Главбухша

— Подожди! Ты что, все это всерьез?

— Почему бы и нет. Пойдем.

—    Марта, давай не пороть горячку, надо все хорошо обдумать. Я тебя умоляю!

—    А что думать, не из чего выбирать. Или ты хочешь, чтобы я пожертвовала собой и вернулась к мужу?

Стас не ответил, но по его перепуганному лицу она поняла: он именно этого и хотел. Он ждал, что Марта пожертвует собой, как раньше ждал, что она придумает ловкую схему ухода от налогов и выкачивания трехсотпроцентной прибыли. Все мужики кровососы, Земская всегда это знала.

Марта начала подчищать «хвосты», за которые следователь мог ухватиться. Лирика лирикой, а дело делом. Всего не успеть, но главные подкопы надо завалить. Она Юлю отправила сначала в банк, а потом к Гриневичу — отвести новый вариант договора, подписать и забрать старый.

Стас же был так подавлен, что ничем уже не мог заниматься. В присутствии Юли он еще сдерживался, но едва она ушла, как он вскочил, забегал по кабинету.

—    Это какая-то чушь — все, что ты мне наговорила! — закричал он.—Надо ехать к дядьке и все подробно обсудить! Выход найдется, должен быть! Возьмем старого козла в заложники! Если Бобров его сын, то он прогнется, он нам уступит, чтобы спасти отца!

—    Перестань! — оборвала его Марта — Бобров тебя возьмет под стражу, посадит к уголовникам, и через полчаса ты выложишь ему все, даже то, что не знаешь! А дядю Сашу, увы, уже списали, он может достать какую-то информацию, замолвить по своему

ведомству за кого-то словечко, но повлиять на Боброва ему не удалось, ты же знаешь. Что еще можно придумать, какой выход?

Конечно, если б мы собрали всю информацию на следака, то, возможно, и нашли бы его ахиллесову пяту, но теперь поздно... Нет, будем сражаться, надо искать теперь адвокатов и продумывать нашу с тобой тактику на допросах!

Стас схватился за голову, не желая даже слышать ни о каких допросах. В два за Мартой приехал шофер с киностудии. Еще утром она решила, что ни на какие пробы не поедет, но, устав от Ровенского, Земская вмиг собралась и умчалась, пообещав вернуться.

На студии ее встретил посвежевший, ласковый и неотразимый Георгий Иванович и совсем молодой, вихрастый режиссер Саша.

Похожий на взъерошенного сердитого вороненка, он с недоверием с минуту смотрел на Марту, потом кивнул и двинулся в павильон.

—    Пойдемте.

—    Вы ему понравились, — перевел привыкший к странным манерам режиссера Георгий Иванович.

Все уже было готово к съемкам. Оператор встал за камеру, ассистентка попросила Марту пройти на площадку, гримерша положила легкий тон, подвела брови. Включили свет, который мгновенно спрятал от Марты всех, кто находился в павильоне.

—    Марта Сергеевна, просто посидите за столом, пощелкайте мышью, пытаясь что-то найти в компьютере. Телефон подключен к сети, так что звоните, кому хотите...

—    Желательно не по межгороду, — послышался женский голос.

—    Помолчи! Звоните, куда хотите, хоть на Луну, нам важно услышать ваш голос. Внимание! Тишина

в студии! — Голос режиссера вдруг обрел металлические нотки. —Приготовились!.. Мотор!

Она и не знала, что режиссер в эти минуты сидит у монитора и следит за каждым ее движением с разных ракурсов.

Марта, посидев и освоившись, поводила мышью,но ничего интересного в компьютере не нашла, потом позвонила Стасу:

—    Ну что там? Юля привезла договор?

—    Ты где? Когда приедешь? — взвился Ровенский — Что за фокусы с этой киностудией?

—    Только без истерик, я скоро буду! — деловито заговорила Земская. — Когда Юля приедет, старый экземпляр пропусти через машинку...

—    Послушай, Марта, лично я не собираюсь из-за твоих прихотей идти в тюрьму! Не собираюсь!

—    Заткнись! — выкрикнула она, резко поднялась, но тут же взяла себя в руки. — Не ходи, если не хочешь, — неожиданно спокойно сказала главбухша и,

помедлив, язвительно добавила: — Я не держу тебя. Я схожу туда одна. Большой привет! — И она резко положила трубку. Села, пытаясь собраться.

Конечно, на следствии этот пай-мальчик Ровенский будет все отрицать и всю вину взвалит на нее. Она наконец-то получила то, что хотела. Все мужики — скоты. Неужели, чтоб доказать эту истину,надо связывать свою жизнь с ними?! Только идиоткам доступен такой способ познания.

—    Мне иногда кажется, что я не схожу с круга, — вдруг заговорила она вслух. — Это как заезженная пластинка. Иголка попадает в испорченную бороздку, и знакомый голос талдычит од ну и ту же  фразу. Сейчас уже нет бороздок, есть цифры, их комбинации создают мелодии и слова, но ситуация все равно будет повторяться, ибо появляются испорченные цифры. Так вот, иногда мне кажется, что вся моя жизнь и есть

всем давно набившей оскомину фразы: «Как скучно жить на белом свете, бормочешь, лужу обходя!» Спасибо за внимание!

Марта поднялась и внезапно ушла в тень. В зале все сидели, не шелохнувшись. Наконец режиссер крикнул «Стоп!», зажгли общий свет в павильоне.

Главбухша выскочила из студии, схватила такси и поехала на работу. Она мчалась туда лишь с одной мыслью — написать заявление об уходе, бросить на стол Стасу, забрать свои вещи и уйти. Ей надоело быть вечной нянькой пустоголовых.

Расплатившись с водителем, Марта вышла из машины и направилась к магазину, предвкушая свой блистательный удар, как вдруг ее окликнули. Она оглянулась. Из «Жигулей» выбрался капитан Рындин, приблизился к ней.

—    Я, собственно, вас поджидаю, Марта Сергеевна, — деликатно проговорил он. — Не могли бы мы поговорить накоротке? — Он кивнул на пустые «Жигули».

Марта забралась на переднее сиденье. Капитан занял место шофера. Помолчал. Потом расстегнул черную папку, вытащил злополучную красную тетрадь и передал ей. Земская осторожно взяла ее в руки, удивленно взглянула на Рындина.

—    На заднем сиденье остальные документы, — сказал он.

Марта обернулась: все десять служебных папок лежали аккуратной стопкой.

—    На самом деле все просто, Марта Сергеевна. Я— офицер, прошел Афган и первую чеченскую и не люблю, когда из меня лоха делают! Я думал сначала, что все по-серьезному, нормальное расследование, ну а потом ребята уж раскрыли глаза: Бобров делает свой гешефт по заказу бывшего хмыря со Старой площади,

оторый топит вас. Не знаю, сколько уж он следователю заплатил, а мы, как... — Рындин дернул желваками, не договорил. — Словом, вот так. Вы не беспокойтесь, Марта Сергеевна, Бобров вас больше не  потревожит. — Капитан вьггащил из кармана магнитофонную кассету! — На ней есть один разговорчик, который мои ребята записали. Я его Вале прокрутил,  и он поднял ручки вверх, поскольку, как говорят, разговор его полностью изобличает. Вот так!

Они помолчали.

—    Спасибо. Могу я чем-нибудь отблагодарить вас?— проговорила Марта.

—    Да нет. Меня просто зло заело. Валя все время трындит о чести, справедливости, а сам!.. — Рындин  махнул рукой, спрятал кассету в карман. — Пока у меня все нормально. Ну а если возникнут проблемы, то забегу по старой памяти!

—    Заходите в любое время и по любому поводу, помощь придет незамедлительно! — сказала Марта.

—    Я рад, что так все кончилось, потому что вы мне симпатичны!

Они пожали друг другу руки.

Земская забрала папки.

—    Помочь? — уже отъезжая, выкрикнул капитан.

—    С этим грузом я управлюсь! — улыбнулась главбухша.

Она прошла в кабинет, свалила все папки на стол, кассовая книга уже лежала в сумке. Стас молчал. Марта взяла лист бумаги, села писать заявление. Положила на стол перед Ровенским.

—    Ты решила меня кинуть? — затравленно спросил он.

—    Вопрос с расследованием закрыт.

—    Как закрыт?!

—    Так. Возможно, и твой дядя тут приложил руку. Думаю, без него не обошлось. Так что можешь спать спокойно.

Прощай! — Марта выложила на стол и кассовую книгу. — Ее советую уничтожить.

Она вернулась за свой стол, стала выгребать свои личные вещи. С годами всегда что-то накапливается, разные сувениры, дамские принадлежности, книжки по бухучету и налогам, купленные за свои деньги.