Страница 2 из 27
Кейт не спорила с отцом. Ее больше заботил он сам. Почему он стал раздражительнее, чем обычно? Неужели из-за публикации «Доклада о прудах»?
— Ты думаешь, эта статья на что-то повлияет? — спросила она.
— Бог знает. В одном я уверен: если люди окажутся настолько глупыми, что позволят таким, как Торнтон, убедить себя, то индустрии отдыха на прудах придет конец! У нас и так хватает забот, взять хотя бы проблему туалетов и ограничение скорости в дневное время.
— Да. — Решив, что лучше уйти от опасной темы, Кейт рассказала отцу об утренней встрече с новым владельцем Мызы, умолчав о его грубости.
Отец, похоже, заинтересовался.
— И что же он за человек?
— Н-ну, я могу тебе сказать, как он выглядел, и только. Судя по произношению, образованный человек, вероятно, лет тридцати с чем-нибудь. На сколько я могла судить, довольно высокий. Темные волосы… небольшая небрежность в одежде, похоже, большую часть времени он проводит на свежем воздухе.
— Мм. Что ж, пожелаю ему счастливой жизни на Мызе. Она, должно быть, совсем обветшала. Если он будет здесь жить, нам рано или поздно придется с ним столкнуться.
Кейт засмеялась.
— Вероятно, о нем что-нибудь расскажет Милли Торп. Она первой узнает все новости. Эта девушка — настоящий кладезь информации. Я сегодня вечером повидаюсь с ней.
После завтрака Эрик Мартем направился к лодочным сараям.
Убрав со стола, Кейт просмотрела статью, которая так заинтересовала отца. Она была написана в очень резких выражениях. Владельцы прокатных станций обвинялись в разрушении атмосферы Бродленда, в алчной погоне за большими деньгами. Автор сетовал на непрерывное движение моторных лодок между берегами, запруженными шале, магазинами, кафе, и среди прочего рекомендовал убрать все мастерские.
Кейт глубоко вздохнула. Неудивительно, что отец так расстроен! Благодаря таким людям, как ее отец, тысячи людей узнали и оценили эти места. А Торн-тон просто не знает, о чем говорит. Если она когда-нибудь встретится с ним, она ему об этом скажет.
День Кейт, как всегда, разделялся между домом и причалом: она готовила, вела домашнее хозяйство и всегда была на подхвате там, где это требовалось. В офисе, в магазине подарков и всевозможной еды, в кафе, молочном баре и даже на причале, где она помогала людям справляться с якорями или оформлять прокатные документы, хотя работа в лодочных сараях и на причале входила в обязанности отца. Но главной задачей Кейт всегда была сортировка почты.
Она прошла в офис, открыла и рассортировала письма. Некоторые из них она передала для ответа машинистке, ответы на остальные продиктовала по телетайпу, а одно отложила, чтобы посоветоваться с отцом, затем прошла в молочный бар за чашечкой кофе. К ее удивлению, обычно занятый Джим Фолкнер был здесь и разговаривал с отцом. Оба выглядели мрачными. Кейт догадалась, что речь идет о статье в утренней газете. Они сидели за столом недалеко от стойки, Кейт подошла к ним с чашечкой кофе и села рядом.
— Доброе утро, мистер Фолкнер. Сегодня прекрасный день.
— Доброе утро, Кейт. Но день не такой уж прекрасный, если не считать погоды, которая, должен признать, вполне подходит для мая.
Она улыбнулась.
— Вы расстроены из-за статьи? Отец разволновался, прочитав ее, и, должна сказать, она не совсем справедлива.
— Не совсем справедлива! Это еще мягко сказано. Не то чтобы меня беспокоило мнение таких людей, как Торнтон и иже с ним, кем бы он ни был; важно, какое влияние она окажет на других. Я надеюсь строить свои станции ниже Ярмута. Там достаточно места для ресторана, нескольких шале и небольшого причала. Ты ведь знаешь, я подал заявку на разрешение, а через несколько дней состоится собрание по вопросу планировки города и деревни. Эта статья может повлиять на решение собрания.
— Я понимаю ваше беспокойство, мистер Фолкнер. Статья Торнтона довольно убедительна.
Если не считать несправедливого отношения к ее отцу и мистеру Фолкнеру, с некоторыми аспектами статьи она сама была согласна. Ведь если многие последуют примеру мистера Фолкнера, скоро на берегу реки вообще не останется незастроенных территорий. Некоторые проектировщики планировали строительство магазинов и ресторанов на берегах Бредон-Уотера, внутреннего моря длиной более четырех миль. На Норфолкских прудах места хватало всем, но зачем создавать еще один бизнес в Бродленде? Как и ее отец, Фолкнер уже владел очень большим количеством самых разнообразных судов, гостиницей под названием «Гуари», с ярко выраженным местным колоритом.
— Это не для меня, это для Ланса, — пояснил мистер Фолкнер. — Он хочет после женитьбы получить собственный бизнес, а не часть моего.
«А хочет ли?» — задумалась Кейт. Они с Лансом дружили уже много лет, но никогда ничего подобного она от него не слышала.
— Ты говорила, что куда-то идешь сегодня, Кейт? — спросил отец.
— Ланс пригласил послушать новые записи.
Эрик Мартем сделал глоток кофе.
— Да… что ж, Джим, приходи часов в восемь, и мы все обмозгуем. Может быть, ты приготовишь нам несколько сандвичей, Кейт?
— С удовольствием, — ответила она.
Во время ужина Кейт ждала, что отец расскажет, о чем они хотят поговорить с отцом Ланса. Но он молчал. Наконец Кейт спросила:
— В чем дело, папа?
— Прости, Кейт. Ничего особенного, правда.
— Но тебя что-то беспокоит, — настаивала Кейт. — И это не бизнес, так ведь? Наши дела идут не хуже, чем обычно, и…
Он быстро покачал головой.
— Нет, нет, не бизнес, хотя положение сейчас достаточно тревожное. — Он добавил: — Сказать тебе честно, я… — Он замолчал и покачал головой. — Нет, не могу.
— Что же? Продолжай, папа. Ты должен мне рассказать.
Он коротко рассмеялся, затем снова вздохнул.
— Я не думал, что ты заметишь. Ты, может быть, не поверишь мне, но… мне до сих пор не хватает твоей мамы! Мы… мы встретились именно в это время года. В такое же майское утро, как это.
— Ах, папа…
Кейт встала, подошла к отцу, обняла его и поцеловала в щеку.
Он похлопал ее по плечу.
— Девочка, все в порядке. На меня время от времени нападает хандра. Просто я иногда немного волнуюсь за тебя.
— За меня? Боже правый! Что же за меня волноваться? Со мной все в порядке.
— Может быть, но многие девушки твоего возраста уже помолвлены, и мне бы хотелось видеть тебя рядом с приличным человеком до того, как я…
Кейт засмеялась, но в то же время с тревогой посмотрела на него. Может быть, он заболел и пытается скрыть это от нее?
— Но тебе не о чем беспокоиться. У меня впереди достаточно времени, чтобы подумать о замужестве.
— Да, конечно, но я хочу, чтобы ты знала, что не обязана всегда оставаться со мной! Ты должна жить своей жизнью.
— А, понятно. Что ж, не волнуйся, папа. Когда я встречу подходящего человека, мы что-нибудь придумаем.
— А как же Ланс? Я думал, вы с ним…
Кейт поморщилась.
— Ах, с Лансом мы большие друзья, но я не думаю, чтобы кто-нибудь из нас видел в другом спутника жизни.
Отец улыбнулся.
— Вы слишком давно знаете друг друга, вот в чем проблема. В один прекрасный день вы вдруг осознаете, что уже давно любите друг друга.
— Тебе он нравится, папа? Ты бы хотел, чтобы он стал твоим зятем? — легкомысленно пошутила она.
— А ты что-нибудь имеешь против него? По-моему, это был бы прекрасный выбор.
Кейт ответила, что никогда не думала об этом. Они с Лансом действительно предпочитали общество друг друга, чем общество остальных своим друзьям, но и только.
Родители Ланса жили в доме на реке Бьюр, за их гостиницей, «Гуари», присматривал управляющий. Это был прекрасный дом в старинном георгианском стиле с лужайкой до самой воды. Кейт села в свою небольшую машину и проехала четыре мили по дороге, по сторонам которой располагались крытые камышом домики, окруженные веселыми садами с красными и желтыми тюльпанами, желтофиолью и кустарниками весенних цветов. Она не хотела бы жить ни в одном другом месте на свете!