Страница 37 из 52
На это обстоятельство впервые обратил внимание Алан Элфорд, изыскания которого уже неоднократно служили нам основой для реконструирования древнейшей человеческой истории. По его мнению, это обстоятельство — на самом деле единственное, что могло бы заставить строителей воздвигнуть поселение в местности, столь труднодоступной и непригодной для жилья.
Судя по датировкам первых следов человеческой производственной деятельности в этой местности, добыча олова, меди и выплавка бронзы началась здесь примерно около 4000 года до нашей эры. Любопытно, что эта дата не совпадает с датой строительства Баальбека и пирамид. Очевидно, если ануннаки и ранее нуждались в бронзе, то получали ее из другого источника. Есть версии, что до того добыча велась в Антарктиде, где до 4000 года до нашей эры климат был значительно мягче и даже текли реки. Материк богат полезными ископаемыми и вполне мог бы использоваться в качестве центра добывающей промышленности. Однако прямых подтверждений или опровержений этой версии, к сожалению, пока нет, ибо современная археология еще не обладает средствами, необходимыми для проведения изысканий в области обледенения.
В 1926 году в Тиауанако была направлена Германская астрономическая комиссия, в составе доктора Ганса Людендорфа, доктора Арнольда Кольшуттера и доктора Рольфа Мюллера. Они сделали вывод, что Каласасайя была астрономической и календарной лабораторией. Результатом совместных усилий Мюллера и Познански стала датировка Тиауанако либо 10 050, либо 4050 годом до нашей эры.
Элфорд связывает возникновение Тиауанако с касситами (слово, также связанное с оловом) — народом, жившим в Эламе, в районе, где возник город Сузы. Это северо-восточнее шумера. Дело в том, что кроме многочисленных языковых параллелей, существуют также материальные следы, свидетельствующие, что и в том и в другом регионе проживали люди одного физического типа, а именно негроидного. По мнению Элфорда, центр по производству бронзы в Тиауанако создал сын Энлиля, ануннак Ишкур (Адад, Тешуб). Здесь он и был известен как Виракоча. Вероятно, один из основных центров производственной деятельности богов на протяжении нескольких сотен лет был именно здесь.
Любопытно, что подтверждения теории Элфорда уже найдены, причем весьма значительные, просто научное сообщество, как всегда, неспособно быстро преодолеть инерцию и оценить эти открытия по достоинству.
В некоторых камнях, найденных в Пума-Пунку, имеются непонятные выточки, со следами металлических скоб, при помощи которых камни скреплялись между собой. Несколько таких скоб было найдено, но где они сейчас — неизвестно. Они были изготовлены из… бронзы — металла, который, как считается, не был известен в то время ни одной из культур Южной Америки! Теперь становится понятна и система подачи воды, совершенно не нужная в качестве просто водовода для нужд поселения. Камни располагались с небольшим наклоном для того, чтобы обеспечить дренаж. Расплавленный металл для креплений заливался в формы, выбитые в каменных блоках. При тщательном анализе в металлических деталях были обнаружены медь и никель. А такой сплав, как известно, требует постоянной температуры литья.
В Пума-Пунку на одном из крупных каменных блоков имеется точно вырезанный желобок шириной в 6 мм. В нем по всей высоте высверлены на равных расстояниях небольшие отверстия. Очевидно, что такие операции с помощью только грубых молотков или мягких медных инструментов выполнить было не реально. Для того, чтобы произвести в камне отверстия с такой точностью, требовались, по меньшей мере, современные сверла.
Элфорд развивает и еще одну любопытную линию взаимосвязи, которая может объяснить некоторые феномены, над разгадкой которых исследователи бьются многие годы. Это касается статуй с острова Пасхи.
Дело в том, что в эпосе народов Южной Америки присутствует один повторяющийся эпизод о плачущем боге Виракоча. Дело в том, что, судя по всему, около 2200 года до нашей эры рабочие, занятые в Тиауанако на производстве бронзы, подняли мятеж. И не ограничившись просто забастовкой, малость покуражились, следствием их вольностей стали рисунки в пустыне Наска. Элфорд считает, что они существовали до того и были просто испорчены. Однако логичнее предположить, что они появились одномоментно. Вероятно, мятежники захватили какое-то воздушное средство, снабженное лучевым оружием, и с его помощью с высоты полета выжгли, испещрили поверхность пустыни Наска различными фигурами, которые с функциональной, да и с эстетической точки зрения не имеют никакой особой ценности. Впрочем, возможно, эти рисунки и имели некую функциональную ценность для ануннаков, но мы вряд ли можем восстановить, в чем она состояла.
Вероятно, Ишкур-Виракоча сильно расстроился, а потому подавил мятеж, а провинившихся сослал на остров Пасхи, где они, за неимением других занятий, пробавлялись изготовлением пресловутых статуй. Наверное, они не мыслили себя без работы, потому и занимались столь странным времяпрепровождением. У всех статуй — грустные лица. Видимо, без числа дублируя эту деланную скорбь, мятежники молили о пощаде и прощении. Возможно, это было бесполезно, но скорее всего принесло позитивные результаты, так как часть статуй была брошена недоделанной, на острове никогда не было найдено останков людей такого же, как изображен на статуях, антропологического типа, и в последующие эпохи изготовлением статуй островитяне не баловались. Да они и не утверждают, что самостоятельно сделали статуи. Так что ссыльные рабочие, видимо, имели достаточную ценность и квалификацию, и Ишкур сжалился над ними и забрал с острова.
О том, что намного раньше инков в этой местности была цивилизация, и причем «не слабая», свидетельствуют не только рисунки в пустыне Наска, водоводы в Тиауанако и статуи на острове Пасхи. Существуют другие, менее известные, но не менее любопытные свидетельства.
Доктор Кабрера, житель Перу, с начала 1960 годов собирает в окрестностях городка Ики, в 150 километрах от пустыни Наска, коллекцию овальных камней — от совсем небольших, размером с кулак, до стокилограммовых валунов. Вся поверхность этих находок испещрена неглубокими стилизованными рисунками людей и животных.
Главной загадкой камней Ики являются изображения на них. Каким-то острым инструментом на поверхности камней нацарапаны сценки охоты на доисторических животных, картинки хирургических операций по пересадке органов человеческого тела, люди, рассматривающие нечто через лупу, астрономы у телескопа или с подзорной трубой, географические карты с неизвестными материками. Доктор Кабрера утверждает, что все камни изначально были уложены таким образом, что это позволяло пользоваться ими, как библиотекой. Тихоокеанское побережье, где обнаружились диковинки Ики, со временем подверглось воздействию гигантских волн, ветров, эрозии берега и других природных явлений, которые перемешали каменные «страницы». Удивительно, что на некоторых камнях Ики можно увидеть изображения всадников, причем на таких лошадях, которые, по мнению ученых, вымерли на американском континенте еще 150–200 тысяч лет назад. Еще большее недоумение вызывают картины, когда персонаж восседает на динозавре. Бросается в глаза одна особенность изображения человека на камнях Ики. У него несоразмерно большая голова, относящаяся к телу как один к трем или четырем. Голова же современного человека соотносится с телом как один к семи. Необычное соотношение пропорций в строении «человека Ики», по мнению доктора Кабреры, говорит о том, что он не является нашим предком. Об этом же свидетельствует и строение рук существ с перуанских рисунков.
Ученый посвятил изучению коллекции более десяти лет, прежде чем публично выступил с заявлением, что на земле древней Америки обитал «человек разумный», удивительные знания которого можно объяснить лишь вмешательством инопланетного разума. Рисунки можно классифицировать по географическому, биологическому, этнографическому признаку. Особенно поражают камни медицинской тематики. К примеру, несколько камней последовательно, этап за этапом, запечатлели пересадку сердца молодого донора пожилому человеку. Серия рисунков показывает, как юноше вскрывают грудную клетку, затем удаляют больное сердце старика и так далее. Есть камень с рисунком, из которого явствует, что операция уже завершена, но тяжелое состояние пациента заставляет поддерживать его жизнь введенными в гортань трубками, соединенными с аппаратом искусственного дыхания. Среди промежуточных сцен особенно необычен рисунок, где для поддержания кровообращения в теле старика, лишенного сердца, его подключили к телу, а значит, к сердцу беременной женщины, которая питает его своей кровью. Такие изображения, кроме всего прочего, свидетельствуют о прекрасном знании древними анатомии и физиологии человека. Но есть и иные загадки. Если вглядеться в фотоснимки камней Ики, нетрудно заметить много загадочных деталей. Например, использование большого пальца руки как указательного в сценах, где один персонаж — «учитель» — объясняет другому — «ученику» — устройство какого-то прибора, назначение которого неизвестно.