла в первую же ночь после приезда Юдифи, да успокоит Господь ее душу, не знавшую мира на земле. Юдифь плакала над ней, но Гайон подозревал, что это была разрядка после напряжения, связанного с уходом за больной. Ребенок все еще был жив, жар отступил, кровотечение прекратилось, по крайней мере, так сказала Юдифь. Она держала малыша подальше от мужа, а у Гайона не было желания убедиться самому.

Гайон посмотрел на спящую жену и вспомнил инцидент с вином. Он никогда не сомневался в ее изобретательности, но временами казалось, что она соображает намного лучше него. Сделать ребенка, так она сказала... Трудно представить, что Юдифь сможет стать покладистой и обожающей женой, как другие женщины, на нее это не похоже. Возможно, дети смягчат ее, хотя Гайон сильно в этом сомневался. Котята никогда не менялись к лучшему, становясь взрослыми кошками. Скорее, наоборот.

Звук горна прервал его размышления, охотничий горн, но мелодия не была похожа на ту, которой созывают собак, и пронзала, как молния, прогоняя чувство успокоенности. Гайон вскочил с постели, инстинктивно протянул руку за мечом. В этот момент в спальню ворвался Майкл де Бек.

— Милорд, это де Лейси, — бросил он кратко. — Он привел подкрепление из Уэльса и снаряжение для осады, готовится к штурму.

Гайон побледнел.

— Де Лейси?!

Юдифь проснулась, села в постели, накрывшись простыней, спросонья не понимая, что происходит.

— Мы не заметили, как они подошли, был густой туман, а они спрятались в стаде овец.

— Овец? — удивился Гайон. — Овец?! — он саркастически захохотал, когда до него дошла парадоксальность ситуации. — Уж не то ли это стадо? Тридцать серебренников?

— Милорд? — де Бек ничего не понимал и на чал нервничать.

— Тысяча чертей, Майкл! — взорвался Гайон. - Сначала он удирает через охраняемую стену, потом возвращается, не потеряв и волоса! Эта охрана ни к чему не годна, им всем надо зенки повыколоть, они им ни к чему! — он начал быстро одеваться. — Люди Кадвгана, так?

— Не знаю, милорд.

— Дьявол, что ты вообще знаешь? Де Бек переступил с ноги на ногу.

— Они свалились на нас с запада, со стороны границы, милорд. Не думаю, что это солдаты из Шрусбери.

Гайон натянул штаны.

— Нам от этого не легче, — прошипел он. - Сколько их?

— Примерно вдвое больше, чем нас, милорд, но половина из них — валлийские босяки, сброд.

— Не советую недооценивать их, — резко возразил Гайон. — Они выглядят деревенщинами, но дерутся, как волки, а этот ослабленный замок для них — детская игрушка... На осаду уйдет не более двух дней. Возьмут с первого штурма, в крайнем случае, со второго. Если сразу не дать им по мозгам, нам не устоять.

— Женщины...

Гайон понял намек. Юдифь, уже наполовину одетая, с ниспадающими до бедер волосами, была лакомым кусочком для сластолюбца, положение для него не играло роли.

Юдифь отстегнула кинжал с пояса Гайона.

— О себе я смогу позаботиться сама, — сказа ла она спокойно, уверенно сжав рукоятку.

Гайон хотел усомниться, но передумал. К чему убеждать, что все валлийцы искусно владеют кинжалом? Она, видимо, сама это знает. Жребий брошен, пути назад нет.

— Женщинам придется присоединиться к нам, — сказал он де Беку, принимая из рук жены тяжелые латы. Натягивая их, Гайон подумал, что они скорее мешают, чем помогают в бою. Он протянул руку, Юдифь подала пояс. Гайон нежно погладил жену по щеке.

— Организуй слуг, дорогая. Женщины могут заняться ранеными и вскипятить любую жидкость — масло, воду, смолу — все, что есть. Мужчины пусть соберут все, что горит и перенесут к стене. Когда разведаю ситуацию, дам более подробные указания. В любом случае, позаботься, чтобы не было паники.

Юдифь кивнула, пытаясь изобразить уверенность, которой не чувствовала. Паника распространяется быстрее огня, надо нагрузить всех работой, тогда им некогда будет паниковать. Она решительно тряхнула головой, гордо посмотрела в глаза мужу, тот обнял ее, привлек к себе. Они поцеловались, не обращая внимания на упиравшийся в ребра меч.

— Гай, береги себя. Не преследуй де Лейси, если нужно будет пожертвовать всем остальным.

— Принимаю не как оскорбление, а как женское недомыслие. Мне есть что терять, — он поправил пояс, дернул ее за косу и вышел.

Страх стеснил дыхание Юдифи, змеей заполз в сердце. Смерть шла рядом, она почувствовала на коже ее леденящее дыхание. Дрожащими пальца ми привела в порядок волосы. Вместе со страхом пришла ярость. Юдифь подпоясала тунику, с левой стороны воткнула кинжал. Пустая бравада, но на какое-то время почувствовала себя увереннее. Застав слуг в состоянии полной растерянности, она приступила к выполнению возложенной на нее задачи.

Гайон взобрался на стену и через бойницу наблюдал за усердной работой внизу. Отдал команду подкатить бочки с маслом к стене и прекратить подкоп, пока стена не свалилась в яму. Не хватало багров, Мартину было поручено организовать доставку со складов, пополнить запас стрел, смочить их в смоле, приготовить к бою.

— Клянусь костями Христа, — ругался Эрик. - Похоже, половина Уэльса жаждет нашей крови.