Страница 76 из 90
Когда я доехал до заправки на Вердаго-роуд, моя рубашка промокла насквозь от пота, а воротник впился в горло. Остановившись рядом с телефоном-автоматом, я собрался с духом и вышел из машины. На заправке было полно народу.
Я старался вести себя как можно естественнее, не давая волю своим чувствам.
Эти убийства должна была вести полиция Глендейла, но я, плюнув на правила, позвонил Майло.
Глава 32
— Вы не знаете, когда он вернется?
— По-моему, он уехал в центральное управление с какими-то бумагами, — ответила незнакомая мне секретарша. — Сейчас я свяжу вас с детективом Корном. Он работает вместе с детективом Стерджисом. Ваша фамилия, сэр?
— Спасибо, не надо, — сказал я.
— Вы не будете говорить с детективом Корном?
Она говорила со мной так вежливо, что я, выпалив подробности о своей жуткой находке, повесил трубку, не дожидаясь ответа.
Я возвращался в Л.-А., надеясь, что дома никого нет. Мне нужно было время, чтобы отдышаться, разобраться в своих мыслях.
Я до сих пор не мог прийти в себя. Перед глазами неотступно стояла страшная картина, и из всех пор хлестал пот.
Мы с Майло были в гостях у Алисы Зогби пять дней назад.
Кожа приобрела зеленоватый оттенок, но еще не начала шелушиться; червей еще нет... Хоть я и не был судебным патологоанатомом, мне довелось повидать достаточное количество трупов. Убийства совершены не более двух дней назад. Это можно будет проверить, изучив почту и автоответчик Алисы...
Прижавшись к дереву, взявшись за руки. Пикник.
У кого-то хватило силы и хитрости, чтобы справиться с таким крупным мужчиной, как Хейзелден, и женщиной, лазающей по Гималаям.
Это сделал человек, которого они знали. Сообщник. Другого объяснения быть не может.
Отвращение не проходило, но теперь к нему примешивалось новое чувство — глупое детское веселье.
Это не Эрик, не Ричард. Полное отсутствие мотива, к тому же, в течение последних двух-трех дней их местонахождение точно известно. То же самое можно сказать относительно Донни Салсидо.
Жертвы привязаны к дереву. Геометрические надрезы. Клеймо Майкла Берка. Пора снова внимательно просмотреть толстую черную папку Леймерта Фаско.
Пора позвонить ему самому — но все-таки первым об этом должен узнать Майло.
Я ехал домой, гнал слишком быстро, мечтая о том, что мне никто не будет мешать. Размышлял об иронии судьбы: Хейзелден, скрываясь от гражданского иска, нашел для себя нечто гораздо более страшное.
Вероятно, он с самого начала прятался у Зогби — мне вспомнился телефонный звонок, потревоживший ее во время нашего с Майло визита. После звонка Зогби думала только о том, как бы поскорее выставить нас за дверь. Скорее всего, звонил ее дружок, хотевший узнать, когда горизонт будет чист.
С ними расправились дома у Зогби. Это сделал человек, которого они знали, кому доверяли. Например, талантливый молодой врач, поступивший к Мейту в ученики.
Вне всякого сомнения, полиция Глендейла уже прибыла на место преступления. Скоро будут сняты мои отпечатки с ручки калитки, и не пройдет и нескольких дней, как их сопоставят с имеющимися в медицинском архиве Сакраменто.
Необходимо как можно быстрее связаться с Майло.
Но если мне не удастся его найти, быть может, стоит отправиться прямо к Фаско? Агент ФБР сказал, что улетает в Сиэттл. Чтобы проверить нераскрытые преступления — узнать о них что-то конкретное?
Последней жертвой в Сиэттле была Марисса Бонпейн. На земле рядом с трупом был найден пластмассовый шприц, занесенный в опись улик и тотчас забытый.
Это не случайность. Не может быть случайностью.
Фаско оставил мне номер своего пейджера и телефон коммутатора, но все это дома, в папке с архивом Берка.
Я разогнал «Севиль» до девяноста миль в час.
Отперев ворота, я увидел, что грузовичка Робин нет — небо услышало мои молитвы. Я быстро прошел в кабинет, стыдясь своей радости.
Я снова попытался связаться с Майло, и снова безрезультатно, после чего решил, что больше тянуть нельзя. Я сбросил сообщение на пейджер Фаско, позвонил на коммутатор. Ответного звонка не последовало. Я начинал чувствовать себя последним человеком, оставшимся на Земле. После очередной бесплодной попытки найти Майло я набрал номер управления ФБР в Уэствуде и спросил специального агента Фаско. Секретарша попросила меня подождать, затем переключила меня на другую женщину с низким грудным голосом, записавшей мою фамилию и номер телефона.
— Как ему передать цель вашего звонка, сэр?
— Он догадается.
— Сейчас его нет на месте. Я оставлю для него сообщение.
Достав пухлый черный скоросшиватель, я раскрыл его и принялся снова разглядывать фотографии трупов, привязанных к деревьям, с геометрическими ранами. Параллели были несомненны.
Увы, моим теориям о семейных проблемах, о Доссах и Маниту не суждено сбыться. В конечном счете, все свелось к очередному психопату. Пролистав копии полицейских отчетов, я нашел дело Мариссы Бонпейн и погрузился в плотный мелкий шрифт, как вдруг раздался звонок в дверь.
Оставив папку на столе, я подошел к двери и заглянул в глазок. Искривленное изображение мужчины и женщины: оба белые, лет тридцати с небольшим, лица безучастные.
Хорошо подогнанная парочка. Миссионеры? Я ничего не имею против веры в Бога, но сейчас у меня не было настроения слушать проповеди.
— Да? — спросил я через дверь.
Губы женщины зашевелились.
— Доктор Делавэр? ФБР. Мы бы хотели поговорить с вами. Низкий грудной голос.
Прежде чем я успел ответить, изображение в глазке закрыл полицейский значок. Я открыл дверь.
Губы женщины изогнулись, но улыбка, казалось, причиняет ей боль. Она по-прежнему держала в руке значок.
— Специальный агент Мери Донован. А это специальный агент Марк Братц. Доктор Делавэр, можно войти в дом?
В Донован было приблизительно пять футов шесть дюймов роста; короткие светло-каштановые волосы, крепкое тело с большим бюстом, упакованное в темно-серый костюм. Здоровый розовый цвет лица, налет самоуверенности. Братц был на полголовы выше, с темными редеющими волосами, сонными глазами и круглым добродушным лицом. Кожа на подбородке покрыта красной сыпью, а под ухом прилеплена маленькая полоска пластыря. На нем были темно-синий костюм, белая рубашка и серый с синим галстук.
Я отступил в сторону, пропуская агентов в дом. Остановившись в гостиной, они огляделись по сторонам. Я предложил им сесть.
— Спасибо за то, что уделили нам время, доктор Делавэр, — не переставая улыбаться, сказала Донован, выбирая самое удобное кресло.
У нее в руках была большая черная матерчатая сумка, которую она поставила на пол.
Братц дождался, когда я сяду, после чего устроился так, чтобы он и Донован могли вести по мне огонь с обоих флангов. Я старался держаться непринужденно, думая об открытой папке на столе, стараясь не думать о том, что только что видел в Глендейле.
— У вас мило, — заметил Братц. — Светло.
— Благодарю. Могу я спросить, чему обязан вашим визитом?
— Очень мило, — подтвердила Донован. — А вы как думаете, доктор Делавэр?
— Наверное, это как-то связано с агентом Фаско.
— Это связано с мистером Фаско.
— Разве он не работает в ФБР?
— Больше не работает, — сказал Братц. У него был высокий неуверенный голос. Таким застенчивый подросток приглашает девушку на первое свидание. — Некоторое время назад мистер Фаско уволился из Бюро.
— Его попросили уволиться.
— По причинам личного характера, — добавила Донован. Достав из сумки блокнот и диктофон, она положила их на столик. — Не возражаете, если я буду записывать?
— Что?
— Ваши впечатления о мистере Фаско, сэр.
— Вы сказали, он был уволен по причинам личного характера? — спросил я. — Мистер Фаско совершил какое-то преступление? Он опасен для окружающих?
Агенты переглянулись.