Вернуть себя

Кухня была немного увеличена, чтобы вместить большой стол, накрытый белой кружевной скатертью и несколько мягких стульев, два из которых были детскими.

Северус внезапно застыл, уставившись на открывшуюся перед ним картинку и понимая, что не думал когда-нибудь увидеть такое: раннее утро, и стол, накрытый к завтраку, и дети, и уют, тот уют, что называют домом… Драко, веселый и шумный, побежал к матери здороваться, а Гарри остался рядом с профессором, одной рукой обхватив того за ногу и с неизменным пальцев во рту. Но он не плакал и не просился на руки. Это был прогресс.

– Доброе утро, милый, – Нарцисса подняла сына и, с любовью поцеловав его, усадила на стул.

Белая блузка и коричневые брюки совершенно не скрывали изящную фигуру. Длинные светлые волосы были заплетены и собраны в строгий пучок. Из украшений Нарцисса предпочла простые золотые серьги и подходящие к ним ожерелье и браслет. Но, несмотря на всю простоту наряда, широкие брюки и черная футболка Северуса выглядели поношенными по сравнению с её одеждой. Мысленно отругав себя за идиотские мысли, профессор посадил Гарри так, чтобы мальчик оказался между ним и Драко.

За завтраком, Нарцисса то и дело напоминала сыну о том, как надо правильно вести себя за столом, как нужно есть, как пользоваться приборами. Северус молчал и только наблюдал за ними. Драко пытался изо всех сил угодить матери, что она замечала только, когда он совсем отчаивался и останавливался, готовый сорваться. Тогда следовала похвала, не позволяющая ему закатить истерику. Северус, лениво раздумывающий, не нужно ли и ему заняться воспитанием, посмотрел на Гарри, но мальчик уже вовсю копировал Драко.

– Очень хорошо, Драко, – Нарцисса поцеловала ладошку сына, правильно державшего маленькую десертную ложку. Ее серые глаза мягко скользнули по Гарри. – Ты тоже молодец, Гарри. Ты все делаешь правильно.

Мальчик застенчиво улыбнулся и опустил голову, уходя от ее взгляда. Счастливый Драко подмигнул ему и закончил завтрак. Блондин опять весь перепачкался, но его не стали за это ругать – в конце концов, ему только четыре с половиной года. Следуя ранее намеченному плану, Северус закончил завтрак чуть раньше Нарциссы и, промокнув салфеткой губы, обратился к Драко:

– Мне нужно выйти ненадолго, ты побудешь с мамой?

– Конечно, – с ангельской улыбкой на замызганном личике кивнул тот.

– А как насчет тебя, Гарри? Ты останешься с этой леди?

– Называй меня миссис Малфой, Северус. Они должны запомнить, как следует обращаться, – перебила его Нарцисса.

Кивнув, давая понять, что услышал, он вновь повернулся к Гарри: – Ты останешься с миссис Малфой?

Гарри перевел взгляд с него на неё, затем на Драко. Тот одними губами подсказал ему «да», но Гарри не торопился соглашаться. Северус выпрямился и взъерошил черные густые волосы мальчика, затем ладонями слегка приподнял его лицо так, чтобы видеть выразительные зеленые глаза.

– Если ты не хочешь, то ничего страшного, – с удивительной мягкостью прошептал он. Нарцисса не сводила с него изумленных глаз, но мужчина сделал вид, что не замечает этого. – Просто скажи мне, и все.

Гарри улыбнулся сквозь слезы и потянулся к нему. Северус покорно поднял мальчика и посадил на колени, обнимая. Драко тут же насупился и начал раздраженно ковыряться ложкой в остатках еды. Нарцисса остановила его прежде, чем он успел забрызгать всю кухню.

– Все нормально, Драко, просто ему нужно время. Ты же не хочешь принуждать своего друга, не так ли? Это неправильно. Ему необходимо самому привыкнуть. Понимаешь?

– Да, – вздохнул Драко. – Ты же не обидишь его, правда?

– Нет, конечно, – мать улыбнулась и поцеловала его в макушку. – Я не хочу причинить ему вред, он просто не знает этого.

– Я ему скажу, – Драко хлопнул по своему стульчику. – Я-то это знаю!

– Уверена, что он доверяет тебе, Драко, но иногда невозможно кого-то убедить в своих чувствах или уверенности, как бы ни хотел.

– Что это значит?

– Помнишь, карточку с изображением светловолосого мужчины, который тебе не понравился?

– Да.

– Ты же доверяешь мне, правда?

– Да, мама.

– А если я скажу тебе, что он – не плохой?

Драко снова нахмурился и возразил: – Но он плохой.

– Ты прав. Но, даже доверяя мне, ты не можешь изменить свои чувства. Как и Гарри, понимаешь?

– Понимаю, – пробормотал Драко. – Дадим малышу время. Но ты хорошая, мама.

– Спасибо, сын. А теперь допивай молоко.

Северус посмотрел в глаза Гарри и снова погладил его по волосам. Гарри улыбнулся и прижался к нему. Зеленые глаза скользнули к Нарциссе, и он вздохнул.

– Я не боюсь. Госпожа Мофой не будет прикасаться ко мне? – прошептал он чуть слышно, прямо Северусу в ухо.

– Малфой, – рассеянно поправил Северус. – Значит, ты останешься с ней, если она не будет касаться тебя?

– Да, – Гарри кивнул. И снова торопливо зашептал: – Я плохой?

– Гарри, послушай меня, – Северус одним движением посадил его перед собой на стол. – Ты не виноват, что боишься. Не думай об этом. Прислушивайся к своим чувствам. Ты – хороший.

– Значит, ты любишь меня, даже когда я боюсь?

Северус задохнулся. Любовь… Он никогда не произносил этого слова без насмешки. Он никогда никому не говорил, что любит. А теперь этот невинный, хрупкий ребенок нуждается в этом, чтобы выжить. Снейп нервно вздохнул, руки задрожали, крепче обняв малыша. Глядя в ожидающие уязвимые зеленые глаза, он кивнул. Этого ведь будет достаточно?.. Похоже, да.

Гарри просиял и наклонился вперед, обнимая Северуса за шею.

– Я тоже люблю тебя, папочка.

О, Боже. Он почувствовал, как сердце готово взорваться в груди. Что, черт возьми, это за чувство? И почему это так больно? Разве может быть больно от радости? Он не знает… Вздрогнув, Северус поставил Гарри на пол. Потрясенная Нарцисса наблюдала за всем происходящим слегка проиткрыв изящный рот.

– Я скоро вернусь, Гарри, – хрипло пообещал профессор, ещё раз погладив темные пряди. Это чудо, что он дошел до двери, ни разу не споткнувшись по дороге.

– Ты закончил, Драко? – Нарцисса поставила сына на пол. Не ответив, мальчик немедленно подбежал к Гарри и сердито обнял его.

– Ты же любишь меня, правда, малыш? – потребовал он, и широко улыбающейся Нарциссе пришлось низко опустить голову, чтобы не выдать себя. Драко всегда был собственником.

– Конечно, люблю, Рей, – уверенно ответил Гарри и поцеловал его в щеку.

* * *

Мальчики развлекались, наперебой объясняя Нарциссе, какой должна быть игровая комната. Она уже поменяла цвет стен, потолка и пола под их руководством, добавила подушки, шведскую стенку, маленький лабиринт внутри куба (гораздо более большой и запутанный, чем казалось с внешней стороны), уголок для рисования, угол для хранения игрушек, полки для книг, до которых они смогли бы дотянуться. Все это доставили или из Малфой-мэнор, или отыскали в замке.

Она разрешила мальчикам менять цвета по крайней мере две дюжины раз. Единственное условие, которое она поставила – прийти к окончательному решению до того, как надо будет ложиться спать. Это был тонкий урок о последствиях выбора. И для нее этот день тоже стал серьезным уроком.

Приходилось тщательно за всем следить. Маленький Гарри слишком легко подчинялся выбору Драко. Нарцисса была довольна, что ее сын является лидером, но такая покорность начинала беспокоить ее. Поэтому сначала она спрашивала мнение Гарри и учила Драко, что если он собирается жить с кем-то рядом, то должен учитывать и чужое мнение, а иначе это неизбежно приведет к разладу. Ведь рано или поздно, но разногласия возникнут. Весьма важный урок для Лорда Малфоя. Он должен осознать факт, что для того, кто наделен подобной властью, иногда самой большой наградой становится чья-то признательность за уступку и понимание. И, конечно, Гарри должен поверить в себя.

К счастью, Драко не очень сопротивлялся. Когда ему действительно было четыре, он меньше всего считался с мнением других, особенно, когда речь заходила о его личных интересах. Но сейчас все изменилось, и она не знала какова причина такого различия: или это тот непростой жизненный опыт, накопленный за последние годы и незатронутый заклинанием, или же это из-за сильных чувств, что несомненно испытывает ее сын по отношению к Гарри.