Темные желания

— Благодарю вас, я получаю достаточно, — сдержанно ответил тот.

— Вот как? — граф посмотрел на Джоанну, та вспыхнула, но взгляд не отвела. Значит, она повысила плату учителю из собственных денег. Правда, графу совершенно было не понятно, почему она сочла нужным скрыть от него все это — и количество детей, и необходимость больше платить учителю. Выходит, она по-прежнему не доверяла ему.

— Но что-то вас все-таки не устраивает, мистер Симмонс? — граф вновь обратил свой взор на учителя. — Когда я вошел, мне показалось, вы чем-то недовольны. Так или нет?

— Нет, милорд, я всем доволен, уверяю вас.

— Хорошо. Джоанна, не желаешь ли погулять со мной? В парке?

— Да, милорд, с удовольствием, — улыбнулась она.

Когда они вышли в парк, граф видел, что Джоанну что-то беспокоит. Возможно, неловкая сцена в классной комнате, когда он случайно открыл ее «секрет». Впрочем, секрет был не из тех, что достойны внимания, и хотя в душе занозой засел тот факт, что Джоанна не доверяла ему, он не собирался обсуждать эту тему. Впрочем, Джоанна начала сама:

— Милорд, я прошу прощения. Так глупо получилось.

— Тебе не за что просить прощения.

— Просто секрет этот возник абсолютно на пустом месте. Когда я собиралась рассказать вам об этой… школе, вы были заняты, я заплатила учителю сама, а потом как-то так и повелось, и…

— Джоанна, остановись, пожалуйста.

Она замолчала и выдохнула.

— Да и школа эта возникла сама собой, — уже более спокойно сказала она. — Сначала Патрик сказал, что Джеймс тоже хочет учиться читать, потом они привели Саманту с Джоном и близнецов. В общем, уже неделю они занимаются все вместе.

— Это должно быть веселее, чем одному.

— Да уж, — Джоанна улыбнулась. — Вот только мистер Симмонс явно не готов давать знания сразу стольким детям. Иногда мне кажется, что он боится их всех. Даже больше, чем вас.

— Не может быть.

— Да. Просто он не знает как вести себя с ними.

— Он научится, если ему хоть сколько-нибудь дорого его место.

— О, мне тоже кажется, что он не безнадежен. Жаль, что вы пропустили урок кораблестроения.

Граф вздернул брови.

— Патрик и Джеймс пытались сделать лодку из бумаги и пары щепок, и душа ученого не выдержала вида сей нелепой конструкции. Потом он даже пошел с ними в парк запукать получившийся шедевр в озере. И, мне кажется, радовался даже больше них, когда его корабль поплыл.

— Ты каждый день присутствуешь на их занятиях?

— Нет, не каждый. Часто прихожу в конце занятий, чтобы почитать им всем вслух, как сегодня.

— Ясно.

Он остановился, повернул ее к себе и одарил коротким поцелуем. Джоанна вспыхнула.

— Милорд, люди же смотрят…

— Я знаю, — невозмутимо отозвался он, ибо по ее глазам видел, что публичная демонстрация нежных чувств на самом деле ей пришлась по вкусу.

Вечером они отправились на бал к графине Ливингстоун. Джоанна танцевала, улыбалась… Блистала. Графа терзала ревность. Единственное, что помогало ему держать себя в руках и не тащить жену обратно домой, так это радостные улыбки Джоанны, обращенные к нему, — чуть более светлые, чем улыбки, предназначенные остальным. И еще ее слова, что она жалеет, что не может танцевать только с ним. Чтобы не сойти с ума, он пропустил несколько танцев, решив поостыть за карточным столом. Вернувшись в танцевальный зал, граф Гримстон ненамеренно подошел к Джоанне и ее собеседнику со спины, они не услышали его.

— …прошу вас, графиня… — умолял о чем-то молодой человек, крепко удерживая в своих руках ладонь Джоанны. Граф знал его — мистер Ричард Белмонт, второй сын виконта Дерби. Ничего плохого он о нем не слышал, но и ничего хорошего тоже. Обычный светский молодой щеголь. Впрочем, молодым он казался графу, но все же он был старше Джоанны на год или два.

— Нет, — решительно отрезала она, силой выдергивая свою ладонь у молодого человека. — Моя супружеская жизнь меня вполне устраивает. И прошу вас более не надоедать мне подобными омерзительными предложениями.

С этими словами Джоанн резко крутанулась и оказалась нос к носу с собственным мужем. Встретившись взглядом с неожиданно возникшим мужем, молодой человек заметно побледнел. Граф еще несколько секунд мерил его тяжелым взглядом.

Джоанна подхватила мужа под руку, отвлекая его внимание на себя и разворачивая спиной к несчастному ухажеру.

— О, какое счастье, что вы отыскали меня в этой толчее, милорд! Я так устала танцевать. Как вы думаете, мы смогли бы отыскать свободную комнату, чтобы я смогла немного отдохнуть?

— Давайте попробуем, дорогая Джоанна, — он с легкостью позволил ей отвлечь себя. В конце концов, убийство не входило в его планы. Он в жизни никого не убивал и сильно сомневался, что смог бы.

Они молча шли по светлому коридору, все дальше и дальше удаляясь от шума музыки и сотен гостей. Коридор был освещен газовыми светильниками, но, открыв одну из дверей, граф обнаружил за ней небольшую темную гостиную. Пустую.

В свете, проникавшем в комнату из коридора, граф разглядел несколько свечей на столе. Он зажег их.

Закрыв двери, граф подвел жену к кушетке. Она села, он же остался стоять.

— О чем так слезно умолял тебя твой собеседник?

— Знаете, милорд, это даже странно. Я привыкла, что меня просят показать мое искусство или рассказать какие-нибудь мерзкие подробности о моем браке…

При этом вскользь сделанном признании граф передернулся в отвращении.

— … но мистер Белмонт просил меня уехать с ним, — с удивлением сказала Джоанна. Щадя чувства молодого человека, она не стала говорить мужу, что Белмонт признавался ей в любви. Ей, конечно, было приятно это, но говорить об этом она не видела смысла. — Он хотел спасти меня. Это так… мило. Мне даже жаль, что я так резко разговаривала с ним, но я не видела другого способа раз и навсегда оборвать его бесплодные надежды. Как вы думаете?

— Мне было крайне приятно услышать твою резкую отповедь Белмонту, — медленно сказал граф.

— О…

Он подошел к ней и взял ее ладони в свои руки.

— Иногда я спрашиваю себя, помнишь ли ты, что можешь отказать мне. Неприятно думать, что я заставляю делать тебя какие-то омерзительные вещи.

— Поверьте, я помню, — она с нежной улыбкой пожала его руки.

— Помнишь? — он жестом показал ей, чтобы она встала, сам сел на ее место. — В таком случае, покажи мне свою грудь. Здесь. Сейчас.

Он отпустил ее руки и приготовился смотреть.

— Вы хотите, чтобы я отказалась? — ей даже стало смешно. С трудом снимая верхнюю половину платья — а оно совсем не было приспособлено для того, чтобы снимать или надевать его без помощи горничной, — она глядела на мужа и улыбалась. — Я не желаю отказываться. Милорд, — добавила она после короткой паузы и опустила глаза, показывая, что игра начата.

— Дверь не заперта, — бесстрастно сказал он.

— Желаете ли вы, чтобы я закрыла ее?

— Нет. Я хочу, чтобы ты помнила, что дверь не заперта. Сними платье совсем.

Джоанна нервно сглотнула и с опаской посмотрела на дверь. Она вспомнила пустой коридор, по которому они проходили. Кажется, эта половина дома не пользуется популярностью гостей, так что ей нечего опасаться. Но даже если кто-то и войдет, то увидит ее с собственным мужем. О, какой будет скандал: леди застали с ее собственным мужем! Возможность быть застигнутыми лишь подбавила жару в костер, разгоравшийся внутри нее, и Джоанна принялась мучиться с застежками корсета. Раздевание заняло у нее довольно много времени. И все это время муж молча смотрел на нее.

Когда она, полностью обнаженная, если не считать драгоценностей в ушах и на шее, встала перед ним, он сказал:

— Надень обратно перчатки. И чулки. Потом опустись на колени и убери руки за спину.

О да, давно он не ставил ее на колени. В животе сладко ныло, а дыхание стало неровным. Джоанна бросила быстрый взгляд из-под ресниц на незапертую дверь и выполнила приказание.

— Раздвинь ноги.