Страница 18 из 26
Властный голос: В крайнем случае нас устроит ваше заявление, сделанное под присягой. Для нас важно официально обвинить руководителей Бонна в установлении шпионской сети в коммунистических странах Европы. Как человек вы не представляете для нас никакого интереса, Кельберг, и мы готовы вас обменять на агентов Восточной Германии, заключенных в ФРГ. Напрасно вы пренебрегаете этим исключительным шансом. Подумайте.
Первый голос: Кому предназначается ваша информация?
Голос Кельберга: Одному корреспонденту из организации Бюльке.
Первый голос: Где его резиденция?
Голос Кельберга: Я не знаю. Все сведения по традиции передаются через посредников.
Первый голос: Не забывайте, что у нас в руках ваши шифровки.
Голос Кельберга: Не понимаю вашей настойчивости. Вам как профессионалам должно быть хорошо известно, что агент моего ранга никогда не имеет прямых контактов с верхушкой организации.
Первый голос: Где находится резиденция Бюльке?
Голос Кельберга: Я не знаю.
Первый голос: Где и когда вы встречались с Бюльке в последний раз?
Голос Кельберга: Три года назад, в Париже. Он собирался лететь в Вену. Ганс Бюльке никогда не остается долго на одном месте и путешествует под разными именами.
Властный голос: Согласились бы вы и дальше передавать информацию, как если бы ничего не произошло?
Голос Кельберга: Это бессмысленно. В моем контракте оговорено, что если информация не поступает в течение восьми дней, то связь автоматически прерывается. В таком случае, если я нахожусь на свободе, я должен вернуться на свою квартиру в Гамбурге и ждать, когда со мной свяжутся.
Первый голос: Это классический прием, мы его хорошо знаем. Но как было предусмотрено ваше бегство в случае личной опасности?
Голос Кельберга: Я должен был перейти югославскую границу.
Властный голос: На сегодня достаточно, Кельберг. Завтра мы продолжим беседу, а вы подумайте, что еще можете сообщить нам. Такой человек, как вы, не должен приносить себя в жертву ради мерзавца Бюльке. Впрочем, вы на правильном пути. Еще немного, и мы договоримся. Подумайте также над тем, что мы можем обратиться к помощи людей, хорошо знающих свое дело!..
Запись на этом обрывалась. В комнате воцарилось молчание.
Жорж Зоридан спросил Коплана:
— Вы знаете немецкий?
— Да.
— Я тоже. Но я не многое понял из этого разговора. На первый взгляд, абстрактная беседа между посвященными.
— В некотором роде это так.
— Все, что я понял, это то, что Янош Мареску передавал л Кельбергу стратегические сведения. Почему он пошел на это? По отношению к Румынии это выглядит как предательство.
— Может быть, вы думаете, что Кельберг рисковал своей жизнью ради освобождения Румынии? — цинично спросил Коплан. — В шпионаже все как в любом другом деле, Зоридан.
— Что вы хотите сказать?
— Дашь на дашь.
— Но я не понимаю, что немец мог дать нашему другу, — возразил румынский врач.
— Скорее всего, деньги. Любой организации нужны деньги, даже если ее цели чисты и бескорыстны.
Ана довольно здраво заметила:
— Нужно кормить скрывающихся товарищей и платить проводникам. Деньги, которые моя сестра получает на ребенка, не падают с неба, Зоридан.
Зоридан, казалось, начинал трезветь.
— Но почему секреты Румынии представляют интерес для человека, в конечном счете работающего на японцев?
Коплан снисходительно улыбнулся.
— В наши дни разведывательная индустрия функционирует в мировом масштабе, Зоридан. Все в этом мире связано, и японцы интересуются вашей страной не из враждебности, а из необходимости.
— А какова роль Франции во всей этой истории?
— Кельберг передавал также информацию для моей страны.
Достаточно было взглянуть на лица молодых конспираторов, чтобы понять, что они открывали для себя совершенно иной мир, не вписывающийся в их патриотические цели.
Перекручивая пленку, Коплан объяснил:
— Возьмем конкретный пример. Когда Франция продает Румынии завод по электрооборудованию, то эта сделка не оставляет равнодушными промышленников Германии, Японии, США и так далее. Дело обстоит аналогичным образом, когда Советский Союз продает военный материал Ирану. Понятно, что подобные решения имеют отклик во всем мире. И не только в экономическом плане, но и в политическом, стратегическом и тому подобное.
Зоридан заключил:
— Короче говоря, для таких идеалистов, как мы, нет места.
— Вы заблуждаетесь, — возразил Франсис. — В конечном счете эволюция в мире происходит благодаря идеалистам.
— Но...
Неожиданно он умолк, и его темные глаза широко раскрылись. Дверь, ведущая в коридор, бесшумно открылась, и на пороге появился мужчина в сером пальто, с суровым и твердым лицом. В руке он держал пистолет.
Указав пальцем на Коплана, он сказал несколько слов по-румынски. После чего обратился к Коплану по-немецки:
— Встаньте и положите обе руки за голову. Одно неосторожное движение, и я стреляю.
Глава 12
Не теряя хладнокровия, Коплан исполнил приказ.
Незнакомец держал в руке большой автомат с поднятым, предохранителем.
Зоридан и остальные подпольщики буквально оцепенели.
Человек в сером пальто оставался непроницаемым. От всего его облика — азиатского типа лица с выступающими скулами, немного раскосых глаз, энергичных и холодных — веяло силой и уверенностью.
Через несколько секунд, показавшихся вечностью, он внезапно засунул оружие в карман и сказал на этот раз по-французски:
— Простите, если напугал вас. Я — Алмаз. Я просто хотел проверить вашу реакцию. Ваш шеф Хора одолжил мне ключ от дома, вот он, я вам его возвращаю...
Он положил на стол ключ и сказал, как бы извиняясь:
— Я глубоко сожалею о случившемся в Колентина. Я не предвидел такого исхода... Один мой коллега перестарался... Однако вас можно поздравить с ликвидацией Покарева.
Глядя на Франсиса, он продолжал:
— Я пришел за вами, господин Коплан. Ваша миссия здесь закончена, и нам нужно побеседовать. Возьмите документы Кельберга и магнитофонную пленку.
Повернувшись к остальным, он добавил:
— Вы меня не знаете, вы меня никогда не видели, понятно? Тот из вас, кто нарушит тайну, поплатится за это жизнью. Хора мне это пообещал... Мне не следовало приходить сюда, но у меня не было выбора. Идемте, господин Коплан. Моя машина в двух шагах отсюда.
Выходя из комнаты, он сказал вполголоса:
— Мужайтесь! И да здравствует свободная Румыния!
Проехав молча две или три минуты, Алмаз, не поворачивая головы в сторону Коплана, прошептал:
— Я — полковник контрразведки Юрий Васильев. Вы меня не знаете, но я вас знаю. Я видел вас в Вене, в июне, на секретном совещании, где вы представляли Францию, а я прикрывал генерала Бориса Валенко.
— Теперь мне становится понятнее, — ответил Коплан.
— Вы поняли теперь, почему я обратился к австрийским посредникам?
— Все объясняется.
— Все-таки я очень сомневался, что вы примете приглашение. Мне и сейчас еще не совсем понятно, почему, вы согласились. Вы очень рисковали.
— Мне за это платят. Дело в том, что я передал ваше предложение моему шефу и приехал сюда по его приказанию.
— Зачем?
— Как зачем? Попытаться освободить Кельберга.
— И это все?
— Все. Втайне я надеялся встретиться с таинственным Алмазом. Скажу вам откровенно, что нас интриговали как сама его личность, так и его побудительные мотивы.
— Но у вас не было в этом никакой уверенности.
— Нет, только надежда. Но человек моего типа никогда не упускает возможность заводить интересные знакомства. Это тоже часть моей профессии. Если судить по вашим отношениям с моими австрийскими друзьями, то вы придерживаетесь тех же принципов.
— Да, конечно. Вы удивлены, что сотрудник контрразведки участвует в подпольных операциях организации румынских патриотов?
— Не очень, — промолвил Франсис, улыбнувшись. — Я видел и более поразительные вещи, можете мне поверить. Однако меня интересует ваша позиция.