Страница 7 из 72
– Бей!
Встречный блок левой вышел таким, что нож вылетел из руки третьекурсника. Рывок, имитация (почти удар) коленом в пах, вывернуть руку за спину, зафиксировать.
– Стоп! Что же ты нож не удержал, Михайлов?
– Да он резкий какой-то, бьет со всей дури. Руку отбил. У нас же тренировка?
Майор согласно кивнул, подбирая резиновый макет:
– Тренировка. Но готовимся мы к войне.
И без перерыва продолжил, командуя самому себе:
– Удар ножом сверху. Бей!
С блоком получилось и в этот раз, но выйти дальше на прием не удалось. Резко отшатнувшийся офицер ловко крутанул в пальцах макет. Черная полоса стремительно мелькала у тела, целя то в грудь, то в лицо, заставляя непрерывно уклоняться и уходить от ударов. Против такого мастерства стандартные приемы самозащиты бессильны. Раза три получив резиновым клинком по прикрывающей тело левой руке, Сергей с отчаянием понимал – шансов нет.
– Стоп! Ничего, гибкий. И реакция есть. Подходи… – Взгляд на электронные зарубежные часы «Монтана», – Через сорок минут.
– Есть. Я пока наверху на снарядах позанимаюсь?
– Позанимайся.
Яростно отжимаясь на брусьях, Сергей мысленно грозил Пете, Рыжему, всему своему поганому будущему:
– Я подготовлюсь, твари. Мы еще посмотрим…
***
– Серега!
Плотный парень радостно махал рукой, подзывая к себе. Стоящий рядом такой же здоровяк широко улыбался.
– О, Шуран, а что «болтам» от тебя понадобилось?
Не отвечая на поддевку командира отделения, Александров вопросительно посмотрел на Никитина:
– Володь, я схожу к парням?
– Хорошо. Только аккуратно, не забывай, что сейчас время самоподготовки.
– Есть.
Кирилл и Вадим были курсантами первого факультета, уже пятикурсниками. По негласному училищному делению – «болты», но эти отдающие оскорблением названия Сергей не любил.
Отличные парни, сильные борцы-вольники. Они и познакомились на почве борьбы – тогда, в первый раз, Сергей сделал заметку о победах команды ракетного училища. Редакцию газеты заинтересовал материал, поэтому следом вышла небольшая статья с фотографией спортсменов. Парням было очень приятно.
А два месяца назад они отличились уже в другой ситуации. Проходя по переулкам Мотовилихи, борцы увидели отблески пламени за окнами деревянного домишки и услышали испуганные детские крики.
Конечно, такая мелочь, как запертая дверь, их не остановила. Вынеся преграду вместе с коробкой, курсанты проскочили по горящему коридору в комнаты. Чумазых, испуганных мальчика с девочкой они подали подскочившим соседям в выбитое мощным ударом ноги окно. За спиной гудело стремительно раздуваемое тягой пламя, но пятикурсники решили проверить и вторую комнату. Не напрасно – на диване лежала пьяная «в сисю» мать детишек. Матерясь, отправили на улицу и ее, а потом, буквально уже из огня, выскочили и сами.
Дом полыхал, как коробка спичек, от припеченых шинелей и шапок мощно перло горелой шерстью. К пожару бежал народ с ведрами, в конце улицы уже мелькали вспышки спецсигнала пожарной машины, а герои решили скромно смыться. Причина предельно банальна – парни были в «самоходе», самовольной отлучке, проще говоря.
Так и остались бы они безвестными пятикурсниками-ракетчиками, если бы Сергей из принципа не изложил происшедшее в газетной статье. Разумеется, мудро умолчав о деталях и грамотно расставив акценты.
Ознакомившись с материалом, командование первого факультета немедленно представило не в меру скромных героев жаждущей общественности. По телевизору, в «Новостях Прикамья» их не показали, но серия статей в прессе прошла.
Мощное рукопожатие, дружеский хлопок по плечу:
– Серега, идем в буфет! Мы проставляемся!
– За что, мужики? Да и патруль сейчас шастать будет, самоподготовка же…
Ответил Кирилл:
– Начальник патруля – наш курсовой. А за что…
Он достал из кармана небольшую красную коробочку, раскрыл:
– Вот!
На бархатной подушечке лежала новенькая медаль. «За отвагу на пожаре».
Вадим дополнил:
– Сегодня нам вручили. Если бы не ты, Серега…
– Я-то тут причем? Парни, вы ведь сами…
– Все! Кончай болтать, там наши уже в буфете ждут. Пойдем!
Начальник патруля, конечно, зашел. Но только поздравил виновников торжества, да задал пару вежливых вопросов о газетном творчестве Сергея. Разливая по стаканам лимонад «Буратино», Александров внезапно понял, что ему напомнила газировка из сна. Пепси-колу.
Почти один-в-один.
***
Первая войсковая стажировка курса проходила под Новосибирском, в ракетном полку. Курс раскидали по разным точкам, их группе досталась самая дальняя. Площадка, как здесь называли. Четыре дивизиона, небольшой военный городок, солидный автопарк. Здесь Сергей впервые вблизи увидел ядерный меч, могучее оружие страны – ракетный комплекс «Тополь». Впечатление осталось незабываемое.
Командование ББО с энтузиазмом приняло молодых курсантов, распределив по дивизионам и нагрузив проведением занятий с личным составом.
Но не единой службой жив человек. Свободного времени оставалось достаточно, до Оби привычным бегом было около получаса, а Новосибирск расположен на широте Сочи, что подтверждало бесподобное жаркое лето.
В офицерском буфете без ограничений продавались отечественные вафельные торты и американская пепси-кола в оригинальных фигурных бутылочках. Затарившись, они убегали на песчаный пляж и наслаждались отдыхом.
Да, точно, это была та самая пепси-кола.
***
– Сергей, ты чего?
Оторвавшись от воспоминаний, Александров глянул на Вадима.
– Чего застыл, спрашиваю?
– А-а. Да так, мысли.
– Муза посетила? Давай, развивай это дело. Глядишь, и в «Советском Воине» напечатают.
Ставя бутылку, Сергей усмехнулся:
– Вообще-то уже. Позапрошлый номер, в разделе писем.
– Ну, ты могёшь!
– Не могёшь, а могешь…
Дружно улыбнувшись крылатой фразе, парни продолжили веселье.
Когда расходились, Кирилл придержал Александрова, негромко предложил:
– Серега, сегодня после отбоя мы в общаге медали обмываем. Водка будет, портвешок. Подходи.
Внутренне содрогнувшись, открыто и честно глядя другу в глаза, Александров покачал головой:
– Извини, Кирилл – нет. Не боюсь и не брезгую, но есть одно дело… Короче, слово я дал. И это принципиально.
Смягчив тон, с чувством:
– Вы уж извините.
– Да ладно, не переживай. Дал слово – держи.
Улыбаясь:
– Опять же, нам больше достанется.
Ответно улыбаясь, Сергей как-то ассоциативно вдруг подумал, что «сухой закон» Горбачева – это всего лишь один из шагов по уничтожению великой страны.
***
Продолжение сна пришло, когда он, успешно сдав экзамены и съездив на заводскую практику, стал пятикурсником.
В отпуск домой, в военный городок не тянуло. Отношения между отцом и матерью делались все напряженнее. Дело шло к разводу, собственно, он практически состоялся – под одной крышей жили уже совершенно чужие друг другу люди. От оформления разрыва удерживали лишь членство отца в КПСС и его служебная карьера. В коротком письме батя сообщил: «Поставили на полковничью должность».
Три звезды на двух просветах, папаха… радость за отца охватывала сердце. К гордости примешивалась горькая струя – самому Сергею этой вершины не достичь. Четыре маленькие звездочки, а потом пропасть. В которую, похоже, рухнет и вся страна. Что будет там с отцом? С матерью? Принесенные снами куски отравленной алкоголем памяти бомжа ответа не давали.
Скорее всего, ничего хорошего.
Поневоле Александров опять задумался о том, чтобы донести до кого-нибудь свое проклятое знание. Батя… Нет. Он просто не поверит. Сын фронтовика, посвятивший всю жизнь служению Отечеству, заслуженно носящий офицерские погоны, достигший высот службы… Разве что привычно спросит:
– Ты что, перегрелся?!
Нет, так не пойдет.
И что сможет сделать пусть полковник, но обычный офицер из далекого от Москвы гарнизона?