Страница 2 из 10
А вот это уже было неслыханно совсем!
Рахимов неверяще посмотрел на своего оппонента. А тот, нимало не смущаясь собеседника, поднял телефонную трубку «вертушки».
– Алло? Да, господин президент, это я… Совершенно верно. Да. Как я и предполагал. Разумеется, господин президент. Есть – генерал Рахимов, начальник Ивановского УВД. Бывший? Совершенно с вами согласен!
Каменский положил трубку и поднял глаза на генерала.
– Вот так, Ильяс Мухамедович! Президент-то, оказывается, тоже уже в курсе всего! Так что… – он сожалеюще развел руками.
Когда за бывшим генералом хлопнула дверь, советник снова посмотрел на собравшихся. Но – уже совсем другим взглядом.
– Надеюсь, господа, вы все меня хорошо поняли? Или еще кому-нибудь надобно пояснить, что все шутки-прибаутки остались в прошлом? Р а б о т а т ь надобно, господа генералы! Итак – кто следующий?
Тот же день.
Где-то в Москве.
Неприметный кабинет в правительственном здании
– И вы, дорогой Олег Николаевич, хотите сказать, что наши позиции в данной области утрачены настолько серьезно?
– Да, мистер Барлоу. Я бы сказал – они почти совсем потеряны.
– Хм… Признаюсь, мой друг, мне как-то с трудом в это верится… Наши ведущие аналитики не раз и не два просчитывали всевозможные варианты развития событий, и…
– Очередной раз сели со своим прогнозом в лужу! Или у вас есть иные, мне неизвестные, данные? С интересом с ними ознакомился бы…
– Но мы учли все! Даже цены на водку в затерянной деревушке! Их, кстати говоря, специально снизили, что само по себе принесло нам ощутимый финансовый урон – ведь эти суммы пришлось перечислить вашему министерству финансов, озабоченному такими потерями…
– …где их тотчас же и украли…
– Не все!
– Но, тем не менее, – до фига!
– Увы…
– Ваши аналитики, мистер Барлоу, в очередной раз пустили на ветер ваши же деньги. Они ничего не понимают в России, несмотря на их научные степени и многочисленные дипломы. Народ – не спился! И не стал безразличным ко всему, как это предсказывали ваши умники. Уж и сам не знаю, отчего, но – факт!
– Ммда…
– И это – далеко не самая главная потеря! Мы все, в том числе и ваши организации, угрохали фантастическую гору денег, чтобы привить населению мысль о том, что вся российская армия – сборище тупиц и недоумков. Что нормальный человек не должен – просто ни при каких обстоятельствах – смотреть на солдата иначе, как на неудачника. И что мы имеем в сухом остатке?
– Так все плохо?
– Хуже – просто некуда! Откуда-то опять появились всевозможные старые агитплакаты, лозунги. Даже портреты Сталина – их-то из какого чулана раскопали?! Стоит ли упоминать о том, что ныне любая – я подчеркиваю, любая стычка армии с кем угодно вызывает одобрение населения? Одобрение действий армии, если вы еще не поняли! И при этом – совершенно неважно, правы солдаты или нет. Они – свои! И этим – все сказано!
– А солдаты вспомогательного корпуса, стало быть…
– Оккупанты! Давайте уж называть вещи своими именами. Хотим мы этого или нет – а население воспринимает их именно в этом качестве.
– Олег Николаевич! Но нас поддерживает весь креативный класс!
– С чем вас и поздравляю, мистер Барлоу! А кто поддерживает его самого? За пределами двух-трех городов, я имею в виду? Вы, надеюсь, помните – каким оглушительным провалом закончилась передвижная выставка этого вашего «нового гения изобразительного искусства», как там его… Гарельского?
Одетый в модный костюм мистер Барлоу инстинктивно поморщился. Как же! Он лично присутствовал на упомянутом мероприятии. Громадная экспозиция была развернута в одном из самых модных культурных центров. Частично – под открытым небом, прикрытая сверху ярким шатром, частично – в больших галереях здания. Выставку пропиарили повсюду. Телеведущие только что в экран не лезли, превознося «новое веяние искусства». И обалдевшая публика, созерцая непонятные сочетания из кусков свеженарубленного мяса и ржавых металлических деталей, лихорадочно пыталась понять – что же они такое перед собою видят? А сверкающий белизной унитаз посереди иссиня-черной лужи – и вовсе приводил народ в обалдение. Установленная рядом табличка недвусмысленно поясняла, что именно такой мир наблюдает автор утром из окна своего особняка.
Да и прочих непонятных вещей там хватало…
Так что, когда, рыча моторами, на выставку въехали два раскрашенных в яркие цвета грузовика, посетители ничуть не удивились, сочтя все это за очередную задумку гения. Тот в данный момент был занят – давал интервью корреспондентке одного из телеканалов. Правда, отвечал «великий художник» рассеянно, уж больно сбивал его с толку роскошный бюст ведущей…
Выскочившие из прибывших машин рабочие деликатно попросили гостей выставки освободить центральный проход – дабы техника могла беспрепятственно проехать к своей цели. Народ, заинтригованный происходящим, безропотно повиновался. Интересно, что еще придумал неугомонный «творец прекрасного», как уже успели окрестить его комментаторы?
Как выяснилось, он тут оказался совершенно ни при чем. Но – это выяснилось позже.
А грузовики оказались обычными навозоразбрасывателями. С соответствующим содержимым…
Народ ломанулся к дверям – тщетно! Пробежать мимо автомашин с дурнопахнущим содержимым оказалось невозможно. В смысле – неиспачканным пробежать. Так-то – да за милую душу! Места в широких коридорах хватало. Понятное дело, что о сохранности экспонатов в подобной суматохе никто и не подумал. И им д о с т а л о с ь. (Впоследствии, ликвидируя итоги данной акции, коммунальные службы попросту выбросили на свалку большинство экспонатов, сочтя их обыкновенным мусором. Громкие вопли авторов сих творений никаких последствий не возымели – убирались бы вы сами, господа, тогда, глядишь, такого ляпа и не произошло бы…) Впрочем – посетителям тоже прилетело изрядно. Народ даже в окна выскакивал, благо что прыгать оказалось невысоко – первый этаж. Кто-то сгоряча позвонил в полицию и в службу спасения.
И те, и другие не замедлили появиться и задержали дерьмометательные машины и их водителей. Правда, водители не моргнув глазом предъявили честь по чести оформленный договор от имени… самого Гарельского. Именно на «разбрасывание поэтической субстанции». Сам «великий мэтр», бия себя кулаком в испачканную нечистотами грудь, уверял, что имел в виду цветы!
– Не знаю я, что он там имел… – хмуро ответил бригадир, командовавший всем этим безобразием. – Какие машины нам подогнали – на тех и поехали.
– Но у вас что – своей головы на плечах нет? Запаха не чувствовали, что ли? Как навоз может быть «поэтической субстанцией»?! – взвился начальник полиции.
– Хм, – ухмыльнулся бригадир. – А это что?
И он указал на композицию с унитазом, расположенную в самом начале выставки.
– Ежель это – высокое искусство, так и наши грузовики тут в самый аккурат пришлись…
Словом, работяги вышли сухими из воды. Штраф им, правда, выписали, но вот карьера и будущее «нового гения изобразительного искусства» была угроблена напрочь! Скандал вышел грандиознейший! Ноги об Гарельского не вытирал только ленивый! А обиженные посетители выставки, подзуженные ушлыми адвокатами, вломили ему коллективный иск на такую сумму, что новоявленный «творец прекрасного» мгновенно исчез с глаз долой.
Барлоу пострадал дважды. Гарельский был его протеже, и сокрушительный провал «великого мэтра» больно ударил по тщательно проработанным планам. Да и на выставке он оказался слишком близко около навозоразбрасывателей…
Гость, поджав губы, поправил пиджак. Данное воспоминание ничуть не прибавило ему оптимизма. Да и настроение испортило основательно, помимо всего того, что уже наговорил ему собеседник.
– Да и у вас, любезный Олег Николаевич, тоже нечем хвалиться! Ваши прикормленные политики обделались ничуть не хуже!
– Что делать? – неожиданно покладисто сказал тот, пожимая плечами. – Нет в жизни совершенства! Сколько волка ни корми – а он все ест!