Главбухша

кассовая, а жизненная книга, и сколько раз ни пересчитывай — результат не сойдется.

Валерьян Адамович, провожая ее, сразу же все понял, произнес страстную речь о любви и о сердце, которому не прикажешь, как бы подсказывая ей ответ, и Марта тотчас за него ухватилась. Да, любовь, страсть, с этим никто не поспорит, даже родители, пекущиеся о правде и справедливости. Стоит произнести эти загадочные два слова, как лица у отца и матери погрустнеют, но возразить ничего они не смогут. Кто же откажет человеку в любви? И сын поймет. Он уже читает книжки и знает, что это такое.

К счастью, муж торчал в Северодвинске, и Марта быстро собралась, уложив все в два чемодана, и умчалась, оставив ему покаянное письмо. Ибо знала: он из тех, кто скрутит всю боль в душе, в Москву за ней не помчится, скандалов устраивать не станет, развод даст. Объясняться же напрямую не хватило сил. Да и что бы она сказала? Что влюбилась и жить без московского щеголя не может? Что ей хочется взлететь, сделать карьеру для себя, обеспечить будущее сына? Но расчет тогда был не в моде, карьеристов презирали, но Марта чувствовала, что за туманом ездят одни дураки, а за деньгами — все. Судьба второго такого шанса не предоставит.

Зазвонил телефон, резкие короткие звонки — междугородная. Марта сняла трубку, что-то щелкнуло, и отчетливый голос с легким иностранным акцентом произнес:

—    Марта Сергеевна?

—    Я вас слушаю.

—    Вас беспокоит Вальтер Диц из Франкфурта. Еще помните такого?

—    Надо же какие люди! Рада вас слышать! — Голос

ее мгновенно потеплел, ибо пятидесятилетий Вальтер, бизнесмен, с которым они прокручивали неплохие дела, был к ней явно неравнодушен и несколько раз даже давал понять, что у него к ней очень серьезный интерес.

—    Я в понедельник в десять утра буду у вас, встречать не надо, я с коллегой, у него машина, он меня подкинуть немного, но я был бы рад, если б мы смогли вместе позавтракать в десять «Националь», «Москва» или где скажешь, а в одиннадцать-двенадцать были бы у вас, у Стаса. Как мое предложение?

—    Что произошло, Вальтер? Какое-то ЧП, что приключилось?

—    Ничего серьезного! Просто я так истосковался, по вас... Или по вам?

—    По вам!

—    Я так истосковался по вас, что завтра полечу на стальных крыльях к моей голубке! — весело прокричал Диц в трубку. — Разве нужны другие объяснения?

Гут, Вальтер! В десять у ресторана «Москва», там в это время поспокойнее, — ответила Марта.

—    Гут, гут! — загудел Диц, довольный ответом. — Как здоровье?

—    Климакса еще нет, — тотчас выдала она, и он заржал во все горло.

Немцы любили грубые шутки.

—    Тогда завтра ровно в десять, у ресторана «Москва»! Ауфидерзейн!

—    Большой привет!

«Диц должен был приехать только через месяц, но что-то, видимо, случилось, и весьма неожиданное, коли он приезжает без предупреждения, да еще хочет сначала со мной перемолвиться наедине, — с тревогой задумалась Марта. — Что же могло заставить его бросить все свои дела и мчаться в Москву? Не мои же прелести! Хотя лучше бы они, чем все остальное!»

                                                              ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

                                                                           1

Марта хорошо запомнила день знакомства с Вальтером.

Утром, не успела она войти в кабинет и поздороваться с генеральным, как следом за ней влетели трое кавказцев.

— Сидэть, иначе дирка в галавэ! — прорычал один из них, тыча Марте пистолет чуть ли не в нос.

«Армянин»— вычислила Марта и не ошиблась.

Второй налетчик держал под прицелом генерального директора акционерного общества «Сириус» Стаса Ровенского. Третий стоял у входа.

Марта тотчас все поняла. Встреча с Вальтером Дицем, предложившим их «Сириусу» поставки ходовых запчастей для иномарок, планировалась давно.

До сих пор запчасти они покупали у Джаника Артуровича, ловкого коммерсанта, который ввозил их в Москву нелегально. Но тут прошел слух,- что бизнесмен скупает по дешевке автозапчасти с угнанных иномарок и сбывает торговцам.

Естественно, выписывались липовые накладные, а

в договоре купли-продажи два года назад еще не требовалось указывать номер государственной таможенной декларации и дату прохождения товара через границу, а потому узнать первородную фирму, купившую конкретные автозапчасти, налоговики даже не пытались.

Торговать столь сомнительным товаром становилось с каждым днем все опаснее, и старый поклонник матери Стаса адмирал в отставке Никита Самсонович вывел их на Вальтера Дица. Перед встречей с Вальтером Стас объявил Джанику, что покупать его товар больше не будет. Потеря столь крупного торговца, видимо, вызвала настоящую панику криминальных поставщиков, и они нагрянули с воинственным визитом к ним в офис.

Второй налетчик усадил Стаса в кресло. Ровенский даже в лице не переменился, лишь поморщился.

—    Джаник велел передать, что он прежнюю договоренность рушить не собирается, а потому просил тебя серьезно подумать, прежде чем делать те заявления, которые он услышал! Ты все понял?

Но Стас не намерен был с ним разговаривать.

—    Мы всех твоих сотрудников знаем, где, кто и с кем живет. Подумай о них, о себе, а потом принимай решение! Понял, баранья башка?! Отвечай или я дырку тебе просверлю! Ну?!

— Давай попробуй, — хладнокровно произнес Стас.

Кавказец налился кровью. Марта чертыхнулась в душе: какого рожна Стае дразнит этого придурка! Видно же, что тот подкололся, хватил дозу и ему море по колено.

Бандит приставил дуло ко лбу Ровенского, и все трое налетчиков напряглись, поскольку убийство в их задание не входило, им приказали только припугнуть, и они хорошо знали, что у Стаса имеется «крыша» —

группа дагестанцев, ребят смелых и бесстрашных, которые не преминут ответить, и первый удар, возможно, падет на их головы. Паны дерутся, а у холопов чубы трещат.

Но, видимо, доза была небольшая, и весь запал ушел на преодоление первого страха: все же не начало, а конец девяностых, и налет им с рук не сойдет. Рука террориста дрогнула, он резко поднял ее и выстрелил в потолок. Штукатурка просыпалась на голову Стаса. В дверь дернулись, но кавказец, стоявший на атасе не дал никому войти.

—    Придя сюда второй раз, я с ходу всажу тебе пулю промеж глаз! Запомни!— Налетчик засунул пистолет за пояс и двинулся к выходу. За ним молча вышли остальные.

Через секунду вбежали Коля с Лешей, продавцы.

—    Че тут? — не понял Леша.

—    Идите работайте, все нормально! — строго ответил Стас.

Парни не шевельнулись, видя осыпавшуюся штукатурку на столе генерального и выбоину на потолке.

—    Я сказал: работайте! — прикрикнул Стас.

Продавцы потоптались и вышли.

—    Извини, — взглянув на Марту, проговорил  Ровенский.

Он достал платок, вытер потное лицо. Поднялся, заглянул в шкаф, где обычно стояла гостевая бутылка коньяку, но вчера нагрянул старлей-пожарный и привязался к трем лампам дневного освещения, лежавшим на шкафу. Оказывается, для утилизации их нужно отвозить на специальный приемный пункт в Москве, поскольку они содержат вредные примеси, и пожарный имеет право налагать штраф на те организации, которые этого не делают. В итоге старлей выпил всю бутылку коньяку под три конфетки «Мишка на Севере» и довольный ушел домой с

чувством выполненного долга. Даже штраф не потребовал.

Стас закрыл шкаф.

В этот миг и позвонил Диц. Обед был заказан на двенадцать в «Пекине», а часы показывали без пяти одиннадцать.

—    Надо отправляться, — поднялся Стас. — Скажи, что мы за ним заедем через полчаса!

По дороге Стас позвонил дяде и Сулейману, вожаку дагестанцев. Сулейман был в курсе начинаний Стаса и не очень верил, что Джаник отважится вот так, по-бандитски, выступить.

—    Пока ничего не предпринимать! Собери информацию о Джане и жди! — приказал Ровенский.