Страница 23 из 58
Ему очень хотелось эту школу видеть образцовой. Поэтому он сам начертил ее план, составил смету, нашел подрядчиков. Много пришлось хлопотать о деньгах, и в учебном округе, и в Курмышском уездном училищном совете. Все это заняло не один год. Лишь в мае 1873 года появилось в Ходарах просторное и удобное здание. Здесь же получил квартиру учитель. При постройке Илья Николаевич пытался предусмотреть все мелочи: форточки в окнах — проветривать классы; широкий коридор, в котором стояли бы вешалки для верхней одежды и где можно было бы ребятишкам во время переменки порезвиться, а то и гимнастикой заняться. Позаботился о том, чтобы была удобная мебель, шкафы для книг, учебные пособия. Впервые появились в глухой деревне карта России и глобус.
Илья Николаевич частенько наведывался в Ходары, интересовался успехами ребят. Был доволен: ученики бойко отвечали на русском и чувашском. Последнее обстоятельство особенно пришлось по душе родителям. Докладывая об этом попечителю учебного округа, инспектор подчеркнул: училище приобрело такое доверие крестьян, что они присылают своих детей сюда не только из Ходар, но и окрестных деревень. И снова и снова просил увеличить средства на отопление, освещение и страхование дома, на наем сторожа, на книги и учебные пособия, а также на обучение «чувашских мальчиков некоторым ремеслам и мастерствам, необходимым в их местности».
Вслед за Ходарами были открыты чувашские школы еще в нескольких селах губернии. В том числе и в деревне Кошки, на родине поборника народного просвещения чуваша Ивана Яковлевича Яковлева.
Встреча с этим человеком была для Ильи Николаевича, весьма разборчивого в знакомствах и связях, одной из тех, что перерастают в добрые отношения на долгие годы. Он еще только начинал службу инспектора народных училищ в 1869 году, когда впервые услышал о том, что один из гимназистов Симбирска, Иван Яковлев, пригласил к себе из деревни паренька и готовит его к поступлению в уездное училище. Илья Николаевич заинтересовался этим необычным случаем. Вскоре они встретились — руководитель народного образования в губернии и двадцатилетний гимназист, одержимый идеей просветить родной народ. Слух оказался правильным — за год до приезда Ульянова в Симбирск Иван Яковлев действительно вызвал сюда из родного Буинского уезда чувашского паренька Алексея Рекеева и на свой страх и риск (и на свои деньги) учил его, оговорив при этом, что после окончания уездного училища Рекеев поедет учительствовать в село. Это был первый ученик Яковлева.
Иван Яковлевич был человеком незаурядным. «Незаконнорожденный» сын вдовы-чувашки, росший в бедности, он волей случая был зачислен в сельское удельное училище, затем в Симбирское уездное. Страстно стремясь к знаниям, сумел поступить в гимназию, где увлеченно и усердно занимался.
Явно тяготея к педагогике, Яковлев внимательно и заинтересованно следил за дискуссиями об образовании «инородцев». У него была и своя точка зрения: он полагал, что чуваши, как и другие народности, должны учиться у великого русского народа, знать язык и культуру России, приобщиться к ее духовному богатству. Иван Яковлевич считал, что единение двух народов не отрицает, а, напротив, предполагает совершенствование чувашского алфавита, национальной письменности, школ на родном языке.
Илья Николаевич стал поддерживать Яковлева, помогать его ученикам. В 1870 году юноша окончил с золотой медалью гимназию и поступил в Казанский университет. Осенью он уехал из Симбирска. В городе остались четверо его подопечных. Теперь о них заботился Илья Николаевич. Старшего из них — Рекеева — он принял на педагогические курсы. Еще трое учились в уездном училище.
Для того чтобы ученики-чуваши могли платить за жилье, одеваться, питаться, приобретать учебные пособия, в городе был проведен сбор пожертвований. Собрали более 250 рублей. Вместе с Ульяновым в подписке приняли участие Ауновский, Белокрысенко и другие его знакомые. Буинское уездное земство также согласилось отпускать, начиная с 1871 года, по 60 рублей в год на каждого из членов «чувашской общины».
Дело, которое Иван Яковлев начинал в одиночку, с помощью Ильи Николаевича стало двигаться быстрее.
Учась в университете, Яковлев не забывал о Симбирске и своих воспитанниках, присылал им многочисленные письма и наставления, среди которых основным было: непременно советоваться обо всех делах с уважаемым инспектором. А дел этих набиралось достаточно. То забирают в армию Алексея Рекеева и надо его освобождать от солдатчины, то приходится подыскивать для учеников удобную квартиру, то организовать концерт в пользу «чувашской общины», то провести сбор средств по подписному листу.
И Илья Николаевич, и студент Яковлев писали письма в учебный округ: доказывали необходимость создания специальной чувашской школы в губернском центре. И добились своего: министерство просвещения разрешило с 1 января 1871 года ее открыть.
Но разрешение — это еще не реально существующая школа. Надо было составить смету расходов, получить деньги, подыскать учебные пособия. 15 ноября 1871 года состоялось открытие школы. И вплоть до лета 1875 года, до возвращения Яковлева из Казани после окончания университета, Илья Николаевич руководил этим учебным заведением.
Трудно переоценить роль инспектора народных училищ в становлении школы, в стенах которой не только готовились просветители и учителя чувашского народа, но возрождалась национальная культура. Школа стала для чувашей главным культурно-просветительским центром, давала своим воспитанникам разнообразные знания, приобщала к русской культуре, укрепляла дружбу народов. Уже в годы Советской власти А. В. Луначарский назовет ее «источником возрождения всей чувашской культуры».
Илья Николаевич до конца своих дней поддерживал эту школу, помогал ей. Он заботился о средствах на ее содержание, подыскивал и арендовал помещения, хлопотал перед учебным округом об улучшении условий жизни учеников, подбирал книги для библиотеки, организовал сапожную мастерскую, добивался, чтобы воспитанников лечили врачи земской губернской управы. Илья Николаевич был советчиком, защитником, руководителем чувашской школы, помогал Яковлеву выработать правильный — в духе идей К. Д. Ушинского — подход к образованию и воспитанию детей. Благодаря этому постоянному вниманию, этим многотрудным хлопотам и заботам школа выстояла и утвердилась.
И не только она одна. В официальном отчете в 1872 году инспектор народных училищ писал: «Инородческие начальные народные училища, содержимые на средства министерства народного просвещения, представляются наиболее организованными между прочими… Преподавание в этих училищах поручено учителям, более или менее подготовленным к делу и весьма усердным в выполнении своих обязанностей. Нравственные качества преподавателей не заставляют желать лучшего».
…Подходил к концу второй год инспекторства. Открыты чувашские школы в Ходарах, Кошках и Симбирске, татарская — в Петряксах, значительно больше стало учеников из мордвы. Крестьянство увеличило свои взносы на образование с 39,7 до 46,7 тысячи рублей. Карсунское, Симбирское и Буинское земства повысили жалованье лучшим учителям со 120 до 180–240 рублей. В Сызрани был проведен первый учительский съезд. Губернское земство стало выделять на содержание своих стипендиатов — слушателей педагогических курсов более трех тысяч рублей в год.
Сил положено было немало. Но Илья Николаевич не кривил душой, когда заявил со страниц губернской газеты, что успехи в деле народного образования «еще далеко не значительны» и что «предстоит еще много труда и материальных жертв для сравнительно большого развития молодого поколения».
И по-прежнему главной оставалась проблема учителей.
В иных школах занятия не проводились иногда по нескольку дней. А ведь учебный год был так короток!
Илья Николаевич грустно констатировал: из 226 учителей только 47 окончили курс в духовных семинариях и уездных училищах, 31 — в тех же сельских школах, где теперь сами учат, 41 получил домашнее образование, а остальные — недоучки и неудачники. Но и на этих, плохих, учителей вряд ли можно рассчитывать в будущем. Дело в том, что решением министерства с 1872 года для сельских учителей вводятся экзамены за весь курс уездного училища. Большинство наверняка их не выдержит и вынуждено будет оставить педагогическую службу.