Рассказы вагонной подушки

Дэвид вернулся, мать удивилась, и они стали жить вместе, но вести раздельное хозяйство, каждый жил на свои «баблосы».

Дэвид придумал себе легенду, в которой он твердо определил себя черным, и жил как черный парень с идеологией черного расиста. Тут они с барменом нашли общую платформу: оба считали, что Питер – особое место, цивилизационный пуп мира, здесь, по их мнению, мир открыт космосу, и город транслирует месседж, и они ответственны за то, что город транслирует во вселенную. Если иные миры видят этих уродов, а не прекрасных, духоподъемных петербуржцев, воспитанных на поэзии Серебряного века и на божественной архитектуре великого города, то нужно очистить город от такого мусора. Блистательный Петербург должен явить достойный пример питерской цивилизации.

В таком бреду Сергей и Дэвид проводили вечера в кальянных, где их знали и как своим всегда заряжали настоящую траву, а не дерьмо.

В последнее время Сергей и Дэвид очень возбудились: Газпром решил воткнуть свой четырехсотметровый хуй-небоскреб в тело города над Невой.

Такого блядства патриоты не могли простить и решили отомстить транснациональному спруту, слоган которого – «Мечты сбываются».

Степень этой наглости взорвала им мозг. Когда люди всех имеют, продавая национальное достояние, и при этом еще не стесняются выставлять напоказ свое богатство в нищей стране, их борзость вызывает жажду мщения. Сергей и Дэвид стали разрабатывать план.

Взрывать и поливать парковку Газпрома говном они не собирались. Отмели эту идею сразу, сидеть в тюрьме никто не желал, попасть под мочилово охраны тоже охоты не было.

Они нашли в Интернете парнишку, который прославился тем, что нарисовал на Литейном мосту член: он при разводе мостов вырос и уперся в Большой дом. В Большом доме, увидев член во весь мост, опешили и решили бурю не поднимать. У них под носом прошла диверсия, а они проморгали.

Парнишка отозвался сразу, Сергей и Дэвид провели с ним пару видеоконференций и решили произвести инновационный удар по главному офису спрута на улице Наметкина в Москве.

Договорились с фирмой лазерного дизайна и предложили им ролик показать на сияющих поверхностях фасада главного офиса.

Сюжет был прост и гениален, парнишка сделал видео, где кукурузный початок чудо-небоскреба превращается в член.

Ночью из фургона компании лазерных эффектов стали проецировать это кино. Охрана долго ничего не понимала, на дороге мимо офиса три часа стояла пробка, все что-то снимали на телефоны, приехали все ТВ-каналы, а утром видео выложили на «ютубе», и количество просмотров росло в геометрической прогрессии.

Делом занялись органы по статье «экстремизм», но ничего не нашли. На чрезвычайном совете директоров нефтегазового спрута совещались долго. Решили выделить миллион долларов на защиту своей чести, достоинства и деловой репутации, при этом сделали заявление, что это происки конкурентов в интересах газопровода «Набукко».

Сергей и Дэвид ходили именинниками; узнав из прессы, что посулили миллион за информацию, они решили заработать.

После работы позвали Дашу в кофейню и посвятили ее в подробности. Она не удивилась, чувствовала, что они готовят какую-то бодягу, и тогда они предложили ей заявить на Дэвида – он желал взять на себя вину и прославиться, а деньги поделить. Даша согласилась.

Утром она позвонила куда надо, за ней приехали с мигалкой, через час бар был окружен бронетехникой и спецподразделениями, Дэвид с рюкзаком спокойно сидел в подсобке и рассылал по агентствам и каналам, что сейчас по такому-то адресу состоится захват террориста-одиночки, работающего в интересах атлантической диктатуры и мировой закулисы. Первыми приехали Си-эн-эн и сняли все в прямом эфире. Дэвид вышел с поднятыми руками – он обещал Даше не доводить бар до разрушения силовыми органами.

Вечером в новостях Дэвид стал звездой, ролик о спруте увидел весь мир, Даша получила триста долларов, Дэвид получил контракт от мирового рекламного агентства на креатив, а бармен Сергей ничего не получил – он романтик, город – его награда.

Лидер блогов

Юзер Пика встал рано, со старым новым гимном, несмотря на то, что вчера срач со сталинистами закончился в три ночи.

Пост Пики вызвал в Рунете шквал комментариев, и сегодня он точно станет «тысячником» и выйдет на долгожданную орбиту, и даже Тема и Долбоеб зафрендят его; он так думал, падая на кушетку глубокой ночью.

Он стоял босыми ногами на стылом, заплеванном шкурками от мандаринов щербатом полу, нервно открыл ноутбук и с нетерпением зажмурился, пока открывался его ЖЖ – его любимая жежешечка.

Страничка открылась, он глянул вниз, количество комментариев не выросло, он опять недотянул до «тысячника», опять его забанили националисты, и даже как бы свои либерасты тоже не поддержали.

«Не дотянул», – подумал он с огорчением, а потом двинул в отхожее место.

Потом Пика налил себе чаю в огромную чашку с «собакой» на борту, сел на свою галеру и поплыл по Сети, проверяя закладки и странички чужих высеров, появившихся за ночь, которые он мониторил, чтобы не пропустить какой-нибудь срач. Пика был сетевым бойцом и искал новых сражений.

Три темы в Сети вызывали у блогеров живейший интерес: сиськи, Сталин и евреи.

Юзер Пика все три темы обожал, он был наполовину еврей, наполовину сталинист, вторая половина его жаждала славы любой ценой, и он искал покупателя на свой «товар», но пока никто не предлагал. Сиськи он тоже любил смотреть, но бескорыстно, из любви к искусству.

На клавиатуре и вокруг лежали пустые пачки от чипсов, пластиковая тара от кока-колы, протухшие огрызки сыра и яблок симиренко и две пепельницы бычков дешевого «Винстона», который он курил постоянно.

Завершала композицию пара носков прошлогодней стирки и новенькая мышка в виде пары грудей – его гордость и удачное приобретение. Раньше у него мышка была в виде фаллоса, но теперь любимый предмет и объект вожделения всегда был под рукой.

Кроме постов на темы дня, Пика тайно писал роман о любви к своей бывшей жене, ушедшей от него к старому чиновнику из управы.

Старый мудозвон соблазнил ее, уставшую жить со свободным «художником», она поменяла шило на мыло. Но мыло было дорогое, душистое, и к мылу прилагалось еще многое из мира «лакшери», как любил говорить ее новый покровитель и большой поклонник всего прекрасного, бывший прапорщик ГСМ из города Геленджик, а ныне чиновник категории А и академик Академии правопорядка, в звании генерал-полковника по версии Ассоциации ветеранов силовых структур. Он твердо стоял на земле, он ею торговал.

Юзер Пика писал уже два года, но роман не шел. Видимо, для романа он еще не созрел, да и в реальной жизни у него романов не наблюдалось, так, случайные связи, как говорили венерологи.

За свои сорок лет он многое успел: поучился на истфаке в МГУ, но с третьего курса ушел в кочегары. Пытался петь, как Виктор Цой, но звездой не стал – сидел у стены на Арбате и пел для зевак за мелкие купюры, иногда – за так.

Работал он после школы в первом эротическом театре, сначала рабочим сцены, а потом уже играл небольшие роли – с его небольшим членом даже это было удачей.

Театр имел успех, они даже ездили на фестиваль в Ригу в 93-м году, где он получил третий приз за мужскую роль второго плана. Первое место дали местному, второе получила синтетическая актриса – дама, игравшая брутального мужика в собственной пьесе «Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик».

Пику знали все ветераны Арбата, и даже на Гоголевском его не гоняли менты, когда он спал днем на лавочке, устав от творческого экстаза.

Жил Пика в старом доме во дворе реконструируемой Пречистенки, в двухкомнатной квартире своего деда – почетного работника лесного хозяйства. Родители Пики уехали на историческую родину, а он остался, не мог себя представить без Москвы, без Арбата, про который Булат пел, как про отечество.

Папа дал Пике часть своей русской души, мама ничего не дала, кроме избыточной курчавости и игры в четыре руки этюдов Черни.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте