Страница 20 из 26
В доме было довольно холодно, но я не стала разводить камин, а вместо этого разожгла плиту и поставила чайник. Затем я поднялась наверх и упала на кровать. К моему удивлению, простыни всё ещё хранили его запах и я, скомкав их, прижала к себе.
— Как жаль, что я не успела сказать Вам спасибо, директор, — произнесла я вслух. — За то счастье, которое Вы подарили мне.
Я и сама не знала к кому обращаюсь, то ли к Дамблдору, то ли к Снейпу. Дамблдор забрал меня из моей серой длинной жизни и дал взамен хоть и короткую, но наполненную счастьем. Северус же подарил мне это счастье, и совсем не беда, что он считает меня лгуньей и шпионкой Тёмного Лорда, зато он не будет сожалеть, когда я покину этот мир. Я зарылась лицом в простыни и ещё раз вдохнула запах единственного мужчины, которого когда-либо любила. Снизу раздался свист, и я нехотя поднялась, чтобы выключить закипевший чайник.
Я налила себе большую чашку кофе и стала пить его мелкими глотками, глядя в окно. Кофе напомнил о том вечере, когда я пришла в себя в кабинете директора, и Северуса, поившего меня. Я поставила чашку на стол, вышла из дома и спустилась к озеру. Присев на маленький деревянный мостик, я подняла взгляд к звёздам и долго смотрела на них. Через какое-то время мне показалось, что позади кто-то есть, я даже могла слышать его дыхание. Но это было невозможно, Северус не мог быть здесь. Я поняла, что так отчаянно хотела ощутить его рядом, так ярко нарисовала это в своём воображении, что мой разум начал играть со мной.
«Ну и пусть, — подумала я. — Даже если на этот раз я сошла сума по-настоящему, в этом нет ничего плохого».
И чтобы окончательно окунуться в сумасшествие, я решила поговорить с воображаемым Снейпом, но оборачиваться не стала, опасаясь разрушить хрупкое видение.
— Я очень рада, что ты пришёл, Северус, — сказала я тихо.
— Как ты узнала, что это я? — спросил он, и в его голосе прозвучала такая нежность, что у меня защемило сердце.
Я окончательно убедилась — это видение. Северус никогда бы не стал так говорить со мной.
— Я узнала твой запах, — сказала я. — И шорох твоей мантии тоже.
Он не ответил. Я почувствовала, как его рука стала ласкать моё плечо. Я напряглась. Он убрал руку. Было странно, что я так явственно ощущаю его. Но тут я догадалась, что вероятно уснула, когда лежала на кровати в обнимку с простынями, и сейчас это просто сон. От понимания этого я расслабилась и оглянулась. Это действительно был Северус. Я подала ему руку, а он бережно помог мне подняться. Я заглянула в его глаза, в них светилась такая неподдельная теплота, что я зажмурилась, но тут же снова взглянула на него, испугавшись, что он может исчезнуть. Он продолжал смотреть на меня, держа мои руки в своих.
— Почему ты не в доме? — спросил он.
— Я вспомнила кое-что и потому пришла сюда. Ту ночь, когда ты поил меня кофе, помнишь?
— Да. Ты тогда ещё была так сильно восхищена чем-то, я так и не понял…
— Ты так и не понял? — я тихо засмеялась.
— Нет, — он покачал головой. — Но это было безумно прекрасно, твоё восхищённое лицо в свете луны. Так что же сделало тебя такой тогда?
— Ты.
Он посмотрел с недоверием.
— Ты маленькая лгунья, — сказал он с улыбкой и обнял меня.
— Нет, правда, — я прижалась к нему. — Ты смотрел на звёзды и не видел ничего вокруг себя. Я боялась шелохнуться. Ты был так красив тогда.
— Я? — он улыбнулся. — Я никогда не был красив, а даже наоборот, и ты прекрасно это знаешь.
— Нет, — я подняла на него глаза и провела рукой по щеке, затем по волосам, на его лице отразилось блаженство. — Ты самый красивый мужчина на свете.
— Тогда зачем же ты кричала на меня потом? — спросил он хитро.
— Потому, что ты ужасно разозлил меня.
— Вот как? Чем же?
Я отстранилась и отвернулась к озеру. Даже во сне мне неловко было говорить ему это в глаза. Он обхватил меня руками и прижался к моей спине. Его волосы приятно щекотали мне мочку уха.
— Понимаешь, — сказала я очень тихо, он наклонил голову и прикоснулся своей щекой к моей. — Я люблю тебя. Очень давно, ещё с того самого дня, когда увидела как ты смотришь на падающие листья в школьном дворе.
— Когда же я делал такое? — тихо усмехнулся он.
— Тебе было двенадцать. Я подошла спросить, почему ты смотришь на них так, а ты ответил, что их цвет похож на цвет волос одной девочки и что если на них подуть, они так же красиво разлетаются.
— Так ты всё знала?
— Что ты любишь её? Всегда.
Он вздохнул.
— Но ты не ответила, чем же я так разозлил тебя?
— Я много лет давила в себе любовь к тебе, — сказала я. — А ты вот так, за одно мгновение, разжёг еле теплящийся уголёк до лесного пожара.
Он помолчал, прижимая меня сильнее, я почувствовала, как часто бьётся его сердце.
— А знаешь что? — вдруг сказал он. — Мне кажется, я сделал это специально.
— Я так и знала, — засмеялась я.
Он развернул меня к себе и поцеловал долгим нежным поцелуем. Я растворилась в нём без остатка.
«Какой хороший сон, — успела подумать я. — Вот бы он не кончался».
Он легко подхватил меня на руки и понёс в дом, в доме опустил на шкуру перед камином и с большой неохотой оторвался от моих губ.
— Как ты зажигаешь камин? — спросил он.
— Очень просто, тебе стоит только захотеть.
— И всё?
— Да.
— Можно я попробую?
— Конечно.
Он посмотрел на камин и через секунду в нём уже, потрескивая, горел яркий огонь. Мы оба сидели на шкуре и смотрели на пламя.
— Я могу задать тебе ещё один вопрос? — снова заговорил он.
— Конечно, всё что угодно, — ответила я.
— Та картина, с кустом сирени…
— Ты помнишь?
Он запустил руку в карман своей мантии, затем медленно протянул мне ветку сирени.
— Неужели это она? — удивилась я. — Откуда? Я думала, ты выбросил её в тот же день.
— Нет, она всегда была со мной.
— Зачем?
— Я думал, затем, чтобы разгадать твою тайну, но теперь понимаю, что совсем не за этим.
— А зачем же?
— Она дарила мне надежду.
Я глубоко вздохнула.
— Так когда же ты написала эту картину?
— Я писала её два раза. Сначала когда ещё была в клинике, я написала куст сирени, но он был полностью такой…
— Выжженный?
— Да.
— А второй раз?
— Уже в своей французской квартире. Я тогда последний раз взяла в руки «Прорицатель». Там была заметка о том, что с тебя сняты все обвинения, и ты принят на должность преподавателя в Хогвартс. В тот вечер одна из веток расцвела.
Он пересел спиной к огню и, оказавшись прямо передо мной, взял моё лицо в свои ладони.
— Ты даже не представляешь, какая ты, — прошептал он.
— Какая? — я улыбнулась.
— Чудесная.
Он поцеловал меня в губы, затем стал целовать в шею. Я не заметила, как оказалась лежащей на шкуре, а он настойчиво исследовал моё тело губами.
— Пусть ты будешь настоящий, — прошептала я.
— Что? — хрипло отозвался он и его глаза оказались прямо напротив моих, я снова как когда-то утонула в их глубине.
— Ничего, — тихо сказала я и прильнула к его губам.
Я почувствовала, как по его телу пробежала дрожь и он стал осторожно снимать с меня одежду. В следующую минуту я уже ласкала его обнаженные плечи, не понимая, как ему удалось так быстро самому освободиться от одежды. Мои движения становились всё раскованнее, а его дыхание более частым. Его ласки не были больше грубыми. Он задыхался, но неистово продолжал любить меня. Он любил меня так, как будто пытался слиться со мной не только телом, но и душой. Это было так сладко, так обжигающе и так прекрасно, что я застонала, а потом закричала. В какой-то момент он прижал меня к себе очень сильно, казалось, я так навсегда и останусь в его объятиях, потом приподнялся на локте и посмотрел на меня. Я улыбалась. Он улыбнулся в ответ. Я загадала, чтобы этот сон повторялся каждую ночь, тогда я совсем перестану бояться.
Глава 21
Я открыла глаза. Свет звёзд голубыми нитями проникал в окно. Я подумала, что снаружи уже должно быть утро. Сладко потянувшись, я попыталась в подробностях вспомнить вчерашний сон. Раньше мне никогда не снились столь похожие на реальность сны.