Страница 22 из 65
— Привет, милая! Не хочешь перепихнуться? Боже мой, а ведь теперь мой голос больше похож на женский, чем твой, Сенд, — пищал он, следуя за ней по пятам в главный офис.
Кстати, Сандра говорит голосом как у Рода Стюарта — раскатистым и низким. Это породило слухи о том, что Сандра — мужчина, перенесший недостаточно успешную операцию по перемене пола. У нее низкий лоб, лицо покрыто сосудистой сеткой, культивируемой многолетними вечерними возлияниями в пабах, и совсем нет груди. Однако, в качестве компенсации. Бог наградил ее острым умом, предметом моей зависти.
— Твой голос звучит как обычно. Дэмьен. Кстати, не пора ли твоим яичкам опуститься? Большинство мужчин достигают половой зрелости до двадцати лет, насколько мне известно.
Он уполз, поджав хвост, и Сандра смогла вернуться к прерванным занятиям — она сворачивала для шведского стола салфетки в виде лилий и одновременно охраняла сандвичи с тунцом от атак истекающего слюной Руперта Мердока, толстого лохматого невоспитанного офисного кошака.
Шведский стол представлял собой весьма жалкое зрелище.
Нас всех попросили принести что-нибудь или сдать деньги, чтобы Сандра могла купить недостающее. Теперь в центре стола гордо возвышался огромный шоколадный торт со сливками, специально испеченный для этого случая долготерпеливой Маргарет, женой Родни. К сожалению, это было единственное блюдо, которое выглядело относительно съедобным. Вокруг него, словно скромные слуги, сопровождающие высокую особу, располагались рулетики из колбасы с вязкой начинкой, приготовленные Дженни; изысканные крошечные пирожные, украшенные взбитыми сливками и листиками дягиля, изготовленные руками прекрасного Люсиана, рассыльного, который днем носился по зданию в своих велосипедных шортах, разнося почту, а ночью превращался в страстную королеву танца; и пирожки с крабом очень сомнительного вида, предмет гордости Гленды. Лайонел, наш страстный приверженец здорового образа жизни, который писал для раздела «Фитнес», притащил какое-то тофу. Понятия не имею, что это. Выглядит отвратительно. Что-то похожее обычно обнаруживается при ежегодной чистке в глубине холодильника, прикрытое тарелкой. А еще напоминает меня наутро после особенно трудной ночи — такое же бледное и покрытое испариной.
Я схитрила и по дороге купила киш у «Маркса и Спенсера» в отделе кулинарии. Большинству моих сослуживцев пришла в голову та же мысль. И сейчас на столе красовались двенадцать кишей, по странному стечению обстоятельств все они были с сыром и помидорами. Мы с тоской взирали на них.
Радовалась только Мэри.
— Это отличный материал для моей следующей статьи. — просияла она. — «Ниша киша». Горячая десятка лучших кишей — тест «Санди бест».
Родни появился около полудня и был встречен взрывом аплодисментов.
Его силой усадили в кресло на колесиках, украшенное надутыми фосфоресцирующими презервативами, и провезли по офису под аккомпанемент песни «Наш друг веселый парень», причем нестройность пения компенсировалась громкостью и энтузиазмом исполнителей.
Когда кресло наконец остановилось, Родни не очень уверенно поднялся на ноги, снял очки и вытер вспотевший лоб не первой свежести платком, элегантно торчавшим из кармана его пиджака. Тем же платком он вытер глаза, громко высморкался и засунул платок обратно в нагрудный карман.
— Речь! Речь! Речь!
— Разве сначала мы не должны вручить подарок? — запротестовала Сандра, вбегая с красиво упакованным электрическим культиватором и непременными настольными часами в мускулистых руках — на эти покупки мы скинулись в общий котел.
Громилы убедили отложить торжественную часть до явления важных шишек с последнего этажа, «пиджаков из пентхауса» — главного редактора, которого за глаза называли главным придурком, его заместителей и главного бухгалтера.
Они появились около пяти, все как один в темных костюмах. Не хватало только полицейского с рацией в ухе и в темных очках, который бы обыскал помещение перед их прибытием.
У меня душа ушла в пятки купленных на распродаже туфель «Шанель», когда я увидела замыкающего это шествие Ларри. Я попыталась незаметно укрыться за огромным шоколадным тортом.
К счастью, Мэри не обманула мои ожидания, и сведения о некоторых слабостях Ларри разнеслись по зданию со скоростью лесного пожара.
Он избегал меня не меньше, чем я его, и мы исполняли этакое танго на расстоянии, перемещаясь по офису и стараясь при этом держать максимальную дистанцию.
Сандра торжественно вручила подарки, и переполненный эмоциями и белым вином Родни наконец выдал милосердно короткую речь.
Главный редактор вручил виновнику торжества традиционные золотые часы и чек, бросил презрительный взгляд на наш шведский стол и исчез. Свита потянулась за ним, как утята за мамой-уткой, Ларри на этот раз возглавлял колонну, к нашему взаимному облегчению.
Когда важные шишки удалились, началась настоящая пьянка. Те, кто при начальстве маленькими глоточками пил минеральную воду из пластиковых стаканчиков, разом устремились к коробкам с вином и принялись старательно накачиваться.
Я придирчиво осмотрела выставленные яства, пытаясь выбрать из многих зол меньшее.
— Интересно, кто займет место Роддерса?
Ко мне подошла Мэри и предложила еще дешевого белого вина, которое при ближайшем знакомстве все больше напоминало винный уксус.
— Понятия не имею. — Я наконец выбрала пирожное, выглядевшее наиболее безобидно, и принялась убирать листики дягиля. — А у них есть замена? Родни ничего не говорил об этом. Думаю, они могут понести естественные издержки.
— Естественная издержка как раз отправляется на пенсию. — Мэри неуверенно выбрала сандвич с подсохшим огурцом. — И эти убытки как-то необходимо возместить.
— А в чем дело? Разве он что-то делал?
Дэмьен, средоточие всех местных сплетен — он превратил знание всех новостей в своего рода бизнес, — пытался прожевать сработанный Дженни рулет из колбасы.
— Поговаривают, что ожидается прибытие некоего вундеркинда из Гонконга, — сказал он, опасливо проверяя пальцем, не сломан ли у него верхний зуб.
— Вот как, китаец? Этнические меньшинства решили прислать сюда представителей? — К нам скользнул Лайонел, засовывая в рот тофу. Тофу был у него и на губах, и в лохматой, как у Иоанна Крестителя, бороде.
— Кто-то упомянул Китай? — Найджел, с ужасом взиравший на стол, словно это тот собирался его съесть, обратил на нас полный надежды взгляд. — Я бы душу отдал за королевских креветок в устричном соусе.
— Поддерживаю… Кто еще хочет присоединиться? — раздалось разом несколько голосов.
— Вот это действительно китайские разговоры. Я повернулась к Мэри, которая кивнула, соглашаясь.
— Но идея чертовски хороша.
Мы решили всей компанией переместиться к мистеру Ву, в китайский ресторанчик в Сохо, оставив Руперта Мердока слизывать сыр с киша, занявшего первое место в рейтинге Мэри.
Мистер Ву не очень обрадовался появлению компании из двадцати человек разных степеней опьянения, не зарезервировавших заранее столик, все проливающих и роняющих, требующих немедленно принести еду, выпивку и дополнительные стулья.
Метрдотель, точнее, его местный эквивалент, выдал длинную фразу на кантонском диалекте, коротко добавив, что «нет резрвасия — нет узина», и согласился дать нам столик только после щедрой взятки, полученной от Найджела и Дэмьена, и обещания упомянуть ресторан в следующем ресторанном обзоре Мэри.
Два сомнительных официанта сдвинули пару самых больших столов, усадили нас, вручили меню и были немедленно отосланы в бар за сорока бутылками китайского пива. По две каждому, просто чтобы собраться с мыслями.
Можно было подумать, что накормить пытаются пять тысяч голодных. Из кухни в зал бесконечным потоком плыли тарелки, которые затем устанавливались на горелки в центре стола.
Запах китайской еды вывел мой аппетит из ступора, в котором тот пребывал последние пару месяцев.
Готовили здесь прекрасно. Я много раз бывала в этом ресторане… с Максом.