Влюбленный викинг

— Ты даже не захотела показать мне его…

Шарлотта повела блестевшими от слез глазами по высокому лбу графа, по его прямому носу, квадратному подбородку и опустила свой взгляд. Руки ее вдруг ожили и вцепились в узловатые пальцы мужчины.

— Прости меня. Я думала… не хотела причинять боль Виолетте! Это твой сын, Аксель, ты должен спасти его. Я не могла показать его тебе. Это было опасно для будущего Роланда…

Маркиза вдруг оттолкнула руки Акселя и отбежала на середину комнаты к большому грубому столу, и опершись на него повернулась к норманну спиной.

— Мне больше некого просить, — прошептала она. Граф увидел, как вцепилась молодая женщина в край дубовой доски. Она наклонилась вперед, и крутые, цвета темного золота локоны выскользнули из-под капюшона, закрывая ее лицо и доставая почти до столешницы.

Аксель подошел и обнял женщину сзади за плечи.

— Я не спала с маркизом, Аксель, я вообще не знала мужчин, кроме тебя — тихо сказала Шарлотта, не поворачиваясь, — маркиз был смертельно болен. Я забеременела сразу же, еще там, на сеновале. Мальчик родился в марте — можешь посчитать. Да что считать! Стоит только тебе на него посмотреть! Старик и женился на мне из-за наследника. Он ни за что не хотел оставлять племяннику титул и замок

Восхищенный ее признанием, граф сжал молодую женщину еще сильнее, она повернулась к нему, и, наконец, обвила его шею руками и прижалась всем телом. Блаженная истома потекла из сердца Акселя по всему телу, и спустилась к рукам и ногам. Он зарылся носом в золотую копну волос Шарлотты и вдохнул в себя ее аромат, по которому так истосковался. Их поцелуй длился нескончаемо долго, Акселю хотелось обследовать всю ее своими губами, и он никак не мог оторваться. Наконец, они опустились на скамью, усевшись друг напротив друга. Аксель долго всматривался в эту женщину, без которой не мог жить. Шарлотта стала еще прекрасней. Родив сына и повзрослев, она как бы налилась жизненной силой. В ее движениях появилось больше достоинства, а в глазах засветилась та особая женская мудрость, которая присуща только матерям. Женщина с надеждой смотрела на своего возлюбленного, который как раз ей-то и не принадлежал. Она еще раз провела ладонью по жестким волоскам на руке Акселя и растерянно улыбнулась, в зеленых глазах опять заблестели слезы.

— Мне не нужна жизнь без него, Аксель. Если ты не спасешь нашего сына… Меня тоже не будет.

Рука Акселя опустилась на рукоять меча и сжала ее так, что костяшки пальцев побелели.

— Я спасу его, моя любовь, — пообещал он.

— Я это знала, — Шарлотта дотронулась кончиками пальцев до мужественного лица норманна, до его непослушных волос, до щетины вокруг губ, — я всегда знала, что ты герой, поэтому и не хотела никого, кроме тебя!

Вдруг маркиза высвободилась из объятий мужчины и отошла на несколько шагов.

— А теперь я уеду, — сказала она, — и ты поедешь домой. Никто не должен знать о нашей встрече, — она приложила палец к губам, — если он узнает… это страшный, коварный человек. Он хладнокровно убьет Роланда. Я пообещала ему, что выполню все его требования в обмен на жизнь сына. Он еще и не придумал, что потребовать от меня… но времени нет. Я постараюсь обмануть его. Но… Если до Раймонда де Морэ дойдут слухи, что я обратилась к тебе, — он все поймет. О, барон очень умен и коварен! Его устроит и смерть Роланда. Мы должны спешить.

— Это правда, — согласился граф.

Старик виллан, у которого происходила встреча, не отличался разговорчивостью. К тому же несколько золотых монет укрепили эту его особенность. Однако вездесущие жители селения даже в столь поздний час удосужились заметить вооруженных всадников у дома на окраине.

— Граф пережидал непогоду, — сухо процедил старик и злобно сверкнул глазами из-под кустистых бровей.

О том, что был и еще другой отряд, который ускакал в противоположную сторону от замка сторону, расспрашивать уже никто не решился.

— Промедление невозможно, — говорил Аксель, меряя большими шагами комнату, — в любой момент Роланда могут убить. Все висит буквально на волоске.

Остальные четверо братьев расположились кто где. Торкель с Ингмаром ― за столом, Халвор — на дубовой скамье, вытянув вперед длинные ноги, а Исгерд — у окна, ковыряя соломинкой что-то в раме.

— Ты планируешь брать замок? — спросил Ингмар, — положишь много людей….

— Да зачем это все? — ухмыльнулся Халвор, — рассуди сам, что требует этот племянник? Он хочет, чтобы девчонка призналась, что сын твой и отказалась от имения? Ну, так пусть и скажет правду. Тебе же лучше, Аксель! Заберешь ее обратно в свой замок, ну и сына заодно получишь, а то твоя Виолетта все по больше дочерям ударяет.

— А все же замок жалковато отдавать, — вставил Исгерд, не оставляя игру с соломинкой.

— Ну, ты жадеба, — презрительно хмыкнул Халвор, — замок-то и так не его! Сразу видно, что торговец!

— А может стать и его!

— Нужно только для этого положить две сотни дружинников, — опять напомнил Ингмар.

— Или жениться на маркизе!

— Мы не в халифате проживаем, напоминаю, — съязвил Халвор, — жена в Нормандии бывает только одна. Хотя, лично мне не надо и ни одной.

— Насчет высказываний Халвора — отброшу все впечатляющие соображения, — наконец заговорил хозяин замка, — я дал Шарлотте слово, и я выполню его. Насчет штурма — согласен с Ингмаром — затея неразумная. Замок у него мощный и хорошо укреплен. Но есть одна неплохая идея, — буду действовать сам. Может, с пяток дружинников возьму с собой.

— Что тебе эти дружинники? — перекривился Халвор, рассматривая свои сапоги, — это как абордаж во время шторма — лучшие из лучших не справляются.

— Ну, так я пойду с ним, — предложил Ингмар и, приподнявшись, хлопнул своим мечом в ножнах.

— Я только начал, а ты перебиваешь, невежливо все-таки, — продолжил морской разбойник, — без меня вам не справиться, вот моя рука.

Аксель с благодарностью пожал протянутую руку.

— Вы что хотите сказать, что все братья пойдут, а мы с Торкелем останемся?

— Конечно, останетесь, — хмыкнул Халвор, — а кто будет баб охранять, пока нас нет?

— Наши жены и без нас неплохо справляются, потерпят несколько дней, — принял шутку за чистую монету Исгерд, — я думаю, это ненадолго?

— Кто знает, может и навсегда, — не унимался пират. ― Впрочем, от судьбы не уйдешь!

Все рассмеялись.

— А вообще-то, это правильно, — вдруг поднялся Торкель. Несмотря на то, что бастард все время молчал, было видно, что он очень обеспокоен:

— Надо примерно наказать подлеца. Мужики сами должны разбираться в своих проблемах. А этот — ребенка украл у матери! Шантажирует ее! Даже не знаю, как его назвать. Мразь, а не человек. Да я его сам задушу вот этими руками и не стану меч поганить, — и викинг продемонстрировал свои руки, больше похожие на могучие клешни.

— Нет уж, это ты уже предоставь мне, — сказал Аксель, — у меня к этому красавчику уже целый список долгов…

— Мессир барон, тут одно выгодное дельце наклюнулось — требуется ваше разрешение, — сказал управляющий, небольшой седой мужчина, лет пятидесяти, лицо которого можно было назвать продолжением громадного горбатого носа.

Барон Раймонд де Морэ вопросительно посмотрел на своего слугу.

— Один виллан вез сено — заранее договорился о продаже крупной партии — а покупатель заболел и скоропостижно скончался…. Его жена отказывается покупать …ей сейчас не до сена! Обратно везти — дорога дальняя, транспорт он нанял. В общем, отдает за полцены! ― коротыш управляющий довольно потирал руки

— А оно нам надо?

— Оно всегда надо, мессир. Дожди погубили половину нашего сена, чем будем кормить скот зимой?

— Ну, так бери, что ты спрашиваешь?

— Всегда лучше спросить, — пробормотал управляющий, — за спрос не бьют в нос, — он потер свое горбатое достоинство, — а вот за «неспрос» и могут…

Через пару часов ворота замка распахнулись, и медленно переступая клешнятыми копытами, несколько упряжек бурых волов втянули на залитый солнцем двор пять громадных возов с сеном. Копны сена были так велики, что едва прошли в арку ворот. Хозяин фуража сильно волновался по поводу расчета, и все бегал вокруг своего товара, разъясняя его достоинства и подсчитывая количество.