Вернуть себя

– Он не позволяет дотрагиваться до себя?

– Абсолютно. Он во всем слушается Драко, когда тот настроен серьезно, но вполне способен принимать самостоятельные решения. Главным образом, благодаря полной искренней поддержке Драко.

– И он не разговаривает? Даже с Драко?

– Нет. Хотя, уверена, Гарри заговорил бы, если бы почувствовал, что Драко в этом нуждается. Но, кажется, Драко понимает его и без слов. Сомневаюсь, что он заговорит о чем бы то ни было со мной…

– Но он ведет себя спокойно в твоем присутствии. Это прогресс.

– Наверное… А сейчас лучше лечь спать. Через несколько часов мальчики проснутся, и ты сможешь успокоить своих слизеринцев.

– Спокойной ночи, – Северус встал и направился к двери.

– Спокойной ночи, – глядя на пламя, она улыбалась своим мыслям: ей очень нравились все те изменения, что происходили в этом человеке. Возможно, она никогда толком и не знала его…

Глава 10.

– Что это? – изумленно прохрипел Гойл.

Крэбб наклонился и, подняв старый пергамент, нахмурился:

– Думаю, что-то пошло не так. Он абсолютно чист…

– Что? – Гойл схватил карту и в отчаянии уставился на неё. И замер, когда Рон начал смеяться.

– Она останется пустой, пока вы не произнесете нужный пароль.

Он забрал карту и направил на неё палочку. Пароль он пробормотал на одном дыхании – независимо от того, что теперь они союзники, он не собирался раскрывать секрет карты Мародеров слизеринцам. На пергаменте проступило изображение Хогвартса, со всеми, кто находился на данный момент в пределах школы. Слизеринцы с благоговением наблюдали за происходящим.

– Смотрите, вот они! И миссис Малфой в замке! – Рон указал на комнаты в подземельях. Гойл увидел две почти совмещенные надписи: «Рей Малфой» и «Малыш Поттер».

– А что случилось с их именами? – нахмурился он. – Ты уверен, что это они?

– Уверен, – усмехнулся Рон. – Карта показывает то имя, как человека называют в данный момент, а не официальное имя. Посмотрите на нас.

Точки «Рон Уизли», «Грэг Гойл», и «Винс Крэбб» оказались слитыми вместе. Слизеринцы кивнули, удовлетворенные объяснением. Стало ясно – карта теперь важна вдвойне. Она дает возможность увидеть суть человека; то, как он сам воспринимает и оценивает себя, а не только его официальное имя.

– А почему это они спят вместе? – Гойл вспомнил, что они ничего не рассказали Рону о состоянии Драко и Поттера.

– Может потому, что они вместе находятся в карантине? – подыграл Крэбб.

– Потому, что у них одна проблема, – вздохнул Рон. – И они не больны. Какое-то времен ое заклинание пошло не так и сделало их четырехлетними. Никто не знает, что точно произошло, обратимо ли заклятие – кое-какие признаки говорят, что это может быть навсегда, и тогда им, возможно, придется расти снова…

– Ты знал?! – возмутился Крэбб.

– А почему не сказал раньше?

– Гермиона пробралась в лазарет прежде, чем Гарри и Малфоя перевели оттуда, и смогла увидеть их. Она даже провела диагностику, записала все показания и проверила на чары Времени, – он пожал плечами. – Результат я пока не видел, думал, что мы сами все сможем узнать.

– А сейчас они находятся под охраной профессора Снейпа в его комнатах. Туда нам не попасть – там же куча серьезнейших охранных заклинаний!

– Могу представить, – Рон устало взъерошил волосы. – Мне не особенно хочется, но я попрошу посмотреть результаты медицинского заключения и сделаю копию для вас.

– Спасибо, – широко улыбнулся Гойл. – По крайней мере, они здоровы. Учитывая, какую тайну из этого сделали, я думал, что они при смерти или еще что похуже…

Рон вздрогнул, вспомнив в каком состоянии находился Гарри: сломленный, бессмысленно смотрящий в больничную стену. Он и правда был почти мертв. А теперь, несмотря на неправильное заклинание, все равно появилась надежда.

– Да, это намного лучше…

* * *

Мальчики проснулись вскоре после того, как Рон и слизеринцы вернулись в свои гостиные. Малыши восхищенно разглядывали новую одежду. Гарри вежливо поблагодарил Нарциссу, сказав, что ему столько вещей совсем не нужно, но Драко быстро убедил его, что вся эта куча просто необходима, и брюнет неохотно принял подарки. Нарцисса, шутя, послала ему воздушный поцелуй, и щеки Гарри вспыхнули румянцем. Она отобрала им по три костюма, чтобы мальчики сами решили, в чем будут ходить днем.

Драко выбрал широкие брюки из натурального шелка, темно-фиолетовую шелковую рубашку и белые шлепанцы (очень по-восточному), но Гарри нерешительно застыл. Нарцисса послала сыну предупреждающий взгляд, потому что Драко уже нетерпеливо подгонял товарища. Ей не хотелось, чтобы кто-то выбирал за Гарри. Чем больше решений он примет самостоятельно, тем лучше для него. Драко чуть кивнул, показывая, что все понял, но продолжал нетерпеливо топать ногой.

Наконец Гарри остановился на белых сандалиях, темно-синих джинсах и небесно-голубой футболке с нарисованным на ней летящим белым гиппогрифом. Драко, оценив выбор, гордо усмехнулся, и Гарри покраснел от невысказанной похвалы. Одетые мальчики рука об руку важно направились к кухне, сопровождаемые смеющейся Нарциссой.

Северус, приподняв одну бровь, встретил их и похвалил выбранную ими одежду. Гарри подбежал к нему, чтобы обнять.

Профессор позавтракал с ними, затем, поцеловав обоих, вернулся к работе. Нарцисса отмыла детей – точнее, вымыла одного Драко и позволила ему вымыть Гарри лицо и руки – и те отправились играть.

Детская приобрела постоянный вид. Ковер густого зеленого цвета – Гарри, белая мебель – Драко; фиолетово-аметистовые стены, с резвящимися на них серебряными драконами – Драко; а потолок, изумительно синий, с яркими желтыми звездами, от которых исходил слабый теплый свет – Гарри. Довольные результатом, мальчики ничего не захотели менять.

После дневного сна (Нарцисса позволила им самим выбрать пижаму: черный шелк у Драко, темно-зеленый у Гарри), она усадила их, чтобы позаниматься с ними: основы чтения, математики, легкие логические игры. Они вели себя так, как и должны вести себя четырехлетние дети. Но новая игра им понравилась. Их внимания хватало ненадолго, но веселая атмосфера и отсутствие непосильных задач и поражений позволяли многое запомнить сразу, без многочисленных повторений. Это было хорошим признаком: что-то сохранилось в их памяти от ранее впитанных знаний. А миссис Малфой была совершенно согласна с Северусом: нельзя допустить, чтобы все, чего Драко добился за это лето, пошло прахом.

Северус вернулся только минут за пятнадцать до обеда, перед которым они наметили встречу со слизеринцами. Он вернулся бы раньше, но беседа с Дамблдором отняла намного больше времени, чем он рассчитывал – директор был против информирования слизеринцев о состоянии Драко, и согласился только после того, как Снейп объяснил, насколько обострилась ситуация на факультете.

Когда он вошел, мальчики заканчивали есть. Гарри немедленно поднял руки, а Драко, приветствуя профессора, весело закричал. Северус слегка потрепал Драко по волосам и взял Гарри на руки.

– Гарри, сегодня вечером мне необходимо будет ненадолго уйти, и миссис Малфой с Драко пойдут со мной. Ладно? – осторожно спросил он.

– Ненадолго? – уточнил он, услышав вопль Драко: – Куда я пойду?

– Нет, всего на полчаса, – Северус был доволен, что Гарри кажется беззаботным. – С тобой посидит Дамблдор, чтобы тебе не было скучно, пока нас не будет. Хорошо?

В комнате внезапно стало абсолютно тихо. Гарри округлившимися, испуганными глазами смотрел на Северуса сквозь стекла очков. Маленькие руки крепче обхватили Снейпа за шею. Надежда, что Гарри не отреагирует так остро, развеялась, но выбора не было – им троим необходимо пойти на встречу, а директор настоял, чтобы Гарри не оставляли одного.

– Ты бросаешь меня? – тихо спросил Гарри, дрогнувшим голосом.

– Нет, я не пойду! – заорал Драко и швырнул тарелку и чашку на пол. – Я не оставлю малыша!