Верхний мир

— Ник, ты меня не знаешь. Я не полицейский...

— Еще чего! Ты и ростом не вышел...

— Но мне очень важно поговорить с ним или еще с кем-нибудь с крыши.

Глаза Ника словно покрылись ледяной коркой.

— О чем ты говоришь? Да еще тут! Так не пойдет. Да и Жаба уже не с ними. Понял? У него с ними больше ничего нет общего.

— Да. Я понял. Но у Жабы наверняка есть друзья. Мне очень надо встретиться с одной девушкой. Ее зовут Сара. Фотография у тебя с собой, Роза?

— С собой.

Роза достала фотографии, но Ник, едва взглянув, отдал их обратно.

— Я ее видел до того, как она ушла наверх. Та еще девица. Ник заговорил скороговоркой, словно чего-то испугавшись.

Теперь он не отрывал глаз от дверей, как бы ожидая, что вот-вот кто-то ворвется в зал. Он весь покрылся потом.

— Мы можем как-нибудь с ней связаться? Должно же где-нибудь быть место...

Ник сильно ударил Роберта в грудь.

— Заткнись! Заткнись, тебе говорят! Хочешь, чтобы с меня живого содрали кожу?

Он сделал было движение в сторону двери, но Роберт удержал его на месте. В будке “совратитель малолеток” перестал считать монеты и уставился на них.

— Никто не собирается обижать тебя, и мне плевать, с кем Сара хороводится. Мне просто нужно с ней увидеться или с кем-то, кто знает, где она, понятно?

Роберт вытащил из бумажника две десятифунтовые бумажки и повертел ими перед лицом Ника. Выражение страха, застывшее у того в глазах, уступило место жадности.

— Ладно, парень, дело твое. Пойдешь по набережной до сквера на Вилльерс-стрит, где театр. Знаешь?

— Конечно.

— Завтра вечером стой там у эстрады. Кто-нибудь придет.

— Кто, Ник?

Роберт не выпускал бумажек из руки, положив их на грудь юноши и чувствуя, как сильно бьется у того сердце.

— Его зовут Симон. Одевается он фантастически, ты его сразу узнаешь.

— А когда лучше всего прийти, чтобы застать этого Симона?

— Между восемью и девятью. В это время он всегда там.

— Спасибо тебе.

— Послушай, много народу стало исчезать. Я не поклянусь, что с тобой ничего не случится. Если ты не вернешься целым, я тут ни при чем.

Ник протянул руку за деньгами.

— Тогда давай играть по-твоему.

Роберт разорвал банкноты пополам, и Ник спал с лица.

— Вторую половину получишь, когда я вернусь целым.

Прежде чем Ник успел ответить, Роберт, схватив Розу за руку, потащил ее к двери. Когда он оглянулся, Ник все еще стоял на месте, не в силах прийти в себя от изумления.

— Понятно? — спросил Роберт, довольный своим успехом. Все дело в правильных вопросах.

— Ну да, ты большой специалист, — хмыкнула Роза. — Не слишком ли все хорошо получается? Ты думаешь, он действительно что-то знает или попросту хотел получить с нас деньги? Кажется, он здорово умеет наводить тень на плетень.

Роберт внимательно поглядел на нее. Лестер-сквер осталась позади, они уже переходили Чаринг-Кросс-роуд, когда довольный собой Роберт как бы взял ее под защиту. Он неплохо поговорил с мальчишкой. Как раз в духе уличного воспитания.

— Ты шутишь? — спросил он Розу. — Ему все известно, это точно. “Содрать с живого кожу”! Надо же, обыкновенный полуграмотный мальчишка, а ведь говорил он не о драке, совсем нет, о самой настоящей казни.

— Может быть, он ходит в вечернюю школу? Интересно, к какому отряду, а может быть, команде принадлежит он сам? Разрушающей? Спорящей? Или другой?

— Какой?

— Ну, ты знаешь! — махнула рукой Роза. — Марди грас.

— Нет, не знаю, — возмутился Роберт. Роза всегда говорила так, словно все должны были понимать ее с полуслова.

— Ну, это ордена, которые организовывали Марди грас для Кома, римского бога пиршества. Они очень древние и хорошо хранят свои тайны. У всех у них разные имена, например: Изида, Осирис или калифы из Каира. Их праздник приходится на канун Великого поста. В этот день на Землю приходит дьявол.

Роберт остановился как вкопанный.

— Ради Христа, откуда тебе это известно?

— Когда-нибудь я тебе расскажу.

— А почему не сейчас? Что нам еще делать? Хочешь выпить?

— Хочу. Заодно я просмотрю записи Шарлотты.

— А я хотел рассказать тебе о себе.

— Да? — удивилась Роза и толкнула дверь “Три-Танз-Инн”. — Кажется, я знаю, что ты мне расскажешь.

— Тогда скажи, чем все закончится.

— Если ты действительно хочешь это знать, спроси меня через пару дней.

Недовольно хмыкнув, Роберт придержал дверь за спиной. Он не мог не понимать, что гораздо больше нравится Розе, когда не старается произвести на нее впечатление. Зал был переполнен, и он с трудом протиснулся к стойке бара. А сзади в грязное окно за каждым его движением следила пара болезненно-тусклых глаз.

Глава 13

Пристань Святой Екатерины

Как черная богиня, она стояла на фоне неба, широко расставив сверкающие ноги и что-то крича ему через разделявшую их водную преграду. Ее фиолетовые волосы то поднимались, то опускались, как сожженная солнцем трава на ветру. На ней был облегающий костюм из черной кожи с длинными прорезями под грудью и разрезами на юбке, сделанными для удобства при ходьбе, а возможно, и для привлечения мужских взглядов. Лакированные туфли на высоких каблуках приподнимали ее над крышей и придавали ее фигуре величия. В ней было что-то дерзкое и зовущее одновременно. Медленно она подняла затянутую в перчатку руку и помахала ему.

— Сара!

Натаниэл Залиан шагнул к краю крыши. Это она. И в то же время это не может быть она. Не так-то легко убежать от Чаймза. Он вытащил из кармана пиджака рацию и включил ее.

— Залиан вызывает Ломбарде. Прием.

Сара Эндсли все еще стояла на крыше напротив и смотрела на него, зазывно выпятив живот. Он даже видел улыбку на ее бледном широком лице.

— Натаниэл, какого черта? Почему ты не отзываешься? Мы тебя ищем с тех пор, как начало смеркаться.

— Я на пристани Святой Екатерины.

— Тоже нашел место! Что ты там делаешь? Кто еще с тобой?

— Никого. Я один.

— Господи, Нат, ты что, забыл? Тебе нельзя ходить одному.

Многие из людей Залиана чувствовали, что он теряет хватку лидера. Только в последние дни из-за его нерешительности погибло несколько человек.

— Ты сейчас не в состоянии позаботиться о себе. Что будет, если ты наскочишь на Чаймза или кого-нибудь из его людей?

— Меня позвала Сара. Я ее вижу. Она стоит напротив меня.

— Сара? Это невозможно. Ты знаешь не хуже меня...

— Она здесь. Это она.

— Но нам известно, что ее похитили. Это ловушка, не иначе. Нат, тебе лучше уйти, пока ты еще...

Залиан сунул рацию в карман, потом опять оглянулся на затянутую в кожу фигуру, прищурив голубые, как лед, глаза. Сара переступила с ноги на ногу и засунула между ног руки в перчатках. Залиан стоял, как загипнотизированный. Неожиданно Сара повернулась на каблуках и зашагала прочь в направлении главного порта.

Залиан отстегнул от пояса пистолет и, прицелившись в стену напротив, аккуратно спустил курок. Раздался сухой щелчок, и тугой трос соединил два здания. Прикрепившись к нему, Залиан одним тренированным движением пролетел над домами, над неподвижными яхтами далеко внизу. Промелькнул сбоку красный плавучий маяк, и Залиан уже стоял на широкой покатой крыше заново отделанного пакгауза.

В ту же минуту Сара скрылась на другой стороне крыши, и Залиан, отцепившись от троса, побежал за ней по серому металлическому покрытию. Уголком глаза он разглядел патрульного с овчаркой возле Морского музея. Тихо перевалив через остроконечный верх крыши, он осторожно двинулся дальше. Сара стояла у самого края, спиной к нему. Бросившись к ней, он схватил ее за плечи и развернул лицом к себе.

Сара уставилась ему в грудь, не отводя упавших на лицо фиолетовых волос. Она раздвинула губы, сверкнувшие в ночи черной помадой, и он со стоном прижал девушку к себе, заскользив руками по ее спине, ягодицам, ища губами ее губы, а когда нашел их, то хотел было рукой коснуться ее волос, но она вернула его руку обратно. Он благодарно закрыл глаза и почувствовал, что теряет голову от ее прикосновений, от жара, которым она обдавала его, несмотря на потрескивавшую кожу костюма.