Путь к Вавилону

Ну уж нет. Я сделаю все, чтобы этого не случилось.

И тут до него дошел смысл сказанного Фринием.

— Стало быть, ты еще и волшебник? — спросил он. Старик на Мгновение задумался, прекратив бинтовать голову Мерет. Повязка была вся пропитана каким-то желтым снадобьем с сильным запахом антисептика.

— А что такое волшебник? — Фриний так посмотрел на Ривена, что тому даже стало как-то не по себе под взглядом этих пронзительных глаз. — Ты сам — тот, кто носит на груди знак Сказителя, но говорит так мало и с таким странным акцентом — ты волшебник? Речь твоя мне незнакома. Ты пришел из страны, о которой я даже и не слыхал.

— Ты знаешь магию? — не отставал Ривен.

— А что есть магия? — отозвался старик. — Если под моими руками кости срастаются лучше, а раны заживают быстрее, чем под руками других врачевателей; если я могу излечить хворь внутри тела простым наложением рук… Это ли магия? Если да, то она никому не причиняет вреда. А взять отца Мерет. Он лечит снадобьями, но в снадобьях его нету магии, а есть просто знание, которому он научился. А результат одинаков. Болезнь отступает. И какова благодарность? — Старик весь кипел от негодования. Но уже через секунду он спокойно вернулся к своей работе. Ривен приумолк.

Следующим заговорил Финнан:

— Вреда-то, может, и никакого, папаша, — тон его был нарочито беспечен. — Но вот в чем загвоздка: наемники скоро уже будут здесь, и вполне может статься, что на этот раз одного моего языка будет уже недостаточно, чтоб убедить их в том, что этот дом будет плохо гореть.

— Ха! — воскликнул Фриний. — Они же боятся меня, как боятся они в глубине души и всего Горнего народа.

— А по-моему, не так уж они и боятся, — задумчиво вставил Байклин. — Те, с которыми мы столкнулись на улице, явно не трепетали от страха перед своими подопечными.

— Хотя сила и оружие произвели на них впечатление, — заключил Ратаган.

Фриний закончил свою работу и с помощью Мадры поднялся на ноги.

— Готово, — он улыбнулся Мерет. — Теперь тебе нужен только покой и отдых, что в наши дни, быть может, не так уж и мало.

— Что мне действительно нужно, так это найти свою семью, — отозвалась светловолосая девушка. Ратаган помог ей прилечь на кушетку. Мерет подобрала свои лохмотья с едва ли не величавым достоинством. — Я не могу оставаться здесь.

— А тебе ничего больше не остается, — огрызнулся старик, и взгляд его моментально утратил всю мягкость. — Сколько ты думаешь протянуть на улицах? Если даже тебя не схватят наемники, то через четверть часа ты потеряешь сознание. Так что не болтай глупости. — Он властным жестом ткнул пальцем в грудь Ратагана. — Ты, здоровый амбал, отнеси ее наверх и уложи в кровать, раз уж так стремишься спасти ее. Финнан, проводи его. И нашу будущую сиделку тоже.

— Сию же секунду, мудрейший, — ответил Финнан, предлагая Мадре свою руку. Она посмотрела на Ривена, и тот почувствовал, как вспыхнуло у него лицо, но так ничего и не сделал. Четверо оставили комнату: Ратаган, как-то странно поглядывающий на Мерет, которую нес на руках, Финнан и Мадра, опирающаяся на его плечо. Ривен перехватил насмешливый взгляд Байклина и поморщился.

Фриний рухнул в кресло рядом с пылающей жаровней и достал трубку, которую раскурил от свечки. Вскоре клубы серого дыма окутали его седую голову. Старик тяжело вздохнул.

— Ты — Смуглолицый — барон, или я вообще ничего в этой жизни не понимаю. И этот амбал — тоже. Сопровождают вас мирканы и стражи. На вашей одежде видны застарелые пятна крови и прорехи от когтей. — Он выпустил струю дыма. Глубокие морщины на его лице разгладились, глаза блестели. — И с вами еще Сказитель: сам говорит он мало, но голос его говорит о многом. Я в жизни еще не встречал Сказителя, способного продержать рот свой закрытым больше минуты за раз. Этот же явно недугом сим не страдает. Я думаю, что вы едете по какому-то важному делу, вероятно, на север. — Старик улыбнулся беззубым ртом. — Может быть, не мое это дело, но из-за вас моему дому грозит разрушение, так что мое любопытство простительно. Слово за вами.

Байклин встретил и выдержал его пристальный взгляд. Сверху донесся звук шагов, с улицы — едва различимые голоса. Айса с Коррари по-прежнему оставались в прихожей, карауля входную дверь. Льюб не сдвинулся со своего поста, но от сурового его взгляда не укрылось ничто.

— Ты все правильно угадал, — наконец, сказал Байклин.

— И куда вы направляетесь? — Насмешливости в голосе старика как не бывало. Он вдруг стал похож на горностая, вынюхивающего след.

— В горы. Разыскать гномов и, быть может, подняться на Стэйр.

— С какой целью?

— Самой благородной. Спасти Мингниш, если удастся.

Фриний откинулся в своем кресле.

— Что ж, — проговорил он задумчиво, — цель действительно благородная. — Его взгляд вдруг остановился на Ривене. — И ты, Сказитель, чье лицо покрывают шрамы, а в глазах прячется боль… Ты — в самом центре событий, верно?

— Откуда ты знаешь? — спросил Ривен. Как это ни странно, но проницательные догадки Фриния принесли ему облегчение.

— Кое-кто говорит, будто в жилах моих течет кровь гномов, — отозвался старик. — Но, как бы там ни было, когда я сталкиваюсь с чем-нибудь необычным, я это чувствую. Чую. В тебе есть что-то такое, что никак не вяжется с самим воздухом в этой комнате. В тебе есть магия — светлая, как день. Для тех, кому дано видеть.

Ривен не сумел скрыть своего изумления. Старик кивнул.

— Но сам ты ее не видишь. Забавно. — Он вновь затянулся и выпустил струю дыма. Внешне он оставался спокоен.

— Нам нужно немедленно уходить из Талскера, — сказал Байклин. — Но нам требуется провизия; возможно — вьючные животные.

— Этим девушкам, ради которых вы так рисковали, им сейчас нельзя ехать. Через неделю — как минимум. — Тон старика не терпел возражений.

— Значит, придется оставить их здесь, — вступил в разговор Финнан.

Ривен невольно вздрогнул. Оставить Мадру? Одна только мысль об этом пробудила какую-то странную боль, но он промолчал.

Я никому ничего не должен.

Фриний, похоже, как раз над этим и размышлял.

— Финнан говорит дело. Наемники в конце концов придут сюда. Имя мое слишком известно, и если вас здесь найдут, их ничто уже не остановит. Дом мой сожгут… а меня бросят в костер. Даже не сомневаюсь. Я знаю кое-какие места в Талскере, — в Верхнем городе, — их еще не коснулось это сумасшествие. Слишком близки эти дома ко Двору, чтобы туда допускали этот вооруженный сброд. Если удастся перенести туда наших милых пациенток, то они будут в безопасности, по крайней мере, какое-то время.

— А ты? — спросил Байклин.

— Я выдерживал и не такие бури. — Глаза старика сверкнули, и в это мгновение Ривен был на сто процентов уверен, что магия Фриния — если только «магия» верное слово в данном случае — простирается гораздо дальше исцеления ран и болезней.

— Но как же Вольная Братия заполучила такую власть в городе? — спросил Байклин. — И почему их так много в Талскере? Где стражи? Мы их почти не видели.

А двоих укокошили, подумал Ривен.

— Годомар нанял больше тысячи головорезов из Вольной Братии, чтобы они помогали стражникам поддерживать порядок в городе и окрестных поместьях, — объяснил Фриний. — Но людям типа Квиринуса вовсе не нравится, когда кондотьеры хозяйничают на их землях, так что пришлось городским стражам нести службу вне стен Талскера, а Сергиус и его прихвостни остались тут. И творят, что хотят.

— Но ведь кто-то над ним стоит, — заметил Ривен. — Перед кем-то он держит отчет. Не могут же они творить, что хотят, с целым городом.

— Они исполняют приказы, — терпеливо проговорил Фриний. — И если приказано им выдворить из Талскера всех, кого подозревают в причастности к Горнему народу, то они и выдворяют.

— Но никто им не сказал, как при этом себя вести, — буркнул Байклин. Старик кивнул.

— Вот именно. А тем временем эта леди с юга поймала герцога в свой капкан между ног. И держит крепко. Она, говорят, не отказывает и Сергиусу.