Бандитские игры

— Из нее, — кивнул я. Ох уж мне это вечное преклонение провинциалок перед столицей.

— Да, вот еще, Ирочка, — снова вмешался в разговор капитан Колодин. — Наш друг хотел бы позвонить в Москву, отсюда можно или нужно топать на телеграф?

— Зачем, — лукаво повела плечами девушка, — все в наших силах.

Сняв трубку телефона, она набрала номер и, когда на другом конце ответили, быстро заговорила:

— Людка, ты? Привет, это Ирина, соедини меня с Москвой. — Потом, прижав микрофон ладонью с тонкими наманикюренными пальцами, спросила: — Какой номер?

Я назвал номер офиса и тут обратил внимание, что мой новый друг куда-то исчез. Уже через минуту Ирина протянула мне трубку:

— Говорите.

— Алло, — донесся издалека голос моей секретарши.

— Натаха, привет, это я.

— Глеб, ты откуда звонишь, из Москвы? Ты же вроде в командировку уехал?

— Да, в командировке, — подтвердил я.

— Так чего тебе надо?

Умная у меня секретарша, говорит нейтральными фразами, знает, что одно лишнее слово может потом обойтись очень дорого.

— Со мной тут приключилась неприятная история, — сказал я и тут же, чтобы, не дай бог, не прозвучало какое-то глупое восклицание (все-таки женщина), поспешно добавил: — В общем, мне нужны деньги, и срочно.

— Сколько? — усталым голосом спросила Наталья. Она прекрасно знала, что последнее время деньги у меня были постоянно. И если я прошу денег, значит, это какая-то игра.

— Четыре миллиона, — сказал я. — Свяжись с Чибисовым, чтобы он мне перевел не позднее послезавтрашнего утра деньги.

— Куда? — Голос звучал все более безразлично, молодец девочка.

— Хребет-Уральский, гостиница «Урал». Пусть Чибисов свяжется со своим филиалом в Екатеринбурге, и те с посыльным отправят мне деньги. Поняла?

— Хребет-Уральский? — переспросила Натаха. — Ты что. забрался в горы? Небось в пансионате кайфуешь, а сам заливаешь, что в командировке.

— Нет, это не курорт. Это районный центр такой. Поняла, что надо делать?

— Да, чао. — в Москве повесили трубку. Но я не спешил вешать свою. Через секунду отключилась телефонная станция, еще несколько секунд, и… раздался щелчок, где-то по соседству положили трубку параллельного телефона (что и требовалось доказать). Наконец я передал свою трубку девушке-портье и мило улыбнулся, а через минуту из кабинета администратора вышел Колодин.

— Ну что, все в порядке? — спросил капитан.

— Да, — ответил я. — Деньги пришлют послезавтра, а пока я буду вынужден оставаться у вас.

— Ничего страшного. Ирочка, нашего гостя уже оформила?

— Нет еще, не успела, — стушевалась девушка.

— Дай ей свой паспорт, пускай оформляет, — сказал мне капитан. Что я тут же сделал, получив взамен паспорта ключ с прицепленной к нему деревянной «грушей». На торце ее был выжжен номер. Взглянув на него, Колодин аж присвистнул: — Ого, номер одиночный — «люкс». Ты едва попал в этот город, а уже покорил сердце местной красавицы. Если так дальше пойдет, нам придется после твоего отъезда довольствоваться лишь осколками разбитых сердец.

Мы по лестнице поднялись на второй этаж. Здесь было также чисто прибрано и стоял в углу фикус, а за столиком дежурной по этажу сидела старая женщина в больших роговых очках с толстыми выпуклыми стеклами. Подперев лицо рукой, женщина спала, а сползшие набок очки делали ее похожей на черепаху Тортиллу из сказки «Золотой ключик», не хватало только кружевного чепца. Будить мы ее не стали, пошли по коридору. Судя по тому, как уверенно двигался Колодин, он здесь бывал неоднократно. Вставив ключ в замочную скважину, быстро повернул его, мы вошли внутрь. Просторная комната, кровать деревянная (точно такие же стояли в кемпинге дяди Васи), наверное, продукция местной мебельной фабрики. У противоположной стены большой платяной шкаф, у окна тумбочка, телевизор на ней, напротив тумбочки два кресла. Журнальный столик со стеклянной вазочкой, из которой торчали засохшие полевые цветы, почему-то стоял в стороне. Вот и весь интерьер провинциального «люкса».

— Там ванная и туалет, — указал на дверь возле платяного шкафа Колодин, потом добавил: — В общем, мне этот номер нравится. Из окна виден парк, летом деревья стоят зеленые, зимой тоже красиво, когда снег выпадает. Ладно, Глеб, располагайся. Не буду мешать.

— Подожди, Коля, — остановил я Колодина у порога. Понимаешь, деньги придут только послезавтра, я, считай, без копейки. Не мог бы ты одолжить пару сотен, как только получу, сразу рассчитаюсь.

— Какие проблемы, — хмыкнул капитан, извлекая из пятнистого бушлата темно-коричневый бумажник. Раскрыв его, извлек оттуда толстую пачку по сто тысяч и, выдернув несколько бумажек, протянул мне. — Хватит?

— Вполне, — беря деньги, ответил я и подумал, что кризис экономики на этого стража закона, по-видимому, не распространяется.

— Только вот что, Глеб, — неловко переминаясь с ноги на ногу, проговорил Николай, — ты сегодня не ужинай. Я после шести освобожусь, сходим в ресторан, в гостинице хороший ресторан, лады?

— Лады, — согласился я.

— Ну тогда до вечера. Бегу, все-таки служба.

За капитаном закрылась дверь. Бросив сумку к ногам, я опустился на подлокотник кресла, что-то меня угнетало. Странно все это, какой-то «город Зеро». Ну да где наше не пропадало.

Достав из пачки сигарету, я подошел к окну. Действительно, перед гостиницей раскинулся парк. По меркам большого города, так, скверик, но для такого, как этот Хребет, вполне приличный парк.

Между голыми деревьями были выложены плитами дорожки, по которым холодный колючий ветер гнал поземкой мелкий мусор и в пыль растертую мерзлую землю. Среди деревьев в центре парка виднелась глыба черного мрамора. Наверное, памятник жертвам чего-то там или, наоборот, героям чего-то. Любят у нас увековечивать все в граните и бронзе. Правда, теперь с бронзой напряженка, как-никак цветной металл. Бред какой-то, о чем я сейчас думаю? А о чем надо? Ладно, поживем — увидим.

Сон прошел, но я был не в силах подняться, голова была чугунная. Прямо как у Высоцкого: «Ой, где я был вчера?» И действительно, где я был вчера вечером?

Ровно в восемнадцать ноль-ноль ко мне в номер постучал Колодин, как я заметил, он был человек пунктуальный. После дежурства капитан был одет в цивильное, на нем был дорогой (по местным меркам) серый костюм и тонкий черный свитер-гольф.

— Ну что, дружище, вы готовы? — спросил вошедший.

— Конечно, — ответил я и, еще раз оглядев капитана, спросил: — Не слишком ли легко ты одет, Коля?

— Нет, нормально, — усмехнулся Николай. — Тебе тоже не стоит тепло одеваться. Я уже говорил, ресторан в гостинице. Так что, идем?

Мы вышли и двинулись в конец коридора. Там была еще одна лестница, в отличие от парадной не устланная красной ковровой дорожкой, но чисто убранная. На первом этаже матово-белая дверь из стекла, возле нее курсировал толстенький старичок в черном форменном костюме с золотыми галунами швейцара. Увидев меня в сопровождении Коло дина, старик метнулся к двери, раскрыл ее, согнувшись. Да, видно, мой новый приятель по меркам этого захолустья большой человек.

Зал ресторана был ярко освещен. Просторное высокое помещение с лепным потолком и большими хрустальными люстрами, по бокам витиеватые колонны с балконами отдельных кабин на втором этаже. Этот зал с веселящим глаз блеском напомнил мне одну из довоенных станций московского метро. Тот же оптимизм, вселяющий надежду на светлое будущее. Эстрада, заставленная аппаратурой, пустовала, а из нескольких десятков столиков было занято лишь с полдюжины. Вечер только начинался.

Колодин подвел меня к столику, за которым сидели двое мужчин. Один, невысокого роста, в темно-синем костюме с прокурорскими звездами в петлицах, был круглолиц (или, может, лицо от пьянок опухло), его щеки были пористые, как шоколад «Кэтбери», а на тонких губах была приклеена слащавая улыбка. Другой был худым блондином с мешками под глазами и по-рыбьи мутными голубыми глазами.