Страница 27 из 36
Девушка вернулась в гостиную. Стала натягивать через голову джемпер. Время ее пребывания в доме Виолетты закончилось.
— Мою дочь зовут Джин, — сказала Виолетта. — Я назвала ее так в честь Джин Симмонс. — Ты слышала когда-нибудь о Джин Симмонс?
«Конский хвостик» девушки выскочил из горловины джемпера.
— Была такая актриса, Джин Симмонс, — объяснила Виолетта.
Девушка не произнесла ни слова. Она порылась в кармане джемпера и что-то оттуда вытащила. Это была маленькая книжка. Размером с ладонь. Резким движением она открыла ее в середине. Страницы были пустыми. Девушка полезла в другой карман за ручкой и что-то написала, а потом показала Виолетте. Виолетта взяла книжку и поднесла ее близко к глазам. Девушка написала название места, откуда она родом. Многие дома в том городе Виолетта знала изнутри. Она убирала у зажиточных горожан. Теперь они все изменились, стали другими людьми.
— То место, о котором я только что тебе говорила, — задумчиво произнесла Виолетта, — не могу вспомнить, как оно называется.
Девушка взяла у нее книжку и снова что-то в ней написала. Виолетта искоса глянула туда; под словом Челси стояло: Канада. Виолетта оттолкнула книжку в руке девушки.
— Нет. — В ее голосе прозвучала досада. — В этом месте, в этом городе бывает зима. Я никак не могу вспомнить его название.
Девушка что-то еще написала. Потом показала Виолетте страницу, где появилось еще два слова с вопросительным знаком на конце. Ниагара Водопады?
— Да-да, именно так, — обрадовалась Виолетта. — Совершенно верно. Ниагара. Прямо на самом краю скапливается вся эта вода. Кажется, она медленно закипает и затем обрушивается вниз. И так происходит по сей день. Когда это видишь, не можешь поверить в то, что с того края люди в бочке упали вниз и выжили или упали в воду и все еще оставались живыми, опустившись на самое дно, они это сделали и выдержали, некоторые из них. Не все. А теперь, — прошептала она, — слушай.
Заметив, что девушка опять смотрит на часы, она вцепилась в нее рукой.
Рот у девушки округлился, произнося слово «что», или «кто», или «погодите».
Виолетта выпрямилась в кресле, как могла. Покашляла. Затем сглотнула. Прочистила горло, подождала, пока ее мальчики наверху снова вернутся к началу своей подвижной жалостной мелодии. Она постучала ногой, отбивая такт, и затянула песню ради богатой девушки.
Подружка Челси Аманда среди ночи явилась ей во сне совершенно голая. Такой сон Челси видит не впервой. Вот она идет вдоль дороги мимо утопающих в зелени белых домов и размышляет об очень серьезных вещах. Об аэродинамике. О содержании в воздухе азота и кислорода. Ей хотелось понять, почему у миссис Уотерман получался все время такой крик, словно она находится где-то в ущелье. Думала о том, что на другой половине земного шара уже весна, зима там закончилась и вот-вот должна прийти сюда, а тут сейчас необычайно тепло. Для этого времени года — слишком тепло. Ее волновали последствия глобального потепления, если оно будет продолжать дестабилизировать климат. А также — проблемы маленького озера в центре Гайд-парка. Интересно, как микробы живут в воде. Она вспомнила, что Аманда была микробиологом. Однажды Аманда прислала ей следующее сообщение: НАХОЖУСЬ ПОСРЕДИ РЕКИ С ГОЛОВЫ ДО ПЯТ В БИОКОМБИНЕЗОНЕ!! ПРИВЕТ ТЕБЕ ОТ МЕНЯ + МНОГИХ ЖИВЫХ ОРГАНИЗМОВ. Это было в прошлом году, когда Аманда еще здесь работала. Сидя на матраце совсем голая и скрестив ноги, она пристально смотрела на Челси. Челси проснулась ночью вся в поту, говоря слово «нет». Между тропосферой и стратосферой расположен озоновый слой, подумала она, толкая дверь при входе в магазин деликатесов. Это был очень хороший магазин. С превосходной репутацией. Стратопауза мезосфера менопауза термосфера начало. У атмосферы есть структура. Челси знала правильные названия всех ее уровней.
В магазине деликатесов за Челси выстроилась длинная очередь мужчин в клетчатых юбках. Когда она оттуда выходила, они тоже стали выходить. Они неотступно шли следом. Вот она замерла посреди тротуара и обернулась. Тут они с ревом резко остановились за ней. Она учтиво рассмеялась. Их грандиозное одеяние было забрызгано грязью, казалось, что они спали под открытым небом.
Челси проверила деньги в кошельке. Положила несколько фунтов на тротуар прямо возле большого башмака с пряжкой одного из мужчин и выразила жестом знак благодарности. Он сделал вид, что этого не замечает. И даже больше, чем не замечает, он задрал бороду вверх. Он был оскорблен. Возможно, их статус гораздо выше, чем казалось по его внешнему виду. Может, они имели какое-то отношение к дому «V А».
С визгом и воплями они прошли мимо дверей музея и продолжали шествовать за Челси вдоль всей Бромптон-роуд. Она несколько ускорила шаг. Потом бросилась бежать. Она увертывалась от туристов и, перебегая дорогу, — от мчащихся автомобилей. Вот она нырнула в Харродс. Портье распахнул дверь. Им не разрешалось туда входить. Но они вошли, продолжая идти за ней, продолжая ужасно шуметь. Ни один из охранников не обратил на них внимания. Они шагали за ней через залы продовольственных магазинов. Затем — в ювелирный отдел. Стоило ей пойти обратно, и они делали то же самое; они толпились позади нее на эскалаторе. Она, как ни в чем не бывало, повернулась к ним спиной, глядя прямо перед собой и положив одну руку на поручень. А они вовсю визжали, и вопили, и хохотали, и гоготали, проходя через отдел книг, игрушек, кожаных изделий. Они шли за ней вниз по лестнице и на выход из магазина, словно она была их капельмейстером.
Они важно проследовали позади нее на станцию метро Найтсбридж, где она оторвалась от них, нырнув через багажный выход.
Это был поезд аэропорта. Когда она вошла, сразу же села на первое сиденье. Перевела дух. Они, должно быть, все еще возятся наверху, покупая билеты в автоматических кассах и пытаясь протиснуться в своей униформе и с инструментами через турникеты. Поезд тронулся. Мужчина напротив читает газету. Женщина рядом с ним рассеянно смотрит вокруг. Челси открыла коробку с суши, чтобы проверить, все ли там в порядке. Закрыла коробку и смежила веки. Поезд прибыл на следующую станцию, открылись двери, и тут она услышала знакомый бесстыдный визг, который доносился из соседнего вагона, то ли спереди, то ли сзади, и тут двери захлопнулись. Мужчина, как ни в чем не бывало, читал газету. Женщина рядом бессмысленно уставилась вперед. И другая женщина безучастно смотрела прямо перед собой. В противоположном конце вагона женщина читала газету. А еще одна — книгу. Несколько человек стояли у дверей, покачиваясь в такт движению поезда. Двое туристов в шортах прислонились к рюкзаку. Челси взглянула на грязный пол. Линолеум в серо-белую крапинку словно искусственное звездное небо под ногами. Двери открывались на каждой остановке, кто-то выходил, кто-то входил, и этот шум людей за ее головой эхом разносился за пределами поезда в обширной сети туннелей.
Ту же мелодию они много раз играли до самого Хитроу и по пути назад, затем последовали за Челси к выходу из метро и дальше по дороге, продолжая играть эту мелодию.
— Может, кому-то из вас все-таки хочется выпить чашечку кофе или чая? — спросила Челси спустя несколько часов.
Не прекращая играть, трубачи окружили кофейный столик в гостиной. И так они стояли, после того как пробили себе путь через парадную дверь. Дверь все еще вертелась. Когда они набирали и выпускали воздух, грудь у них вздымалась и опускалась. Одну и ту же мелодию они играли в разном ритме. Покоясь на их плечах, обтянутые клетчатой тканью мундштуки труб торчали как ветки. Все это напоминало рощу накренившихся дышащих деревьев, которая выросла ниоткуда, прямо из пола в квартире ее матери. Обращаться к ним было столь же бессмысленно, как разговаривать с деревьями. «Могу ли я узнать? — вопрошала Челси. — Вы долго планируете здесь пробыть? Где еще вы играли? Кому-нибудь из вас доводилось путешествовать? Кто - нибудь ездил в Австралию? Я побывала там недавно, провела какое-то время в Мельбурне, кто-нибудь бывал в Мельбурне?»