Как

Теперь показывают мультик, там бык побеждает всех испанских тореадоров, кроме мультяшного кролика. Сто мультяшных быков на всех экранах во всех частях самолета выбеливают себе кончики рогов мелками для бильярдных киев и готовятся к нападению. Кейт смотрит мультик, слегка приоткрыв рот, с одним выпавшим наушником; она уже почти спит, хотя решимость бодрствовать во время полета написана у нее на лице. Из наушника, упавшего ей на грудь, долетает тоненький писк — музыка из мультфильма. Стюардесса вежливо рассмеялась, когда Кейт задала ей шутливый вопрос: а какую работу предложили бы Марии Стюарт в наше время? Марии Стюардессы. Добрая шутка, отозвалась та милым голосом и с улыбкой предложила Эми бесплатную газету. Эми прочла ее от начала до конца, ничего не пропустив. В одном государстве разразился скандал из-за продажи оружия стране, с которой это государство потом вступило в войну. Принцесса Диана появилась на телевидении и заявила, что не намерена прекращать борьбу. Продолжается суд присяжных по делу о жутких убийствах в доме ленточной застройки в небольшом английском городе. Шаткий мир в Боснии. Шаткий мир в России. Шаткий мир в Израиле, шаткий мир в Северной Ирландии. Где-то замечена пантера. Где-то соседи судятся из-за величины забора. Продаются машины, акции, медицинские услуги, пенсионные планы. Теперь, когда Эми все дочитала, у нее гудит голова, болят глаза, она вконец утомлена. Ну вот, думает она, сложив газету и положив ее себе на колени. Теперь мне еще долго не захочется читать.

Газета соскальзывает, падает на пол между ней и Кейт. Эми нажимает на кнопку, приводящую спинку кресла в лежачее положение, которое не очень-то отличается от сидячего. Откинувшись назад, она нащупывает в кармане, вместе с оставшейся итальянской мелочью, ключи. Дом. Надежность. Она могла бы оставить дверь каравана незапертой, думает Эми. Она могла бы оставить дверь раскрытой настежь, там же нечего красть. Все, что по-настоящему нужно, у нее здесь, с собой. Она смотрит на макушку Кейт, видит проглядывающую в проборе бледную кожу. Кейт кажется такой хрупкой, что у Эми комок подступает к горлу.

Она все еще бодрствует, держит газету и водит пальцами по строчкам. Эми наклоняется, чтобы оказаться с ней вровень, и перестает видеть макушку Кейт.

Завтра в это самое время, говорит Эми, ты будешь дома, в постели, и уже уснешь.

Кейт оборачивается. А что означает это слово? — спрашивает она, произнося его по буквам, потом вспоминает, что Эми теперь снова умеет читать, и сует ей газету, прижав палец к непонятному слову.

Убери-ка палец. Это слово «осквернять», говорит Эми. Кейт читала статью о вандализме на еврейских кладбищах в Лондоне и на севере Англии. Это значит — делать что-то нехорошее, скверное, добавляет Эми. И задумывается — как бы получше объяснить. Ну, например, говорит она, это значит, что те вандалы сделали что-то дурное с кладбищенскими памятниками.

Например, что? — спрашивает Кейт. Взяли что-то чужое, что им не принадлежит?

Нет, отвечает Эми, это тоже дурной поступок, но по - иному дурной, в более отвлеченном смысле. Это не причиняет никому физической боли или материального ущерба, это скорее ранит ум, душу. Ну, скажем, как если… Ну, даже не знаю… Эми роется в памяти. Ну, представь себе, что ты вырежешь свое имя на чужой мебели, говорит она. Или плюнешь в чужой чай. Или потревожишь чью-нибудь могилу. Вот что сделали те люди.

У Кейт озадаченное лицо.

Эти люди, продолжает Эми, потревожили могилы умерших людей, которые принадлежали к другой вере. Покойникам от этого не больно, но это оскорбляет их память. А еще огорчает, оскорбляет и пугает других людей — родственников умерших или их единоверцев.

Но почему? — спрашивает Кейт.

Ну, потому что… — говорит Эми и умолкает. История разрастается у нее в голове. Она не представляет, с чего начать.

Знаешь что, меняет она тему. Если нажать на эту кнопку, спинка кресла опустится. Нажми-ка. Теперь вытяни ноги — можешь дотянуться до пола?

Кейт слегка соскальзывает с сиденья, чтобы дотянуться.

Ну вот. Так ведь удобнее? — спрашивает Эми.

Да, отвечает Кейт.

Попробуй уснуть, говорит Эми. Завтра в это время мы будем уже дома, в караване, в постели. Снова в Шотландии. Если хочешь, можешь пойти в школу в четверг.

Шотландия — мысленно повторяет Эми, и с ней снова происходит что-то странное. Наверное, это ностальгия. Наверное, это тоска по дому — вот это что, наверное, такое, она заразилась этим от Кейт. Это чувство накатывает на нее, как облегчение, как слабость, как бывает в тот миг, когда узнаешь, что в твоем организме поселился микроб: приятный холодный пот, непонятный зуд где-то внутри, возле легких или пищеварительного тракта.

Люди вокруг вдруг разражаются смехом — кажется, без видимой причины. Кейт глядит на ближайший телеэкран: там показывают забавный фильм о чернокожей команде бобслеистов с Ямайки, выступающей на зимней олимпиаде. Она поворачивается к Эми, и снова лицо у нее недоуменное, перекошенное от непонимания.

А почему кому-то хочется плюнуть в чужой чай? — спрашивает она. Почему вообще у кого-то появляется такое желание?

На следующий день, когда Эми приходит в контору кемпинга, ее ждут два сюрприза. Во-первых, внушительная кипа писем и посылок на ее имя. Судя по почерку, от матери. Наверное, она выманила адрес у Кейт. И, во-вторых, Энгус решил сократить ее — сегодня же.

Это случайно не из-за того, что мне почта пришла? — спрашивает Эми и улыбается.

Энгус не улыбается. Он надевает пальто и делает вид, что собрался уходить. Он даже не глядит на нее. Смотрит на стол и куда-то в пол, а потом, просовывая руки в рукава, устремляет взгляд в окно. Один из рукавов запутался, наполовину вывернулся наизнанку, и Энгус с усилием проталкивает в него руку. Эми чувствует смущение Энгуса — оно буквально нагревает комнату, как жар.

Просто нам больше не нужен лишний помощник, прямо сейчас, вот и все, говорит он, с силой заталкивает руку в рукав и рывком поправляет на себе пальто.

Но у нас было довольно много работы в этом году, напоминает Эми. Больше, чем в прошлом. И вот еще что. У меня теперь нет сложностей с чтением. Я снова способна читать: ко мне это вернулось. Следующей весной я могла бы взять на себя все дела, которыми ты занимался.

Энгус берется за дверную ручку. Не будет никакой следующей весны. Здесь нет больше работы, и весной для тебя работы не будет. Ничего в обозримом будущем. Все, и точка, а раз я сказал — точка, значит, все, точка. Да, вот еще что, ты подыщи себе другое жилье, и желательно поскорее. У меня тут, это, в общем, люди будут жить в том самом караване. Они через неделю хотят приехать. Самое большее — через две, так я им обещал.

Ну-ну, говорит Эми. Понятно.

Энгус уже готов уйти. А как насчет денег, которые я тебе должна? — спрашивает она.

Пусть это останется между нами, отвечает он. Будет нашим соглашением, ладно? Ну, это тебе на переезд и прочее.

Он поворачивается, по-прежнему не глядя на нее. Но только никому не говори о том, что я тебе сейчас сказал. Слышишь? — предупреждает он.

И захлопывает за собой дверь.

Эми вздыхает. Закрывает глаза, снова открывает их, качает головой. Садится, перебирает бессмысленные письма и бандероли. Ставит ногу на коробку, лежащую на полу под столом. Как раз нужной высоты.

Эми пришло письмо от матери. Отдельный сверток адресован лично Кейт, тоже надписан рукой матери; она взвешивает его на ладони, думает: интересно, что это ее мать пожелала прислать Кейт? Еще тут для Кейт открытка, исписанная отцовским почерком. Кейт — негодница — как тебе такая шутка? Вопрос: Кто ближайшие союзники Циклопа? Ответ: Клопы и циклоны. (Посмотри слово «Циклоп»), Приезжай скорее в гости. Привет тебе от твоего нового (старого) Ддшк.Эми смотрит на оборот открытки. Там изображено рабочее место отца: фасад старинного здания весь увит плющом. Сегодня день почти совсем без света, а через пару часов опять стемнеет. Унылый ноябрь, пришла унылая шотландская зима. Вчера из окон поезда виднелась заиндевелая по-зимнему черная земля — седоватый иней припорошил окрестности, покрыл прекрасные нагие деревья. Эми думает о зимних деревьях. Она вскрывает по очереди все письма, быстро проглядывает их, бросает в корзинку для мусора. Складывает чек, который прислала ей мать, засовывает обратно в конверт, перечеркивает свой адрес и обводит адрес отправителя на оборотной стороне. Она берет из выдвижного ящика марку из запасов Энгуса, наклеивает ее и заново запечатывает конверт. Достает из кармана 25 пенсов и кладет в жестянку, которую Энгус держит в ящике стола.