Случайно

— Астрид, послушай, можешь назвать меня говнюком? — спроил Магнус.

— Чего? — сказала Астрид.

— Можешь назвать меня говнюком?

— Ты говнюк, — сказала Астрид.

— А теперь, пожалуйста, повтори несколько раз, — сказала Магнус.

— Ты говнюк, ты говнюк, ты говнюк, — сказала Астрид, не отрывая глаз от телевизора.

Существует ли формула печали? Формула помогает прийти к точному результату, даже если не знаешь, зачем он тебе. Может, есть формула, которая помогает понять, почему и каким образом ты получил неверный результат? Вот пришли письма. Таков окончательный ответ. Но что-то тут не то.

— Замечательно, сынок! — сказала ему Ева по телефону, ее голос в трубке скакал и прерывался. — Какая (…) новость. Потрясающая новость. Слава Богу. Мы (…) веру в тебя. (…) школы оказалась неравнодушной. Теперь ты можешь (…) все это и спокойно жить дальше. Да, начнется настоящая жизнь. Ты будешь (…) к экзаменам. Все это (…) в наступающем году (…) не чувствовать груз (…) всю оставшуюся жизнь.

А можешь придумать что-нибудь похуже? — спросил Магнус, наблюдая вместе с Астрид, как пчелы роятся над тельцем шершня-разведчика.

Нет, — сказала Астрид. — Говнюк — самое сильнее ругательство, которое я знаю.

(Он не может рассказать Астрид о том, что стряслось. Одним из условий возвращения Магнуса в школу было обещание не произносить ееимя и не рассказывать о произошедшем на людях, а также его попросили не распространяться об этом и в личном общении. Проявить уважение и соблюдать конфиденциальность касательно инцидента.)

— Ты шершень-убийца из преисподней, — сказала Астрид.

— Неплохо, — сказала Магнус, украдкой кивая, потому что ему немного полегчало. Полегчало от мысли, что за плохой поступок его с чистой совестью и высокой точностью сожгут невинные пчелки.

— Или поршень-убийца из преисподней, — сказала Астрид.

Магнус, сидя в кинотеатре, громко смеется вслух. Те две девочки на его ряду поворачиваются и смотрят на него в темноте, потому что на экране не происходит ничего смешного, никто не шутит и в зале тишина. Актер, изображающий премьер-министра, читает псевдосмелую речь против американской политики. А все потому, что секунду назад подсмотрел, как актер, притворяющийся американским президентом, поцеловал в ушко актрису, изображающую официанточку.

Другие персонажи острят по поводу того, какая якобы толстушка актриса, играющая официантку, хотя лично Магнусу не кажется, что она такая уж толстая, вовсе нет, по крайней мере, он не замечает.

Паскаль побился об заклад сам с собой, что, возможно, Бог существует, а значит, существуют рай и ад. И он решил, что если поставит на кон свою жизнь, то есть проживет ее так, словно Он существует, то точно попадет в рай. Но если он умрет, а там ничего нет, то на самом деле это не будет иметь никакого значения. По мысли Паскаля, нет причины рисковать своей судьбой ради пустоты. Он считал, что такой спор просто не имеет смысла.

— Спорим, у меня есть тайна, про которую ты не узнаешь никогда в сто тысяч миллионов лет, — сказал Магнус.

— Ты понял, что ты гей, — сказала Астрид.

— Да нет, я серьезно, — сказал Магнус. — Спорим, если бы ты вдруг узнала про меня одну вещь, то больше никогда не захотела бы со мной разговаривать и перестала бы считать своим братом. И возненавидела меня на всю жизнь.

Он говорил это как бы в шутку, представляя себе, что это шутка.

— Ты понял, что я — лесбиянка, — сказала Астрид.

Передача про пчел закончилась.

— Я и так тебя ненавижу, — сказала Астрид. — Нет такой тайны, узнав которую, я бы возненавидела тебя больше, чем сейчас.

И мило так улыбнулась ему. Он тоже улыбнулся Астрид. Еле сдерживая слезы. Началась передача, посвященная основным события 2003 года, который подходил к концу. Английская команда по регби стояла, выбросив кулаки вверх, перед громадной орущей толпой.

Это как-то связано с твоим исключением и с тем, что эта бодяга закончилась? — спросила Астрид. На экране — кадры с американскими солдатами, развалившимися в королевских креслах в покрытой обломками зале взорванного дворца. Затем — воздушная съемка полицейского кордона, оцепившего небольшой зеленый лесок. Да, летний кошмар. На фоне зелени на экране большими нарочито неровными буквами всплывают слова ЖЕРТВА МАНЬЯКА.

Все кончено. Просто, как дважды два. а) Вот Магнус нажимает кнопку автоответчика, который словно притаился и ждет его, как ждет хозяина верный пес, все-таки нашедший долгий путь домой, испытав по дороге невероятные приключения, ждет, сидя прямо посреди внезапно опустевшей гостиной в опустевшем доме.

Три сообщения. Одно — Майклу (из университета, по поводу студентки, угрожающей судебным процессом). Одно — Еве (из юридического отдела издательства, по поводу жалоб родственников). И третье, эхом громыхавшее вокруг Магнуса в пустой гостиной, — от г-на Милтона с требованием, чтобы Ева и Майкл незамедлительно связались с администрацией.

Магнус вертится в постели с боку на бок.

Наверное, его засняли камеры наблюдения на выходе из компьютерного класса — с датой и т. п. Или его вычислили по какой-то хрени, оставшейся на жестком диске. Может быть, уборщицы с другого этажа показали, что видели их в школе в тот вечер после занятий.

Окна кабинета Милтона выходили на футбольное поле, сейчас по причине каникул — пустое. Майкл был весь в своих мыслях — как раз на этой неделе ему звонили с работы, — а Ева явно нервничала, потому что Милтон без конца бросал взгляд на побледневший, но еще заметный синяк, что поставила ей Амбер, — когда Ева объявила, что прогоняет ее, та резко отвела локоть назад и со всей силы врезала Еве прямо в глаз. А Милтон все бубнил: школьное расследование, трагическое самоубийство, местные газеты, причастность их сына Магнуса, необходимость отстранения от занятий до полного окончания расследования.

Ева с Майклом кивали, оба как в гипнозе. Ева обняла Магнуса за плечи. Милтон все рассказал. Еемать обнаружила рыдающего Джейка Строзерса на тротуаре перед домом. Она увела его в дом, а потом позвонила Милтону.

(В общем, дело не в камерах, не в жестком диске и не в уборщицах. Это оказался Джейк Строзерс. «Любовь».)

Милтон заговорил о своем огромном облегчении. Этот случай сравнительно слабо освещался в прессе. (Антон вообще не упоминался. Т. е. Антон ушел от последствий.) Милтон был уверен, что в любом случае родственники не будут возбуждать уголовное дело. Случай в любом случае случай в любом случае случай.

Все вдруг замолчали и посмотрели на Магнуса.

— Да, это правда, — сказал он.

— Это сделал я. b) Они едут домой, Магнус сидит на заднем сиденье, обхватив себя руками, внутри — его собственные кости, а между ними — пустота, полое пространство; мальчик-пустышка. Ева с Майклом сидят впереди, усердно кивают, произносят слова: огласка, избежать, необходимо. Оба обнимают его, когда все выходят из машины. Магнус ложится в постель в шесть вечера и засыпает. Словно гигантская рука сняла каменную плиту с его плеч. Гигантская рука наконец-то протянулась с неба, выудила его из толпы, взвесила, повертела туда-сюда и теперь в любую секунду поднимет в небеса и поднесет к гигантскому глазу, чтобы рассмотреть хорошенько. c) Магнуса вызвали на допрос к следователю в конце ноября. Сначала секретарь проводила его в кабинет Милтона, и тот прочел ему пафосную речь. Как он, Милтон, удивился, узнав о его, Магнуса, причастности к этому делу. Как он буквально не мог поверить своим ушам. Как поэтому поначалу он считал правду «относительной». Что он, Милтон, прекрасно понимает, что Майкл, конечно, не думал о таком исходе. Как школьная администрация старалась защитить Магнуса. Он говорил о важности усердной учебы в этом экзаменационном году. О дурном влиянии и как его избежать. Об общении с Джеком Строзерсом, которого исключили из школы. К счастью для Магнуса, полиция не пожелала вмешиваться в дело о явном самоубийстве. К счастью для Магнуса, родственники приняли мудрое решение не подавать никаких исков. Убедительная просьба к Майклу, которому, как личности, безусловно, присуща деликатность и понимание, когда стоит и когда не стоит «открывать карты», подумать о том, что 1) трагическую потерю, которую понесла школа в результате прискорбного инцидента, следует постепенно оставлять в прошлом. И 2) осиротевшей семье следует дать возможность вести нормальную жизнь и не усугублять их горе бесконечными сплетнями и домыслами. Ты меня понимаешь? Единственный вопрос, обращенный к Магнусу за все время их разговора.