Страница 3 из 11
– Здравствуйте, Станислав Игоревич, – дружно ответили оперативники, поспешно вскакивая со своих мест, не забыв выключить работающий телевизор.
Куратор опустился в глубокое кресло, из нагрудного кармана достал портсигар с серебряной инкрустацией, щелкнул крышкой и вытащил тонкую белую сигарету. С удовольствием закурил, выпустив серое облако дыма, и только потом заговорил:
– Ну, что, судари мои, могу вас поздравить. Зачеты вы сдали успешно. По поводу тестирования эксперты даже отметили некоторый прогресс, значит, вы остаетесь в действующей группе. Завтра согласно «легенде» возвращаетесь в Питер, ваша «крыша» по-прежнему охранное агентство, продолжаете работать и ждать очередного задания. – Сделав очередную затяжку, тоном вальяжного старого жигана спросил: – Вопросы есть?
Ответом было молчание, на что ветеран разведки отреагировал по-своему:
– Действительно, какие могут быть вопросы, ведь задание для добровольной народной дружины.
Докурив до фильтра сигарету, куратор кивком попрощался и молча вышел из коттеджа. Никто из этой троицы понятия не имел, что уже с завтрашнего дня все пойдет не так, как предполагалось. Судьба смастерила очередной проход в лабиринте и подобно железнодорожному стрелочнику сведет встречные направления…
Утро началось с самой обычной процедуры получения документов и служебного оружия. Открыв сейф, дежурный офицер вытащил наружу пару пистолетов в тактических кобурах, поверх которых лежали гражданские паспорта и служебные удостоверения сотрудников ЧОПа. Не глядя на оперативников, бесстрастным тоном произнес:
– Через сорок минут в город пойдет служебная машина, вас подбросят.
– Клево, – возбужденно воскликнул Кирилл Лялькин, нетерпеливо подпрыгивая на месте. Несмотря на не один год, проведенный на службе, несколько боевых операций, отсидку в султанской тюрьме, он все еще оставался сущим пацаном и никогда не упускал возможности подурачиться.
Владимир Христофоров, цепляя на пояс кобуру с «макаровым», лишь кивнул.
Через несколько минут, сидя на заднем сиденье служебной «Волги», полковник с бесстрастным лицом смотрел в окно на мелькавшие за окном лесные пейзажи и никак не реагировал на треп своего напарника.
«Хороший нос за неделю большую пьянку чувствует». А Владимир всем своим существом ощущал надвигающуюся неприятность. Аналитический мозг чекиста пытался проанализировать ситуацию, но откуда ждать эти самые неприятности, даже он вычислить не мог.
Городская суета также не смогла отвлечь полковника от тяжелых мыслей. Не глядя по сторонам, он прошел впереди Лялькина в здание железнодорожного вокзала. Чутко реагируя на настроение своего ведущего, Кирилл предложил:
– Давайте паспорт, я сам возьму нам билеты.
Христофоров молча протянул документ и уставился на табло с расписанием поездов. Настроение по-прежнему было паскудным, как будто душу жрал червь, огромный, скользкий и противный. Но самое страшное заключалось в том, что он не мог обнаружить причину этого беспокойства.
– Боец невидимого фронта как всегда в движении, – неожиданно рядом раздался насмешливый знакомый голос.
Повернувшись, он увидел возле себя светловолосого гиганта с плейбойской внешностью. Олег Донцов, старший опер ГУБОП, человек, с которым в свою чекистскую бытность Владимир раскрыл не одно запутанное дело, вместе не раз рисковал головой. Да и водки было выпито немерено, когда по окончании дел они истинно русским способом снимали нервное напряжение. Теперь перед ним стоял прежний милицейский сыщик, а вот его, Христофорова, официально не существовало. Он пропал без вести во время мятежа в Буктарской тюрьме. Теперь у него другая жизнь, другое имя и даже над лицом потрудились пластические хирурги. Впрочем, последнее для Донцова не проблема, он опер от бога и узнает человека не только по лицу, даже по голосу, походке и другим особенностям. Так что бросить равнодушным тоном «Вы ошиблись» не получится.
Так старинные друзья и стояли, молча созерцая друг друга. Наконец первым не выдержал Олег:
– Нам нужно поговорить.
– А тебя, мусор, никто не спрашивает, – просипел по-киношному возникший за спиной милиционера Лялькин, заодно ткнув того длинным ключом в поясницу.
На лице Донцова не дрогнул ни один мускул, он лишь насмешливо произнес:
– Ну естественно, там, где появляется рыцарь Печального образа, там же непременно отыщется и его славный оруженосец. Но это все равно ничего не меняет. Если ты, Володя, не стал конченым подонком, то поговоришь со мной. Всего полчаса, а дальше сам решай, как тебе поступать.
Прошло несколько томительных секунд, прежде чем Христофоров качнул в сторону головой:
– Пошли…
Небольшой стеклянный павильончик примостился в углу зала ожидания, здесь было по обыкновению людно и шумно. Народ в ожидании своих поездов коротал время, попивая пиво, налегая на нехитрую снедь. Две пышнотелые буфетчицы без устали сновали за прилавком.
Донцов отыскал свободный столик в дальнем углу.
– Закажи нам по бутылочке пива, – не глядя на Лялькина, распорядился Олег.
Тот хотел было возмутиться, но, уловив едва заметный кивок своего патрона, молча направился к стойке, закипая от негодования.
– Володя, я не буду спрашивать, что с тобой приключилось. У вас, наследников Железного Феликса, как всегда, полно тайн, и, как правило, все они государственные, – заговорил Донцов. – Но раз я тебя встретил, то обязан все сказать. У твоей дочери большие неприятности.
– У Ольги? – с недоумением произнес чекист, и сердце его неприятно защемило. Последний раз он видел дочь два года назад, когда с женой и дочерью отдыхал в Болгарии. Потом ситуация так закрутилась, что семью в срочном порядке пришлось вывозить в Москву, а дальше все сложилось так, что совершенно невозможно было увидеть близких. Пришлось стать Штирлицем в родной стране. – Что с ней?
– Ее похитили, – негромко произнес губоповский опер, – и требуют сто тысяч евро выкупа.
Вернувшийся Лялькин услышал последние слова Донцова, поставив бутылки на стол, он осторожно опустился на стул, не проронив ни слова.
– Похитили? – надтреснутым голосом переспросил Христофоров. До него наконец дошло, почему в последние дни его не отпускало чувство тревоги. Вот, значит, что его терзало. Теперь вся накопившаяся энергия выплеснулась на посланца дурной вести, не зря же этим несчастным в стародавние времена за подобные «хохмы» рубили головы. – А чего же твое славное управление чухается до сих пор? Ведь, если мне не изменяет память, оно именуется Упарвлением по борьбе с организованной преступностью, и киднеппинг ваш непосредственный профиль. Вот и работай, а не плачься мне в жилетку.
Донцов внешне совершенно спокойно выслушал оскорбления в свой адрес, потом сделал большой глоток пива из бутылки, выдохнул и заговорил, чеканя каждое слово:
– Мы бы взялись за это дело. Но проблема в том, что твоя супруга наотрез отказалась писать заявление, а без этой бумажки, ты же сам понимаешь, никто не даст команду «фас».
– Даша, – Владимир с раздражением в голосе назвал имя жены. – Но почему?
– Дочка твоя стала уже совсем взрослая, соответствующий круг общения и развлечений, ну, там, дискотеки, ночные клубы. Только связалась она не с той компанией, ребята на этих гульках торговали «экстази». А Оля вдруг решила их перевоспитать и упаковку веселящих таблеток спустила в унитаз. Судя по сумме выкупа, там было не меньше тысячи штук, естественно, «пострадавшая сторона» пожелала возмещения материального и морального ущерба. У продавцов оказались хозяева, которые таким образом решили покрыть убытки. Мало того, что девочку украли, так еще маму так зашугали, что она даже слышать не хочет об официальном расследовании.
– Ты-то как узнал? – Владимир подозрительным взглядом уставился на Донцова. Ощутив сухость во рту, он в несколько глотков осушил бутылку.
Глеб дождался, когда он поставит бутылку на стол, потом пояснил:
– Она сейчас лихорадочно мечется по городу, пытаясь собрать нужную сумму. Приезжала ко мне. На тот момент денег у меня не было, но вот потихоньку расспросить ее мне удалось.