Страница 62 из 64
Возвращение Макарова в военный флот случилось благодаря капризу нового генерал-адмирала великого князя Алексея Александровича. Не слишком интересуясь морскими делами, тот правильно воспринял важнейшее придворное правило — устранять фаворитов предшественника и опираться на бывших опальных либо наново взращенных. Задвинутый было Степан Осипович получил вице-адмиральское звание и командование морскими силами на Дальнем Востоке. Когда отношения между Японией и Россией стали на грань полновесной войны, адмирал очередной раз в своей жизни наплевал на приказ из Санкт-Петербурга. Его предупреждали не провоцировать врага и вести себя сдержанно. Он устроил демонстрацию дизельных подводных лодок Порт-Артурского и Владивостокского отряда в Корейском проливе и вокруг японских территориальных вод. Вопреки прогнозам множества политиков ближайшей целью японской экспансии стала не Маньчжурия, занятая российскими войсками, а многострадальный Китай.
Тем самым Макаров нажил себе множество новых врагов. Из столицы казалось, что могучая Русская императорская армия одной левой раскидает войска микадо. Отпугнув удобного своей слабостью соперника, адмирал лишил российский генералитет шанса украсить грудь боевыми орденами.
Четверть века без войны… Степан Осипович не забыл боцмана Тришкина, памятного еще по первым опытовым походам на «Барракуде» и ценой своей жизни спасшего часть команды, изнутри задраив затапливаемый отсек. Память — иногда крайне неудобная штука. Олег Трофимович Лещинский, не сдавшийся в плен и таранивший подлодкой австрийский транспорт, порой приходил во сне пообщаться о вечном. А еще офицеры и матросы «Кальмара», не вернувшегося после минирования британской эскадры в Дарданеллах, погибшие моряки «Пираньи», затонувшей в Босфоре, десятки других подводников, ушедших в поход навсегда.
За высокомерное «бабы нарожают» Макаров готов был лупить по сытым рожам адмиралтейских кабинетчиков. Война невозможна без потерь, но в 1877 году Россия объявила войну, спасая от поголовного истребления миллионы славян на Балканах, в 1879 сама подверглась нападению. Во имя чего встревать в войну с Японией, для каких таких целей жертвовать хотя бы одним офицером, унтером или солдатом? Тем более, неся службу на Дальнем Востоке, адмирал прекрасно сознавал, что потери не ограничатся одним экипажем или одной тысячей пехоты.
Нравится кому-то или нет, но история сделала очередной крутой поворот на своем пути и понеслась дальше в непредсказуемом направлении.
Послесловие
Оглядываясь на российское прошлое, диву даешься, как часто события выбирали не самый благоприятный для нашего Отечества маршрут. Потому популярен жанр альтернативной истории. Последние войны Российской империи — Русско-турецкая, Русско-японская и Мировая — могли и должны были сложиться совершенно иначе. Безумно хочется переиграть их, хотя бы умозрительно. Руки чешутся бросить на чашу весов дополнительное техническое преимущество в помощь нашим.
Приведенная ниже хронология ключевых достижений показывает, что при целенаправленной концентрации усилий военной промышленности одного из развитых государств — России, Франции или США — боеспособная подлодка вполне могла появиться до начала Русско-турецкой войны. Французский «Нарвал» 1898 года постройки не основан на принципиально новых фундаментальных открытиях по сравнению с уровнем 1877 года, хотя металлургия, электрическая индустрия и некоторые другие отрасли промышленности существенно продвинулись вперед. Поэтому лодка, подобная описанным в романе «Щуке» или «Мурене», вполне построилась бы к началу войны на Черном море, если бы в России продвигалось создание паро-электрической, а не пневматической субмарины.
К сожалению, И. Александровский оказал медвежью услугу российскому кораблестроению, выбрав для подражания французский прототип. Ругать изобретателя глупо. Американские паро-электрические лодки также не блистали совершенством. Не имея технического образования, Александровский не мог оценить перспективы теплового двигателя для субмарины. Наоборот, О. Герн это понимал в полной мере, но не успел довести свой проект до ума, тем более что полмиллиона рублей в общей сложности из казны вытянул «воздуходувный прожект», и на дальнейшие эксперименты не изыскалось средств.
Торпедные подводные лодки и минные заградители, близкие по ходовым характеристикам «Нарвалу» и введенные в строй накануне войны с Турцией, оказались бы в выигрышной ситуации, как мы знаем по примеру начала Мировой войны, когда у надводного флота не было оружия противодействия. Шантаж Дизраэли по отправке эскадры в зону боевых действий, красочно описанный Б. Акуниным в «Турецком гамбите» и представлявший, по сути, блеф, не имел бы успеха, так как в Черном море британские корабли оказывались обреченными на гибель.
Таким образом, Русско-турецкая война привела к выдающейся победе нашей армии, но без достижения главных задач из-за английского давления. Константинопольская София и проливы остались у осман, а Блистательная Порта, средневековая «империя зла», лишь по итогам Мировой войны превратилась в захудалую окраину на евроазиатской границе.
Перед Русско-японской кампанией наши адмиралы переметнулись симпатиями от Франции к Америке и снова поставили не на ту лошадь, потому что именно Франция в короткий период с конца XIX века до начала Мировой войны с отрывом лидировала в подводной гонке. Первая русская боевая подлодка «Дельфин», а также заказанные американцам и германцам корабли оказались продолжением тупиковых проектов Д. Холланда с пожароопасными бензиновыми двигателями надводного хода, заполняющими отсеки ядовитыми испарениями и продуктами сгорания. Будь в Порт-Артуре и во Владивостоке не американские клоны, а французские пароэлектрические корабли, выпускавшиеся в 1901–1902 гг. в развитие схемы «Нарвала», снабжение японских войск через Корейский пролив затруднилось бы коренным образом.
Далее, в 1903 году была заложена дизельная «Эгретт», вступившая в строй в 1904-м. Конструкция французских лодок была достаточно отработана, поэтому замена паровой машины на дизель сразу же привела к созданию удачного корабля. Зная о нормальных русско-французских отношениях того времени, хочется крикнуть имперским адмиралам через толщу десятилетий: закажите полудюжину таких субмарин для Тихоокеанского флота. Но военно-морские гении Николая Второго упорно закапывали средства в броненосцы и жестянки Холланда. Будь в Желтом море на нашей стороне корабли класса «Эгретт», Второй Тихоокеанской эскадре адмирала Рожественского не нашлось бы с кем воевать у Цусимы.
Каюсь, остро переживая те неудачи и не интересуясь ранее историей иностранного подводного флота, я написал роман «Аэропланы над Мукденом», оснастив Русскую императорскую армию фантастическими военно-воздушными силами. Оказывается, в реальности существовало действенное, доступное и недорогое оружие, которое неотвратимо привело бы к краху Японии. Однако Российская империя не захотела его приобрести и использовать.
Не забывая про походы «Дракона», «Краба», «Пантеры» и «Волка», замечу, что настоящая слава к нашему подводному флоту пришла значительно позже, в годы Второй мировой войны. Морякам-подводникам Северного флота СССР и России посвящается этот роман.
Заинтересовавшихся техническими и боевыми возможностями паровых субмарин отсылаю к доступной в Интернете книге М. Лобефа и Г. Стро «Подводные лодки», Париж, 1923 г., издана в СССР на русском языке в 1934 г. В настоящее время в Швеции и в Японии стоят на вооружении подводные лодки с двигателем Стирлинга, представляющим собой, как и паровые машины, разновидность поршневого двигателя внешнего сгорания. Они намного тише дизелей и работают без забора атмосферного воздуха. Идеи Герна опередили свое время на целый век.
Степан Осипович Макаров, Александр Маврикиевич Берг, другие российские адмиралы, генералы, ученые и изобретатели, ожившие в этом романе, имеют исторических прототипов. Их биографии в силу авторского замысла существенно изменены, поэтому прошу не отождествлять реальных людей с моими героями.