Жуть подводная

Леонид Влодавец

Жуть подводная

Глава I

ДЕДУШКИНА ЛЕГЕНДА

Хорошо дед с внуком на утренней зорьке посидели! Почти полное ведерко наловили. И плотвички крупные, и окуни, и подлещики даже! А под конец еще и целый налим попался — чуть-чуть у Кольки леску не порвал, но дедушка Василий вовремя этого склизкого увесистого сачком подхватил и помог на берег вытянуть.

— Шабаш! — объявил дедушка. — Сматываем удочки! Солнце высоко уже, все равно клева больше не будет. Опять же бабушка, небось, уже завтрак сготовила.

— А может, еще немного посидим? — предложил Колька, которому ужас как хотелось еще чего-нибудь поймать.

— Хватит, — строго произнес дед, — на обед наловили. И на уху хватит, и на то, чтоб в муке пожарить. А лишнего брать не стоит. Озеро нам напоследок налима подарило, как бы в премию. И с намеком, что пора, мол, и честь знать. Дескать, берите, да знайте меру. А то в другой раз ничего не поймаете…

— Выдумщик ты, дедушка! — хмыкнул Колька. — Можно подумать, будто озеро — живое и думать умеет! Это же просто вода все.

— Ну, тут ты не прав, внучек! Конечно, насчет того, что озеро думать умеет, это еще вопрос. Но вот что оно живое — тут у меня никаких сомнений нет. Вода, ясное дело, просто вода, но сколько в этой воде живности всякой! Тут и рыба ходит, и птицы гнездятся в камышах, и лягушки с тритонами в заводях обитают, и стрекозы, и жуки всякие… А сколько тут всяких растений! И водоросли разные, и камыши, и кувшинки…

— Так это же совсем другое дело! — пожал плечами Колька. — Рыба — да, живая, птицы и жуки — тоже, растения — само собой, но озеро-то — просто вода.

— Нет, брат, — возразил старик, покачав головой, — озеро — это настоящий живой организм. Почти как человек, можно сказать. Ведь у человека всякая часть тела для чего-то нужна, верно? Без глаз ничего не увидишь, без ног не пойдешь, а без сердца и вовсе жить не сможешь… Так и у озера. К примеру, если лягушек мало уродится — так от комаров продыху не будет, но если не будет комаров в меру — лягушкам есть нечего станет. Все меж собой связано. Так и у человека в организме. Если чего-то не в меру — заболеет. Ведь и от голода помереть можно, и от переедания! Так что во всем меру знать надо. Даже в рыбалке!

— Да ну, деда, — нахмурился Колька, укладывая разобранную удочку в чехол. — Неужели если б мы еще пару рыбин выудили, то эту самую меру нарушили?

— Не знаю, — сказал дед, — может, и не нарушили бы, но только примета у здешних рыбаков такая: если хорошо ловилось, а самый крупняк на исходе зорьки попался, значит, озеро велит уходить.

— Да ну их, приметы эти! — отмахнулся Колька. — Сказки для малышей! Ну и что случилось бы, если б мы не ушли?

— Могло бы и ничего не случиться, а могло бы и худо быть… — понизил голос дедушка.

— Как это худо? — заинтересованно, хоть и недоверчиво, спросил Колька.

— А так, — загадочно произнес старый, — беда бы могла выйти. Со мной, правда, ничего такого не бывало, но с другими — случалось…

— Чего случалось-то? — нетерпеливо полюбопытствовал Колька.

— Да разное… С одними, можно сказать, мелкие неприятности происходили, с другими — покрупнее, а с третьими — и вовсе настоящие беды приключались. Вот, к примеру, с братом моим старшим, Степаном Михайловичем покойным, мелкая неприятность вышла. Тоже вот, как и ты, налима взял, пожалуй, покрупнее твоего. И тоже, как и ты, насчет приметы этой усомнился: «Я, мол, пионер, мне не положено в приметы верить!». Ему тогда столько, сколько тебе было, а я еще только в четвертом классе учился. Ну, значит, я все-таки домой побежал, свой кукан с окуньками забрал, ведро ему оставил. А Степка дальше удить остался. Часа не прошло — и он возвращается. Испуганный, злой, без удочки — и с пустым ведром. Оказывается, через некоторое время после того, как я ушел, клюнула у него еще одна рыбина и так дернула, что аж удочку у него из руки вырвала! Степка в озеро кинулся, удочку ухватить хотел, да и запнулся ногой за ведро. Наподдал — как по мячу футбольному! Ведро-то — бултых! — и в озеро. Далеко от берега, конечно, не улетело, но рыба-то ушла. Ерша и то не сберег — все уплыли. И без рыбы остался, и без удочки! А батя Степке сказал: «Пожадничал? Лишку взять собрался? Впредь наука будет!» С тех пор Степан в эту примету крепче моего поверил!

— А с другими чего бывало? — Это Колька спросил уже тогда, когда они с дедом пошли по тропинке, ведущей от озера в деревню.

— Ну, с Ванюхой Жигаловым, одноклассником моим, похуже случай был. Мы уж тогда школу окончили, в армии отслужили, стали в колхозе работать. И собрался Ваня жениться. Вот тут, на озере, мы с ним этот вопрос обсуждали. Собрался он своей девушке в любви признаваться. Ну и засомневался: пойдет она за него замуж или нет? А тем временем у Вани лещ клюнул — здоровый, кадушку таким накрыть можно! Вытащили, все нормально. Я насчет приметы напомнил, а Ванька и говорит: «Нет, надо еще раз закинуть! Я загадал: если двух лещей вытяну — значит, будет свадьба!» И представь себе — вытянул! Точно такого же! Обрадовался, конечно. Ну и пошли мы вот по этой же самой тропке. И вдруг откуда ни возьмись — пчела! Меня не тронула, а Ваньку — прямо под глаз ужалила. Такая шишка надулась — господи спаси! Даже щеку перекосило. С таким украшением, само собой, Ваня к своей девушке пойти не решился. А та рассердилась — и за другого вышла. Свадьба-то и вправду состоялась, только не Ванина. Ох как Ваня переживал! Даже утопиться, говорят, хотел, но раздумал вовремя.

— Ну, — проворчал Колька, — все это просто совпадения могли быть. Вовсе не обязательно, чтоб эта пчела как-то была с озером связана…

— Я тоже так поначалу думал, — кивнул дед. — И даже когда мне мой дед про Подводную Жуть рассказал — за сказку принял. Покамест сам с ней не встретился…

— А это еще что? — Колька даже на всякий случай оглянулся на безмятежно-зеркальную поверхность озера. Нет, конечно, ничего жуткого он не увидел. От деда его взгляд не укрылся.

— Утром-то она не кажется, — усмехнулся старик, — и днем, и вечером, покуда светло, ее не увидишь. А вот ночью, да еще в полнолуние, иногда высовывается… Век бы ее не видеть!

— Она что, вроде динозавра, да? Как в озере Лох-Несс? — Колька припомнил какую-то телепередачу, где даже показывали снимки таинственного чудища, якобы живущего в этом шотландском озере.

— Не знаю, что там в Лох-Нессе живет, — покачал головой дед, — и живет ли вообще, если его уж столько лет ищут и найти не могут, а у нас-то Жуть есть. И на динозавра не похожа, и на кита, но страшна — сил нет.

— А на видео ее снять нельзя? — азартно спросил Колька. — За ее видеозапись небось кучу денег отвалят!

— Когда я ее видел, — усмехнулся старик, — видеокамер еще не продавали. Да и сомневаюсь я, что ты ее заснять сможешь, уж больно страховита. Опять же, не зная, откуда она взялась и для чего в озере живет, с ней лучше не встречаться.

— А откуда она взялась? — полюбопытствовал Колька.

— О, это, брат, целая история!

Тропинка пошла в гору, вдоль изгороди из жердей, сделанной для того, чтоб коровы, которых гоняли на выпас, не забредали в поле и не портили посевы. Для этих коров по другую сторону изгороди была целая дорога устроена, но дед с внуком предпочитали ходить по тропинке, чтоб не спотыкаться о засохшие отпечатки коровьих копыт.

— Не знаю, кто моему деду про Жуть Подводную рассказывал, — начал старик, — но я-то от него услыхал. Лет этак пятьдесят назад, так что мог и позабыть кое-что… В каком веке дело было — мой дед не помнил, а потому и я врать не буду. Скажем так, как в сказках говорят, — давным-давно…

Колька и так знал, что дед сказку рассказывает, а потому протестовать не стал.

— В эти самые, очень отдаленные времена на этом месте никакой деревни не было. И дороги не было, и полей — один лес стоял сплошняком. Но озеро существовало и даже, говорят, куда шире, чем сейчас расстилалось. И река, которая из озера вытекает, говорят, много глубже была. Вот по этой-то реке и заплыли в здешние места ладьи одного новгородского промышленника. Так в старину звали тех, кто добычей пушного зверя промышлял. Это сейчас в здешних лесах даже лису и белку добыть — удача великая. А тогда тут и куниц, и даже соболей водилось видимо-невидимо.