Смертная гильза

— Ты эвакуировался куда?

— Сначала до Москвы, затем в Челябинск, потом — Новосибирск, Омск.

— А я сначала в Одессу, потом в Киев перевели. Поступил на службу в украинскую армию. Но там уровень антисемитизма был такой, что пришлось срочно увольняться.

— Ты что, серьезно? В хреновой Советской армии было всем все равно, какой ты национальности, главное, как служишь. Конечно, не без зубоскальства, но национализма не было. Помнишь старую песенку:

— Помнишь, Андрей? По-моему эта пошлая курсантская полублатная песенка отражала всю суть национальной политики. Пофигу, кто ты, — будь настоящим мужиком!

— Помню. У нас в батальоне офицеры и прапорщики были и болгары и молдаване, и украинцы, гагаузы, грузин, турок, татарин, я — еврей, русские, конечно. Подтрунивали, не без этого, друг над другом. Часто называли наш коллектив «Ноевым ковчегом». Но никто не позволял оскорблять другого по национальному признаку. В украинской армии было совсем иначе. Кроме как «жид» я ничего другого не слышал. Помнишь же как я работал на аппаратуре? Или я хреновым командиром был, Андрей?

— Помню. По первому классу. На «мастера», конечно, не тянул, но рядом с ним был.

— Ну вот, прослужил я там месяц, потом мне было предложено уволиться. Уволится по профессиональной непригодности. Плевать, что я корпел над изучением украинского языка. Помнишь, как я быстро освоил молдавский? Украинский ближе к русскому, поэтому не составило большого труда. И разговаривал я гораздо лучше других «иностранцев». Но все равно — уволили за «профнепригодность».

— А потом?

— Предложили послужить в армии Азербайджана. Сначала инструктором, потом и штатным офицером. Там я сделал головокружительную карьеру. За год дослужился до подполковника.

— Сам что ли себе присваивал? Или звездочки каждую неделю прилеплял? Погоны не устал перешивать?

— Да нет, хорошо воевал. У них немного офицеров было. Тем более готовых лезть под пули.

— А ты лез?

— Старая привычка.

— Ранен?

— Так, разок — легко, ерунда, спину вскользь зацепило. За месяц все затянулось, только шрам на восемнадцать стежков остался.

— Семья-то где это время была?

— В Баку. Квартиру дали.

— Андрей, по-моему, ты просто врешь. Азербайджанцы мусульмане, а ты тут мне баки забиваешь, что тебя с не совсем, мягко говоря, мусульманской фамилией взяли в азербайджанскую армию.

— Фамилию я изменил. На Украине купил паспорт, сделал себе в строевой части новое удостоверение личности офицера. Личное дело никто не запрашивал, да оно у меня, в принципе, было готово…

— Все признаки агента-нелегала. М-да, в те времена можно было и не такое соорудить. Если простой офицер мог такое сделать, то про спецслужбы я уже и не говорю… В армии России, похоже, немало таких вот шпионов.

— Тебя это волнует?

— Да уже нет, просто привычка. Надо избавляться от нее. Хрен с этими шпионами, пусть хоть всю армию наводнят… Плевать.

— А ты как сам жил?

Я вкратце рассказал ему свою незатейливую историю.

— Жалеешь, что ушел?

— И да и нет. Я привык к системе. Привык к образу жизни, к образу мыслей. Образовался какой-то круг интересов, круг знакомых. Теперь я всего этого лишен. И что делать, честно говоря — не знаю. И теперь полжизни буду под «колпаком». Чую, что не подняться мне в этой жизни выше должности младшего помощника заместителя старшего дворника. Давай выпьем. И хватит из меня информацию вытягивать, морда иезуитская, рассказывай сам про себя. Чем в Азербайджане занимался еще?

— Ничем особенным. Война, она с любой стороны одинаковая. Пот, страх, слезы. Мне повезло, я подготовил своих бойцов. Бились отчаянно. С армянской стороны было много наемников. И русских и белорусов. Украинцев тоже много было.

— Наших не встречал?

— Не доводилось. Может кто-то и бился, но не попадался.

— Попался, отпустил бы?

— Не знаю, смотря при каких обстоятельствах. И какие были бы свидетели. Их же, наверняка, убирать бы пришлось. Сам понимаешь…

— Заматерел ты, Андрюха, заматерел, не ожидал.

— Жизнь заставила. С волками жить…

— Чем служба закончилась?

— Перевели меня в оперативный отдел Министерства обороны Азербайджана. Я тем временем поднатаскался в азербайджанском…

— Ты прямо полиглот! Много языков вообще знаешь?

— Не считал. Самое сложное — освоить два языка, а потом они все родственные. И я же не учил в совершенстве. Так, на бытовом уровне. А там словарный запас большой не нужен.

— Ну, и что дальше?

— А ничего, Алексей. После того как пошли поражения на фронте, экономика полетела к чертовой матери, началась «охота на ведьм». В первую очередь попали под подозрение те, кто не азербайджанец. Были провокации и против меня. В кутузку кидали. Думали, что шпион. Начали проверять мою легенду. Не профессионал я, много слабых мест там было. Ну, я пришел в консульство Израиля в Баку и иммигрировал. Вот и все.

— А потом?

— Безработица. Семья кушать хочет. Был всем и никем одновременно. Хватался за все, что предлагали. Это в СССР хорошо быть евреем. А в Израиле кругом одни евреи. И там я стал чужим. Таких как я называют русскими, а здесь я — еврей. Все как в кино. «Свой среди чужих, чужой среди своих».

— А что в армию не подался?

— У кого двое детей, и старше двадцати шести — не берут. Ходил. Там что-то наподобие русских военкоматов есть.

— Свистишь ты, Андрюха, как Троцкий. Был бы ты простым работягой, то хрен бы за тебя заплатили миллион баксов. Вели бы долгие и нудные переговоры, получали бы твои пальчики по почте. Потом объявили на весь мир, что чеченцы — козлы, и все. Свистишь. Кем ты был в этой группе?

— Никем. Грузчиком, водилой, поднеси-убери. И все.

— А до этого?

— В Египте участвовал в археологической экспедиции. Раскопали мы одно поселение, там жили рабочие, которые строили одну из пирамид.

— Золото было?

— Если бы золото было, то разве я поперся бы в Чечню? Спер бы пару кило и заныкал на заднем дворе. А так пришлось поехать.

— Ладно, а для чего тебя выкупали? Тем более, если ты не сотрудник спецслужб? Послали бы запрос по линии МИДа и сидели-ждали. И не устраивали такую катавасию со мной. Я, между прочим, в ФСБ на допросах побывал. Под полиграфом посидел. Слыхал о таком?

— Слышал. Газеты и журналы читаю. Постоянно, — Андрей кивнул.

— Поэтому мне твои кореша еще денег должны. Подтвердишь?

— Конечно. Только надо до них сначала добраться.

— Доберемся. Надо просто отлежаться. По опыту прежней работы знаю, что активно ищут два месяца, а потом — пассивно. Да и искать будут только меня. Про тебя у них мало информации. Если бы можно было тебя кому-нибудь доверить, то для того чтобы «собак» сбить со следа, поехал бы домой и жил бы как нормальный гражданин. Будем надеяться, что не объявят меня маньяком — серийным убивцем. Тогда каждый сознательный гражданин будет считать своим долгом сообщить о моем нахождении. А то и лично удавить и получить похвальную грамоту «За убийство двойного агента!»

— А что, могут?

— Запросто. Сам таким был. Эх, были времена, были, Андрей.

— А меня не хочешь сдать?

— Меня же за это на службе не восстановят. Восстановили бы — нет вопросов, сдал. Не шокирует?

— Нет. Я понимаю, работа, ничего личного. Сам таким в Азербайджане был. В спецслужбах учат многому, но благородство вышибают напрочь в первые же дни. Так расскажешь, чем занимался в Чечне?

— Зачем тебе это знать, Алексей? После этого за тобой будут охотиться еще сильнее. Ты станешь носителем информации и я им уже буду не так нужен. И твои фокусы, что ты показывал местным, не помогут. Поставят на «конвейер» и все узнают. Есть же масса способов. Сам знаешь. Начиная от морального давления, физического унижения, вплоть до медикаментозного. Тебе это надо? И когда из тебя достанут эту информацию, ты станешь просто половой тряпкой. Ведь ты же просто хочешь удовлетворить свое любопытство, не более того. Для чего же все это было затеяно? Из-за чего ты страдал? Я прав?