Страница 80 из 84
Его мысль уточняет дипломат: «Вы слишком многое здесь приписываете кадетам и их союзникам и столь же низко расцениваете тем самым прочность излюбленной вами "священной теократической власти", если допускаете, что ее можно было свалить интригами или думским блоком, или даже, как утверждают иные, подкупленными чьим-то золотом полками. В том-то и дело, что революции у нас никто не делал и даже никто по-настоящему так скоро и не ждал: она произошла сама собой, стихийной силой. Давно уже подгнивший трон рухнул и развалился, и на его месте ничего, ровно ничего не осталось».
Февральская революция справедливо представлена как анархическая. Кадеты и прочие буржуазные партии, ориентированные на западную модель развития общества, подобно марксистам-меньшевикам и эсерам так и не смогли осознать, что установление парламентской республики, «всероссийской говорильни» в тяжелейший период, переживаемый страной, равносильно ее разрушению. Ибо в критических ситуациях требуется напряжение всех сил, единство, твердое и оперативное управление, жесткая, а то и жестокая верховная власть.
…Изучение прошлого будет пустой забавой, если не уметь усваивать уроки истории, не соотносить прошлое с настоящим и будущим. Поэтому надо вспомнить, как с невероятной легкостью, буквально в одночасье развалился Советский Союз (Великая Россия). Он лишился фактически всех своих союзников, был расчленен по инициативе трех весьма сомнительных деятелей, засевших в заповедной пуще на западной окраине (характерная черта!) страны. На этот раз были свергнуты социалистическая система и «самодержавная власть» КПСС; установились конституционно-демократическое государственное устройство и капитализм (под нелепым названием «рыночная экономика»).
Нетрудно усмотреть едва ли не полную аналогию падения царского режима и победы новоявленных кадетов, эсеров и меньшевиков, провозгласивших отказ от социализма, советской власти во имя буржуазной демократии западного образца — так называемой рыночной экономики и «открытого общества», частной собственности на средства производства, многопартийности, парламентаризма.
Только вот социалистический общественный уклад оказался настолько слабым, что рухнул в отличие от царизма без мировой войны…
Нет, конечно же, она была, и очень яростная. Но проходила не явно, с героическим риском для жизни людей, а скрытно, исподтишка, хитро и нечисто. Говорят, была информационная война. Название неверное или даже лживое, призванное скрыть ее сущность. В борьбе против СССР применялась не информация, а преимущественно дезинформация, клевета на социализм и пропаганда американского (западного, буржуазного) образа жизни. Была война СМРАП. В такой «смрапной» войне побеждает подлейший.
Подрыв морального духа и единства советских людей шел активнейшим образом (отчасти продолжается, поныне) по нескольким направлениям.
Пробуждали национализм и возбуждали национальную рознь (особенно успешно — в Прибалтике, Грузии, Украине). Использовали религиозную веру, сталкивая православных с атеистами, исламистов с христианами и в то же время насаждая всевозможные суеверия, колдовство и магию, гороскопы и астрологию, псевдонаучные бредни.
Натравливали одни социальные группы на другие, стараясь унизить трудящихся и выпятить роль интеллектуалов, предпринимателей, банкиров. Даже «Собачье сердце» М. Булгакова представляли так, будто главным отрицательным героем там является не Швондер, а уж тем более не профессор, делающий эксперименты на людях, а несчастный Шариков (подразумевая под ним пролетария).
Противопоставляли «красный террор» чистоте и благородству Белого движения. Породили монархистов, не имеющих никакой реальной опоры, а лишь мнимую преданность «России, которую мы потеряли», с балами, лакеями, юнкерами, под «хруст французской булки». Возникли даже лже-Романовы, претендующие на несуществующий царский трон.
Проклинали коммунистов, якобы погубивших Российскую империю и русский народ, внося раздор по «политической линии». Провоцировали конфликт поколений, убеждая детей и молодежь, что в СССР господствовал чудовищный террор, а строители социализма были трусливыми рабами, тупо исповедующими культ Сталина.
Действенной оказалась реклама якобы свободного, открытого, демократичного, сытого и беззаботного, с личными иномарками и коттеджами, круизами и куртизанками американского образа жизни. У тех, кого гневно обличали Зощенко и Булгаков, Горький и Маяковский, Саша Черный и Заболоцкий; у тех, кто жаждет материальных благ и стремится получать максимальную плату за минимальный труд, — у таких людей пробуждалась острая зависть к зарубежным буржуа и ненависть к социализму. Подобных граждан и гражданок у нас появилось много.
(Я не был членом КПСС, при Сталине не боготворил его, работал геологом и прекрасно знал недостатки нашего государственного строя, но с презрением относился к так называемым диссидентам, врагам не только СССР, но и России, советского народа.)
Некие, называвшие себя патриотами, предлагали отделить Российскую Федерацию от «подбрюшья» и прочих частей, мешающих процветанию русского народа. Так было сделано. Что произошло в результате? РФ опустилась до уровня слабо развитых государств по уровню жизни населения, коррупции, падению научно-технического потенциала и культуры. Русский народ стал вымирать физически и деградировать морально.
Едва ли не самый губительный удар был нанесен по СССР партийным руководством. Оно поддержало кампанию клеветы, развязанную Хрущевым против умершего вождя с повторением наглой лжи геббельсовской пропаганды о 10 миллионах политических заключенных и миллионах безвинно расстрелянных при Сталине. Хрущев утверждал, будто Сталин руководил военными операциями по глобусу. А в зале сидели работники МВД и маршалы, которые знали, что все это — ложь, но не посмели возразить новому партийному вождю.
Дело было, конечно, не в почившем вожде, а в символическом значении его имени, которое олицетворяло именно Россию-СССР, успехи социалистического строительства, нашу великую Победу. Одно лишь переименование Сталинграда, в боях за который полегло почти два миллиона наших и фашистских солдат, офицеров (именно — за Сталинград, а не за безликий Волгоград), стало осквернением их памяти.
По признаниям некоторых представителей высшей партийной номенклатуры (Горбачева, Ельцина, Яковлева, Гайдара и пр.), они сознательно разрушали социалистический строй. Подобных деятелей, внутренних врагов, оказалось слишком много. Это — значительная сила, если учесть, что они стояли у рычагов управления государством. М.С. Горбачев, принимая в США очередную денежную премию, искренне признался: «А меня на родине называют Иудой». Как говорится, умри, лучше не скажешь.
Были подобные иудушки в период Февральской революции? Некоторые причисляют к предателям тех, кто присутствовал при отречении Николая II, а также и великого князя Михаила, и особенно кадетов. Однако надо иметь в виду: они были честными приверженцами ограниченной монархии, не собираясь радикально менять государственное устройство страны. Их напугали анархические выступления солдатских и рабочих масс. Вопрос о переходе страны к буржуазной демократии отложили до созыва Учредительного собрания. Все это никак не похоже на сознательное вредительство и предательство части партийной номенклатуры КПСС во главе с Горбачевым и Ельциным.
Подрывная работа против СССР велась очень долго, с использованием разнообразных средств. Вдобавок прогнила партноменклатура, из которой и вышли главные враги социалистического строя, народной демократии.
Уточню: я не собираюсь утверждать, будто у нас были близкий к идеалу «развитой социализм», народовластие и торжество советской власти. Обо всем этом надо говорить с оговорками, учитывая существенные отклонения от теоретического идеала (реальность никогда не соответствует идеалу, на то он и идеал). Наиболее тяжелым недостатком стала диктатура партийной номенклатуры.
Отделить партийную «элиту» от управления государством, ограничить ее господство постарался сделать Сталин, пытался — Маленков. Победа Хрущева означала господство партийной номенклатуры. Для достаточно высокого чина и получения льгот главным критерием стало наличие партбилета. (Помню, мать безуспешно уговаривала меня вступить в партию именно по таким соображениям: мол, зачем уступать место наглым и бездарным карьеристам?)