В поисках апполона.

Вот я и думаю… Что если и у нас? И не только ферму бабочек. А вот, например… Можно, конечно, придумать какое-нибудь сказочное название. Например: «Дремучая Поляна». А можно просто — Музей энтомологии. Но только чтобы это все равно была модель Дремучей Поляны. И населяли бы ее именно жители «травяных джунглей», только большие — такие, как видишь их, когда фотографируешь крупным планом.

И чтобы можно было покататься, к примеру, на спине Божьей коровки или Жужелицы. И путешествовать в лабиринте Муравейника. И увидеть гигантскую Бабочку — пусть только на киноэкране. И побывать в убежище Паука. И сфотографироваться рядом с Улиткой. И посмотреть танец Дюймовочки в глубине Колокольчика. И наблюдать Эльфов. И познакомиться с Белоснежкой, которая гостит у Семи Гномов. И вместе с Алисой в Стране Чудес разговаривать, например, с Гусеницей…

И чтобы не выдуманные, а реальные, истинные чудеса удивительного мира природы, который окружает нас, стали достоянием многих настолько, чтобы, посетив музей, каждый человек понял, что он ведь и на самом деле живет в Стране Чудес, ибо Чудеса живут везде — и на том самом кусочке луга, леса, оврага, который здравствует и процветает неподалеку от его дома, не замусоренный, не захламленный, уважаемый лоскуток жизни, родник Природы Земли, великолепной нашей планеты.

Может быть, хоть кто-то задумается и не станет отрывать ножки кузнечику, если узнает, что ведь у него на ногах — уши, а стрекочет он для того, чтобы очаровать своим стрекотом самку? Может быть, не поднимется нога на улитку, если будешь знать, скольких трудов стоило ей построить свой домик? И может быть, не захочешь ловить и убивать бабочку, если поймешь, что в тысячу раз интереснее и достойнее подкрасться к ней и сфотографировать, уловив и передав другим ее красоту живую?

Не любим того, кого не знаем. А начинаешь узнавать — и любовь появляется. И мир становится захватывающе интересным. И жизнь наполняется смыслом. И радостью. И не нужно тогда никого агитировать и призывать, а все само собой получается…

Эпилог

Да, удивительное все-таки дело. Ведь вот я отыскал Аполлона. Именно бабочку. Даже не одного Аполлона, а несколько видов его я отыскал. И сфотографировал.

Аполлониус, Мнемозина, Тяньшанский, Дельфиус, Номион, Клариус, Феб…

А на Дальнем Востоке я снимал синего махаона…

Но так и не возникло у меня чувства удовлетворенности, успокоенности.

И не потому, конечно, что остались какие-то виды, не встреченные мной.

Со странным чувством я опять хожу по подмосковным лесам, смотрю на заросли трав (если они достаточно густые и малотронутые). И думаю, что, хотя я и побывал во многих географических зонах нашей огромной страны, а все же тайна Дремучей Поляны — обыкновенной Дремучей Поляны — даже в средней полосе, в Подмосковье (да что там в Подмосковье — в городском дворе!), так и осталась нераскрытой.

Не раскрыта тайна обыкновенной капустницы, не то что далекого и редкого Аполлона или синего махаона.

И все же я чувствую, что ездил не зря. Искал не зря. Что-то для меня все-таки прояснилось. А главное, жизнь моя стала намного полнее, богаче. Разве можно забыть то, что я пережил в своих поисках? Или тех людей, с которыми встречался тогда? Или те прекрасные места, где природа пока еще торжествует?

И все-таки главная практическая мысль этой книги и моя цель — микрозаповедники.

Мы обязаны, мы должны во что бы то ни стало сохранить хотя бы небольшие островки природы — островки естественной жизни — рядом с собой.

Дремучие Поляны.

Ошибочно думать, что природа Земли — это что-то, находящееся вне нас. Невидимые связи пронизывают все живое, и, губя что-то в природе, мы губим нечто в себе. Островки жизни в природе — это островки естественной жизни в нашей душе.

И что, если бы…

Предложение

1. В каждом городе, поселке, деревне — внутри их и по соседству с ними — хотелось бы видеть пусть небольшие, но нетронутые, оберегаемые, охраняемые лоскутки земной поверхности, где жизнь идет без нашего вмешательства «в ее внутренние дела». Вмешательство может быть только в форме внимательного и уважительного наблюдения и — в особых случаях — в форме поддержки тех видов, которые угнетены окружающей лоскуток человеческой деятельностью.

Первая и главная заповедь, которая должна сопровождать жизнь этого Островка Природы, — уважение ко всем существам, его населяющим, именно уважение в равной степени независимо от наших стихийных симпатий и антипатий.

Вторая заповедь — попытка познания жизни на этом Островке при непременном условии сохранения познаваемой жизни.

Третья заповедь — охрана независимости Островка от всевозможных посягательств на него, какими бы аргументами эти посягательства ни оправдывались…

Организация этих Островков, естественно, остается прерогативой местных властей, однако предложение на их организацию, как и дальнейшая охрана — шефство, может быть инициативой любого человека и любого коллектива.

2. Все это может превратиться в простое «мероприятие», чисто формальное, не достигающее цели, если не будет подкреплено соответствующими разъяснениями со стороны компетентных людей и государственных средств массовой информации. Передачи по радио и телевидению, статьи в газетах и журналах, плакаты, открытки, буклеты, альбомы, книги — все это должно разъяснять смысл и цель организации Островков Природы, давать знания по ботанике, биологии мелких животных, этологии, бионике и т. д.

Только тогда организация микрозаповедников достигнет цели, когда она будет проводиться не формально, а осмысленно, со знанием дела и любовью к делу. А в данном случае одно поддерживает и воспитывает другое.

3. Разумеется, категорически должна быть запрещена в микрозаповедниках всякая хозяйственная деятельность — выпас скота, покосы, а также сбор цветов, ягод, грибов. «Санитарные рубки», уборка сухостоя и упавших деревьев если и могут иметь место, то в исключительных случаях и с максимальной бережностью к сложившейся экосистеме микрозаповедника. Выжигание прошлогодней травы, всякое «окультуривание», создание клумб и газонов, разумеется, недопустимы. В этом смысле Островок Природы должен быть неприкосновенным.

Необходимо разъяснить, что все перечисленное может в значительной степени влиять на биоценоз Островка, ибо даже упавшие деревья и органические остатки служат пристанищем для всевозможных мелких существ — яичек и личинок жуков, куколок бабочек, а также муравьев, пчел, ос, червей и т. д.

4. Однако микрозаповедники при всей бережности и уважительности отношения к ним не должны быть «терра инкогнита», неведомой землей, начисто исключенной из жизни людей. Ведь одна из целей, которую преследует их создание, — это задача научить людей правильному общению с природой (не только в условиях заповедников). А потому они должны быть открыты для осторожных и внимательных наблюдателей, и не только ученых. Очевидно, что должны быть проложены тропинки, сходить с которых не разрешалось бы, намечены «смотровые участки» и т. д.

Конечно, должны приветствоваться и поощряться такие формы общения с природой в микрозаповеднике, как, например, журнал наблюдений (за жизнью пчел, шмелей, бабочек, муравьев, ос, лягушек, улиток и т. д.), а также фотоальбомы и слайдфильмы, даже кинофильмы, снятые местными и приезжими фото- и кинолюбителями. Непременным условием для наблюдателей, фотографов и кинолюбителей должно быть невмешательство в жизнь Островка.

5. Вероятно, есть смысл помимо микрозаповедников организовать и микрозаказники, то есть также охраняемые Островки Природы, однако с той разницей, что в них особо поддерживаются и даже разводятся с помощью человека какие-то определенные представители дикой флоры или фауны, например растения, занесенные в Красную книгу, красивые, находящиеся под угрозой исчезновения бабочки, шмели, пчелы.