Первый всадник

— Удивительно! — доносилось от телефона. — Вирус просто маскируется! Надо немедленно выяснить, как это сделано: если удастся обратить эффект и усилить иммунный ответ...

Энни устало поежилась — к ночи стало прохладно. Фонари выхватывали из тьмы колонны света. С Висконсин-авеню и Белтвей доносился шум машин. Те силы, которые оставались после совещания, ушли на долгий путь через огромную, почти пустую стоянку Национального института здоровья. Наконец Энни села в свою «хонду» и вздохнула. Больше всего на свете хотелось спать.

Она стояла перед поворотом на Висконсин-авеню, когда раздался металлический лязг и сильный удар прижал Энни к сиденью.

Врезались сзади.

Ну вот, только этого не хватало. Она высморкалась и устало начала отстегиваться. Теперь еще и полиции дожидаться придется.

Парнишка в бейсболке уже вылез и сокрушенно рассматривал искореженное левое крыло ее машины.

— Отец меня убьет, — причитал он. Крыло едва держалось, табличка с номером болталась на одном болтике. На асфальте россыпь осколков — задний габаритный фонарь. — Простите меня, мэм, я не хотел, я просто... Наверное, нам надо вызвать полицию?

— Наверное, — вздохнула Энни.

С местом аварии поравнялся грузовичок «Ю-хол», из окна высунулся рыжеволосый мужчина:

— Все целы? — Не дожидаясь ответа, он вылез и принялся осматривать машины. — Ну ты и жахнул! — сказал он парнишке.

— Да, я...

И тут рыжий схватил Энни и прижал к ее лицу тряпку с резким запахом хлороформа. У грузовичка начала со скрипом подниматься задняя дверца. Вскоре они оказались внутри. Потом дверца закрылась, и Энни потеряла сознание.

Копов было двое, один длинный, другой коротышка. Фрэнк задумался, который предпочитает роль доброго, а который — роль злого, когда до этого доходит дело.

— Вы застрахованы? — спросил коротышка, разглядывая дверной замок.

— Да, — ответил Фрэнк.

— Тогда рекомендую сменить замки. Обычно страховая компания не возражает. Ваши никуда не годятся. — Он протянул Фрэнку бумажку, на которой записал номер полицейского отчета. — Если вдруг вспомните серийные номера ваших компьютеров, звоните. Но вряд ли вы их когда-нибудь снова увидите. Через неделю они расползутся по всему миру, по частям.

Коротышка кивнул напарнику, и копы направились к выходу.

— И все?! — возмутился Карлос. — Вы больше ничего не сделаете? Снимите отпечатки пальцев, поговорите с Фрэнком, спросите, что случилось! А про меня вы забыли? Я желаю сделать заявление. Когда эти люди будут пойманы, я подам на них в суд!

Фрэнку было скучно, копам тоже, но Карлос никак не мог успокоиться.

Длинный, которого Фрэнк мысленно окрестил Джеффом, оглянулся:

— Что, извините?

— Я требую вызвать вашего штатного художника! Пусть описания этих людей разошлют всем патрулям! Я бы хотел лично провести опознание, когда до него дойдет. Я буду свидетелем обвинения!

Наконец к Карлосу подошел и коротышка:

— Вы слишком много смотрите телевизор, мистер...

— Карлос, — вмешался Фрэнк, — по-моему, офицеры...

— Рубини, — отрезал Карлос, не обращая внимания на Фрэнка. — Меня зовут Карлос Рубини. Что касается вас, то вы ведете себя, как будто вас вызвали на простое ограбление, когда это не так. Это была попытка похищения. Очень тяжкое преступление. Наказуемое смертной казнью, если я не ошибаюсь. Вы обязаны принять меры! Я, как гражданин, недоволен эффективностью ваших действий. Посмотрите на него!

Карлос ткнул пальцем во Фрэнка. Он успел умыться, но под правым глазом вызревал красочный синяк, в драке на лестнице открылись швы на руке. Самое гадкое — кровь никак не желала останавливаться. Он уже в третий раз обмотал руку полотенцем, но и оно пропиталось кровью. Длинный окинул Фрэнка уважительным взглядом.

— Мне кажется, что мистер Дейли застал тех ублюдков в момент ограбления, — сказал он. — Про оружие я ничего не слышал. Скорее всего дело было так: когда появился мистер Дейли, первый нес добычу к машине, а второй все еще шуровал в квартире. Первый спрятался, вероятно, в гардеробной. А когда мистер Дейли попытался позвонить в полицию, он выскочил. Верно?

— Примерно так, — пожал плечами Фрэнк.

— Нет, не так, — нахмурился Карлос. — Зачем им понадобились его бумаги?

Коротышка, который успел поговорить по мобильному телефону, вернулся с хмурым лицом.

— Мне сейчас сказали, что неделю назад сюда уже был вызов. Что-то насчет наркотиков...

— Насчет наркотиков?! — возмутился Карлос. — Сначала Фрэнка отравили, потом чуть не убили, а теперь еще и оскорбительные намеки!

Коротышка развел руками и сказал, что ничего такого не имел в виду.

— Я надеюсь, — огрызнулся Карлос.

— Они забрали ваши компьютер и бумаги, — продолжал коп. — Вы журналист?

Фрэнк кивнул.

— Может, вы узнали что-то такое, что кому-то не понравилось?

Фрэнку захотелось, чтобы его оставили в покое, все — и копы, и Карлос. Тогда он позвонит Энни, убедится, что она дома, и поедет к ней готовить материалы для Глисона.

— Нет, — покачал головой он, — я сейчас про грипп пишу.

Когда копы ушли, Карлос не преминул высказать свое разочарование:

— Фрэнк, ты же сам знаешь, что это было не ограбление. Вот что я тебе скажу: народ получает такое правительство, которое заслуживает! — Он назидательно поднял палец. — Нельзя было так отпускать этих бездельников, иначе они так бездельниками и останутся.

— Извини, Карлос, — ответил Фрэнк, с трудом сохраняя серьезное лицо. — Огромное спасибо тебе за помощь. Если бы ты не появился... Понимаешь, мне сейчас просто не до того.

— Я скажу домовладельцу, чтобы он установил на входную дверь в подъезде новый замок. Ты меня поддержишь?

— Да, конечно.

— Не нравится мне, — не унимался Карлос, — что в мой подъезд может заявиться любой уголовник. Хочешь, я вызову «скорую»? — спросил он, кивнув на окровавленное полотенце. — По-моему, тебе надо заново наложить швы.

— Спасибо, обойдусь. Меня потом подбросят в больницу.

У Энни было занято. Фрэнк побрызгал водой на лицо, осторожно промокнул кровь махровым полотенцем, вылил на руку полфлакона перекиси водорода — вдоль порезов она зашипела и запенилась. Затем обмотал руку марлей и лейкопластырем.

У Энни все еще было занято, Фрэнк не долго думая поехал к ней. Если ее нет, то дверь откроет Инду, можно будет подождать на кухне.

Открыла и в самом деле Инду.

— Энни нет дома, Фрэнк, — мрачно сказала она. — Я немного волнуюсь. Заходи.

— Почему ты волнуешься?

В холле, на свету, она его разглядела.

— Господи, с тобой-то что случилось?!

— Почему ты волнуешься? — упрямо повторил Фрэнк.

— Звонили из полиции насчет ее машины, — ответила Инду с недоуменным выражением лица.

— А в чем дело?

— Ее нашли у выезда из стоянки института. Брошенную.

Фрэнку захотелось кого-нибудь убить.

— Брошенную... — повторил он.

— Да, с помятым задним крылом. Почему Энни не вызвала техпомощь? Она бы не оставила машину просто так. Я волнуюсь, что она ранена и где-то в больнице.

— Когда это было?

— Мне позвонили полчаса назад.

Еще полчаса он провисел на телефоне. Сначала проверил все больницы — Энни в них не оказалось. Затем полицейские участки прилегающих районов — нет, никто не вызывал помощь, а про машину сообщила охрана института здоровья.

— Я очень волнуюсь, Фрэнк, — сказала Инду. — Вдруг она в шоке бродит по улицам? — Ее лицо внезапно посветлело. — Может, она у тебя? Как ты думаешь?

Фрэнк позвонил. Энни не было, но она могла оставить сообщение. В драке телефон вырвали из розетки; если Энни звонила, то ее перебросило на автоответчик. Фрэнк набрал его номер. Механический женский голос сообщил, что есть три звонка.

Два первых от Энни из Атланты — он позабыл их стереть.

Третье оставили полчаса назад. У Фрэнка волосы встали дыбом. Голос был искусственно искаженным, с нечеловеческим жестяным тембром.