Страница 24 из 74
— Этого китайца? — откликнулся я. — Конечно, помню! Если хотя бы раз взглянешь на человека через прицел, то уж запомнишь его на всю жизнь.
— Не китайца, дорогой друг, в том-то и дело, что не китайца! — Холмс вышел в гостиную и остановился в центре, возбужденно потирая руки. — Это ошибка, Ватсон, впрочем, весьма простительная для европейца.
— Не китайца? — видимо, от удара я все еще плохо соображал. — Кем же он был, в таком случае?
Холмс нахмурился.
— Помните о несчастном Торстейне Робю? — неожиданно спросил он. — В монастыре мне сообщили, что он ушел с караваном к перевалу Шанг-Шунг и больше ни его, ни каравана никто не видел.
Я кивнул.
— Как вы понимаете, Ватсон, мне также пришлось отправиться в Шанг-Шунг. И там я познакомился с этим негодяем. Если бы вы чуть лучше разбирались в антропологии, Ватсон, то сразу поняли, что это был не китаец, а тибетец.
Пока я переваривал услышанное (честно признаюсь, мне это давалось с трудом), Холмс налил себе немного портвейна. Сделав несколько глотков, он сказал:
— Черт возьми, я почти раскрыл это дело. Осталось несколько штрихов.
— А где это вас так недружелюбно встретили? — спросил я, имея в виду превратившийся в лохмотья костюм и ссадины, украсившие лицо и, как я успел заметить, руки моего друга.
— Старые знакомые, Ватсон, старые знакомые. Вы же знаете, в Лондоне не так мало мест, где мне не рекомендуется появляться. — Он пренебрежительно махнул рукой. — Пустяки, несколько царапин… Убедившись, что с вами все в порядке, я отправился в доки один — сам факт нападения свидетельствовал о том, что времени у нас в обрез, — Холмс сел в соседнее кресло, предварительно бросив взгляд на часы. — В доках я встретился со сторожем, который присутствовал там во время испытаний. Помните?
— Испытаний установки, построенной покойным Раковски? — переспросил я.
— Да-да. Так вот, меня интересовал вопрос: не присутствовал ли там кто-нибудь еще? Если вы вспомните газеты, найденные в квартире организатора этого убийства (теперь мы можем называть его именно так), то убедитесь, что за несчастным изобретателем начали следить через день после испытания. Более того: именно это испытание и вызвало внезапный интерес к персоне русского эмигранта…
— Вы сказали: организатор. Но кто он? Вы уже знаете? — нетерпеливо спросил я.
— Не торопитесь, Ватсон, скоро все узнаете, — Холмс улыбнулся. — Так вот, сторож вспомнил, что в тот день недалеко от места испытаний ошивалось двое китайцев. Сторож принял их за посетителей опиумокурильни, находящейся неподалеку от доков. Я тотчас отправился туда…
— Холмс! — воскликнул я. — Но ведь хозяин опиумокурильни, если не ошибаюсь, — тот самый китаец, который на днях следил за нами! Вы сказали, что он вас хорошо знает. Отправляться туда в одиночку было, по меньшей мере, опрометчиво.
— Ну что вы, доктор, я, разумеется, тщательно загримировался — у меня ведь всегда с собой необходимый комплект театрального грима. Да не так уж много и требовалось — тени под глазами, желтизна кожи, темные очки, лихорадочный румянец. Словом, я выглядел как один из опустившихся несчастных, которых не интересует ничего, кроме опиумных видений…
Я покачал головой. Мой друг смущенно кашлянул и продолжил:
— Да-да, вы правы, Ватсон, хозяин меня узнал. До сих пор не могу понять, чем я себя выдал. Во всяком случае, мне не удалось найти того, кого искал. Зато я нашел совершенно другого человека, весьма нам полезного! Вырвавшись от проклятого китайца и его подручных, я постарался пробраться наружу черным ходом. И тут, Ватсон, глазам моим предстала запертая дверь!
Холмс вскочил с места и нервно забегал по нашей маленькой гостиной.
— По состоянию замка было ясно, что заперли ее совсем недавно, и при этом очень торопились. А судя по следам, за эту дверь втащили какой-то тяжелый груз, — Холмс остановился напротив меня. — Нечего и говорить, что я мгновенно забыл и о погоне, и о хозяине курильни, который с удовольствием отправил бы меня на дно Темзы с парой кирпичей в ногах… С помощью отмычки я вскрыл дверь и обнаружил там…
— Что? — в нетерпении спросил я. — Что вы там обнаружили?
— Женщину, — ответил Холмс неожиданно спокойным голосом. — Очаровательное создание лет двадцати трех. Она была без сознания, к тому же тщательно связанная. Мне удалось привести ее в чувство и без особого шума вынести из этой трущобы.
Тут уж я окончательно перестал понимать что бы то ни было. Тибет… Монастырь… Тибетец, которого я принял за китайца, и китаец, который держал под замком женщину… Опиумокурильня неподалеку от доков…
— Да, вы говорили о визите к даме, — вспомнил я.
— Именно так, дорогой Ватсон. Эта женщина — назовем ее Энн, хотя я не уверен, что это ее настоящее имя, — была сообщницей преступника.
— Бутыль с оливковым маслом! — воскликнул я.
— Совершенно верно. Но у них произошел конфликт, она пригрозила преступнику разоблачением и в итоге оказалась запертой в каморке старого китайца, — Холмс вновь посмотрел на часы.
— Вы ожидаете кого-то? — спросил я.
— Я доставил Энн в полицию — по крайней мере, под присмотром Скотланд-Ярда она будет в безопасности, — объяснил Холмс. — Она указала адрес, по которому обычно встречалась с преступником. По моей просьбе Лестрейд (надеюсь, вы не забыли старину Лестрейда?) организовал там засаду… Должен вам сказать, что маленький инспектор помолодел прямо на глазах: война и его заставила сидеть в углу и читать хронику вместо того, чтобы, как встарь, охотиться за опытными и опасными преступниками, — Холмс подошел к окну. — По-моему, самое время… — пробормотал сыщик. Лицо его прояснилось, и он воскликнул: — Ага, Ватсон, а вот и Лестрейд со своим молодым помощником! Что скажете? Состояние позволит вам принять участие в развязке?
— Даже если бы я был разбит параличом, и то не упустил бы такого момента! — я резво поднялся на ноги. — Разумеется, я с вами, Холмс!
Выйдя на улицу, мы едва не столкнулись с инспектором Лестрейдом, вышедшим из кэба и направлявшимся навстречу нам.
— А, наконец-то, мистер Холмс! Здравствуйте, доктор Ватсон! Очень рад, что с вами все в порядке, мистер Холмс мне кое-что рассказал, — от возбуждения маленький инспектор едва не подпрыгивал на месте. — Ну что, доктор? Как в старые добрые времена, верно? Я, мистер Холмс и вы!
Тут за его спиной раздалось негромкое покашливание.
— Ах да, — вспомнил он. — И мой помощник сержант Питерс. Что вы стоите столбом, сержант? Садитесь в кэб, время не ждет!
Лестрейд почти не изменился — чувствовалось, что маленький инспектор полон азарта, словно скотчтерьер. Он никогда не страдал недостатком энергии, а тут ему пришлось долгое время оставаться в вынужденном бездействии.
— Все в порядке, инспектор? — спросил Холмс.
— Конечно, мистер Холмс, как же иначе! Наши люди окружили дом, оттуда не выберется даже мышь! — хвастливо заявил Лестрейд. — Право же, беспокоиться не о чем, мне просто очень хочется поскорее закончить это дело.
Мы погрузились в кэб, кэбмен стегнул лошадей.
— Ах, мистер Холмс, — укоризненно заметил Лестрейд. — Вы не удосужились привлечь меня к расследованию с самого начала, но для финала вам все-таки оказалась необходима старая ищейка! — при этом он многозначительно подмигнул Питерсу. Думаю, тот не заметил этого, ибо во все глаза рассматривал знаменитого сыщика, о котором в Скотланд-Ярде ходили легенды.
— Дорогой Лестрейд, я очень ценю вашу помощь, в этом вы могли убедиться неоднократно, — возразил Холмс, — но поверьте: вначале у меня и мыслей не было, что дело примет серьезный оборот. Доктор может подтвердить — я всего лишь заинтересовался жертвой несчастного случая. Все остальное произошло совсем недавно! И уж никак я не ожидал, что столкнусь в Лондоне с некоторыми делами, начавшимися двадцать лет назад в Тибете.
— В Тибете? — спросил Лестрейд изумленно. — При чем здесь Тибет?
— Узнаете, дорогой инспектор. Все узнаете. Ехать нам не менее сорока минут, я посвящу вас во все детали, а заодно и закончу рассказ для доктора.