Страница 17 из 65
В шикарной, но захламленной ванной, переполненной бутылочками, баночками и тюбиками с самыми разнообразными снадобьями, призванными сохранять и приумножать красоту, я разделась — второй раз за сегодняшний день — и бросила одежду в корзину для грязного белья. Включив горячую воду, я залезла под душ и стояла под тугими струями минут десять, пока не пришла в себя достаточно для того, чтобы намылиться и вымыть прокуренные волосы. К сожалению вместе с силами ко мне вернулась и мысль, которую я гнала все утро.
У меня был первый одноразовый секс, а я ничего не помню, хотя, учитывая, с кем я оказалась в постели, это, может, и к лучшему.
Но, в любом случае, я должна была почувствовать что-то, кроме головной боли.
Наконец я выбралась из душа и, завернувшись в большое махровое полотенце, отправилась в спальню. Отбросив полотенце, я встала перед большим зеркалом, прикрепленным к дверце шкафа, и внимательно осмотрела себя. Нет никаких изменений. Ни царапин, ни засосов. Может ничего не было? Ага, как же. Я голая оказалась в постели с Ловким Ларри, а он не воспользовался этим. Скорее Медовый Монстр откажется от горшочка с медом. Натянув джинсы и футболку, я долго сушила волосы, до последнего оттягивая встречу с подругами.
Серена у плиты готовила воскресный обед, помешивая длинной ложкой сырный соус, булькавший в кастрюле. Эмма сидела за столом, чистила горох, пила «Швартланд» и читала воскресную газету.
От плиты шел пар, окна запотели.
Я робко переступила порог, Эмма подняла на меня глаза и улыбнулась.
— Ну, детка, как ты себя чувствуешь?
— Как труп.
Я плеснула в бокал красного вина, но терпкий запах перебродившего винограда не очень меня воодушевил.
— Как насчет кофе? — сочувственно предложила Эмма.
Они дали мне еще пару минут и только потом приступили к казни.
— Ну что, хочешь рассказать нам что-нибудь? — Эмма засунула в рот стручок и стала энергично жевать.
— Нет.
Я сосредоточенно изучала комикс в газете.
Они помолчали еще немного.
Судя по всему, складывается впечатление, что я избегаю дружеских расспросов. Почувствовав смутное беспокойство, я встала и уставилась на цыпленка, покрывающегося золотистым загаром в духовке.
Серена протянула мне чашку кофе.
— Ну, не знаю, как ты, а я открыла счет. — Улыбнувшись, она игриво пошевелила бровями.
— Ты что? — У Эммы отвалилась челюсть. Но мы вместе вернулись домой, и я точно знаю что спала ты одна…
— Кроме спальни существует множество других мест, — Серена с улыбкой вернулась к помешиванию соуса.
— Например? — поинтересовалась Эмма
— Последняя кабинка женского туалета на первом этаже. — Серена убрала с лица выбившуюся прядь и рассмеялась. — Нечего делать такое лицо. — Она бросила взгляд на Эмму. — Я, между прочим, видела одного длинноволосого парня из Хемпстеда сегодня часов в семь — он спускался по крыльцу с ботинками в руках.
Эмма молча вернулась к созерцанию бокала с трудом сохраняя серьезный вид, потом опять выжидающе уставилась на меня.
— Ну, о наших приключениях ты знаешь, может, теперь поведаешь все-таки, чем занималась? И с кем?
Я помотала головой и плюхнулась обратно на стул, уткнувшись носом в чашку с остывающим кофе.
— Я и сама хотела бы знать. — Я сделала глоток. — Но, к несчастью, все покрыто мраком. Последнее, что я помню, — пьем шампанское в клубе с Ловким Ларри и парой его приятелей…
— Ловкий Ларри-крючкотвор? — перебила Эмма, делая страшное лицо.
— Он самый. — Я снова вздохнула. — Насколько я помню, мне было весело. Он, может, и осёл, но коллеги у него симпатичные. Ну, в общем, смутно припоминаю, как мы все вышли на улицу, намереваясь поймать такси, а дальше — ничего, вплоть до моего пробуждения сегодня утром…
Я умолкла.
— И? — хором выдохнули они,
— И я была абсолютно голая, а Ловелас Ларри храпел рядом. Ну, довольны? — выкрикнула я — стыд сделал меня агрессивной.
Мерзавки расхохотались.
— Ну, это еще ничего! В постели могли оказаться и все остальные, — всхлипнула Эмма, но тут же зажала рот руками, сообразив, что грешно смеяться над таким жалким существом, как я.
— Как ты могла отправиться в постель с Ловким Ларри? — Эмма сокрушенно покачала головой.
— Как ты могла отправится в постель с человеком, которого зовут Скидмарк {Игра слов: skid mark (англ.) — следы, которые при заносе оставляют на дороге шины}? Рискованный старт! — парировала я.
— Он невероятно симпатичный.
— Как это ты разглядела? Лично я видела только психоделическую шевелюру.
— Ах, так мы, оказывается, гордимся нашими сегодняшними достижениями? — саркастически хмыкнула Эмма. — Ну, у моего хотя бы не все волосы еще выпали.
— Ты что-то имеешь против зрелых мужчин? — защищалась я, стараясь не думать о недостатках Ловкого Ларри.
— Нет, только против одного. — Эмма читала мои мысли.
Все еще смеясь. Серена распахнула дверцу буфета. К одной из них с обратной стороны была прикреплена детская грифельная доска и кусочек мела на резинке. В левой половине Серена аккуратно вывела наши имена: Эмз, Рен, Лекс.
— Смотрите, что у нас есть, — улыбнулась она, — думаю, здесь можно будет вести учет.
— Можно, мы будем записывать счет на кухонной двери? Ну пожалуйста, мисс Симмонз, детским голосом сказала Эмма. — Алекс, для тебя это действительно беспрецедентное событие, несмотря на выбор партнера, так что предлагаю тебе первой сделать запись.
— Не уверена, можно ли засчитать этот раз. Во мне заговорила скоромность. — Во-первых, я действительно ничего не помню, и слава богу, а во-вторых, в правилах четко сказано: инициатива должна исходить от нас, а я никак не могу избавиться от ужасного чувства, что это я плясала под чужую дудку и покорно шла, как агнец на закланье.
— Думаю, тебе не нужно больше мешать спиртное, как, впрочем, и твои метафоры, — хихикнула Серена. — Ну, что скажешь, Эмз? Засчитывать ей очко или нет?
— Не вижу серьезных оснований для отказа, — великодушно согласилась Эмма. — Мы все ошибаемся иногда, правда?
Серена сделала мелом пометку напротив моего имени, и по одной — напротив остальных.
— По одному — провозгласила она. — Ничья, девочки. Так что вперед, к новым горизонтам.
— И не только горизонтам, — хихикнула Эмма.
Похмелье не покидало меня вплоть до вечера воскресенья, а чувство вины — гораздо дольше. Я опасливо шныряла по помещениям «Санди бест», словно эмигрант-нелегал, который в любую минуту ждет ареста, а, решаясь на отчаянные вылазки во внешние пределы, где обитали настоящие газетные волки, двигалась короткими перебежками и подолгу выжидала в темных углах, как Том Круз в фильме «Миссия невыполнима». На мое счастье, Ларри бывал в здании не так уж часто. К концу недели кошмар начал рассеиваться, и я стала вести себя увереннее. Сделав перерыв на утренний кофе, я решила, что могу позволить себе небольшую поблажку, и отправилась в столовую для сотрудников за порцией холестерина.
Я изучала ряды страшно калорийных жирных пирожных с щипцами в руках, пытаясь выбрать особенно диетический пончик, когда за спиной у меня вдруг раздался голос:
— Приветик, Секси-Лекси.
От неожиданности я едва не отдала богу душу. Ларри стоял сзади так близко, что я чувствовала на затылке его дыхание.
— Тебе не стоит питаться подобными вещами. Это может испортить фигуру, а ты ведь не хочешь разрушить нечто столь прекрасное?
Он нежно провел рукой по моей заднице, заставив меня опять подпрыгнуть до потолка. Пончик, который мне наконец удалось ухватить, вылетел из щипцов и шлепнулся на пол. От удара он лопнул, и вытекающее варенье сделало его похожим на самоубийцу, рухнувшего с крыши небоскреба.
— Ох, дорогуша, — мурлыкал Ларри, — посмотри, что мы наделали. Ну ничего, кто-нибудь это уберет. Когда мне за тобой заехать?
— Прошу прощения?
— Я думал, мы могли бы провести вместе время… Может, поужинаем в «Излучине», а потом заедем ко мне… на десерт?