Вернуть себя

От тоскливых мыслей его отвлек удар по ногам. Нацепив на лицо ледяную маску, Северус посмотрел вниз и увидел улыбающегося Гарри, требующего взять его на руки. Он повиновался, даже не задумываясь.

– Это Муни, папа! – радостно кричал Гарри, обхватив Северус за шею и крепко прижимаясь к нему. И Снейп, пытаясь сдержать сердце, рвущееся из груди на волю, вдруг с облегчением и радостью понял: что бы не случилось, Гарри всегда будет нуждаться в нем.

– Муни будет с нами есть?

В комнату, сопровождаемый Нарциссой, царственно вошел Драко:

– Муни?..

– Да… Он хороший. Правда, Муни? – спросил Гарри.

Вид потрясенного оборотня пролил бальзам на измученную душу Северуса.

Ремус молчал. Гарри, его грустный маленький щенок, снова был ребенком! И он называет Северуса отцом?! А тот, второй, это ведь Драко Малфой? Определенно, да, ведь женщина, стоящая рядом с маленьким светловолосым принцем – несомненно, Нарцисса Малфой. Он едва мог думать, не то что говорить!

Гарри нахмурился и посмотрел в глаза Северусу.

– Муни в порядке? Может, он болен?

– Да, он – оборотень. Но не думаю, что его нужно сейчас опасаться, – Северус слегка растягивал слова, обнимая Гарри.

– Оборотень? – переспросил Драко. – Разве они не опасны? Он не выглядит страшным.

– Они опасны, – Нарцисса хмуро взглянула на Ремуса. – Что мы можем сделать для Вас, мистер Люпин?

– И зайди наконец внутрь, – резко добавил Северус. – Просто чудо, что никто еще не прошел мимо и не увидел нас.

Ремус шагнул вперед, и зельевар закрыл дверь, накладывая защитное заклинание, на миг озарившее дверь по периметру. Оборотень последовал за Мастером зелий к креслу; янтарные глаза не отрывались от Гарри. Нарцисса неохотно пошла за собственным сыном и села рядом с ними. Драко сидел справа от Северуса, в то время как счастливый Гарри – у него на коленях. Ремус сел напротив них.

– Что произошло?

– Много всего, – Северус сухо улыбнулся. – Гарри, ты помнишь Ремуса?

– Он хороший, – повторил Гарри, но глаза выдали его неуверенность. – Он ведь не причинит нам вред?..

Северус раздумывал. Если его слова будут противоречить памяти Гарри, какие могут быть последствия? Хочет ли он, чтобы Гарри вспомнил что-то? Или надо поощрять мальчика забыть все и начать сначала?

К сожалению, занимаясь этим вопросом весьма серьезно, он на собственном опыте убедился, что воспоминания редко исчезают насовсем. Они моглут быть похоронены очень глубоко или, наоборот, могут быть возвращены магией, но воспоминания иногда возвращаются сами по себе, при определенных обстоятельствах. Он не должен допустить, чтобы с Гарри что-то случилось… Мальчик столкнется с воспоминаниями, если повезет – достаточно отдаленными и неясными, чтобы не сломать его вновь, не стать причиной болезни или слабости. Но как же он не хотел вовлекать в это оборотня!

– Нет, не причинит. Он – хороший человек, Гарри, – ровно сказал Северус, игнорируя приподнятую бровь Нарциссы. – Он опасен только при полной луне, когда болезнь овладевает им.

– И когда это – полная луна? – полюбопытствовал Драко, казавшийся заинтересованным вместо того, чтобы быть напуганным.

– Была шесть дней назад. Я абсолютно безопасен, – улыбнулся мальчикам Ремус.

– Ты хочешь, чтобы Ремус остался, Гарри?

– Но… ты ведь… тоже? Ты же не оставишь меня?.. – заволновался брюнет, уткнувшись ему в плечо.

– Я никогда тебя не брошу, обещаю, – Северус крепко обнял его и погладил по волосам.

Гарри улыбнулся и поцеловал бледную щеку мужчины: – Здорово! Муни может поиграть с нами, если и ты поиграешь.

– Хорошо, но почему бы вам пока не начать без нас? А я пока немного поговорю с Ремусом.

– Пошли, малыш, – Драко спрыгнул с кресла и взял Гарри за руку. – Пусть поговорят. Они опять будут разговаривать вечность.

Гриффиндорец засмеялся, пожимая узкую ладошку. Драко счастливо заулыбался – теперь все внимание Гарри принадлежало ему одному, и поспешил в детскую. Он был осторожен, стараясь не бегать на глазах у Нарциссы. Взрослые, снисходительно улыбаясь, наблюдали, как они медленно уходят, но когда мальчики скрылись из виду, обернулись к Северусу.

– Тебе не позволяется бывать здесь неделю до и после полнолуния, – заявил Северус. – Согласен?

– А если нет?

– Значит, я ничего не расскажу тебе, – злорадно улыбнулся Северус. – И директор тоже. Гарри – только моя забота.

– А Нарцисса?

– Она заботится о сыне и помогает мне с ними обоими.

– Я согласен, – спокойно ответил Ремус, хотя морщинки вокруг глаз выдали, что это условие его не радует.

Потребовалось почти два часа, чтобы рассказать о постоянном злоупотреблении Дурслей, насилии, обо всем, что случилось после. Все, что он знал о психологическом состоянии Гарри. Это заняло ещё больше времени, но Северус должен был убедиться, что Люпин все поймет. Он был хорошим слушателем: редко перебивал, его вопросы были короткими и понятными, и задавал он их лишь тогда, когда Северус забывал упомянуть о чем-нибудь.

Ремус сидел оцепенев. Вина и гнев овладели его мыслями. Как он мог позволить Гарри уехать к таким монстрам?! Почему не слушал, когда мальчик говорил, что несчастен там?

С тихим стоном он качнулся вперед, обхватив голову руками. Нарцисса встала и налила ему воды. Ей пришлось сунуть стакан ему в руку и сжать, чтобы он понял, что держит.

– Как Дамблдор мог допустить это? Он должен был знать!

– Он знает о многом, но я уверен – об этом он не знал.

– Могу я хоть чем-то помочь? – обратился Ремус к слизеринцу, его глаза выражали отчаяние.

– Думаю, да, – неохотно ответил Северус. – Ты – первый человек, которого он принял самостоятельно.

– А тебя?

– После заклинания, Гарри был более уязвим, чем теперь. Все, что он знал наверняка – что он может доверять Драко. Он знал это через полученную связь. И, когда Драко признал меня как отца, Гарри через ту же связь привязался и ко мне. И связь эта очень глубокая. Думаю, что даже если Драко вдруг изменит свое отношение ко мне, он не сможет повлиять на любовь Гарри, – Северус при этих словах неловко поежился, и Ремус едва сдержался, чтобы не заулыбаться. Нарцисса спрятала лицо за чашку. – Что же насчет того, что Драко считает меня отцом… Я был его наставником этим летом, а Драко приходилось очень тяжело, чтобы избавиться от влияния Люциуса. А Гарри все еще не полностью принял Нарциссу, несмотря на поддержку Драко, и он совершенно не желает принимать Дамблдора. Это – доказательство того, что он не так уж уязвим и имеет свое представление о людях и вещах.

– Почему он настолько не доверяет директору? Что случилось?

– Мы должны были показать Драко слизеринцам вчера вечером, – объяснила Нарцисса. – И оставили Гарри здесь, потому что не хотели, чтобы кто-нибудь узнал, что он в таком же положении, как и Драко. Дамблдор решил, что Гарри нельзя оставлять одного, и вызвался посидеть с ним. К сожалению, Гарри все еще боится незнакомцев и отреагировал на такую компанию… очень плохо.

– Я удивлен, что он успокоился, – Северус нахмурился. – Боюсь, это означает – ему не стало лучше, просто он слишком хорошо скрывает от нас свое состояние.

– Папа, мы проголодались, – заявил вошедший Драко. Он тянул за руку младшего мальчика, но Гарри, кажется, не возражал, лишь мило улыбнулся им.

– Я покормлю вас, – Нарцисса проводила детей к кухне.

– Ты голоден или хочешь что-нибудь выпить? – нейтрально поинтересовался Северус. – Можем посидеть с ними.

– С удовольствием, – благодарно улыбнулся Ремус и увидел понимающий кивок Снейпа.

Мужчины направились на кухню. Гарри и Драко с удовольствием жевали печенье, в виде фигурок животных, которые иногда издавали звуки, напоминающие тех или иных зверей; перед каждым стояла порция яблочного пюре и молоко. Северус заказал чай и булочки для взрослых.

Молчаливый Ремус растроганно наблюдал за Гарри. Мальчики играли и ели, Северус и Нарцисса смеялись над их проделками.