Путеводная звезда

— Каков план наших дальнейших действий?

Прежде чем он успел ответить, в дверь осторожно постучали, и в кухню вошла служанка. Она вручила Кармело конверт и что-то быстро сказала по-итальянски.

Вскрыв конверт, он вынул листок бумаги и прочел коротенькую записку. С каменным выражением лица Кармело передал ее Мэри. В записке содержалось требование о выплате миллиона долларов США и только в американской валюте.

— Интересно, заметил ли он, что выкрал не моего сына? — удрученным голосом пробормотал Кармело.

— А какая теперь разница? — В ее голосе прозвучали нотки глухой ярости. — В ту ночь мы наглядно дали ему понять, насколько близки отношения между нами. А потом он наверняка наблюдал за нашими действиями в постели. — При этих словах она густо покраснела и, чтобы отвлечься от нахлынувших на нее бесстыдных воспоминаний, тотчас кивнула на записку и спросила: — Как нам лучше поступить с этой бумажкой?

— Разумеется, отвезти в полицию.

— Он требует не делать этого.

— Такие подонки всегда выдвигают это требование.

— Я не хочу, чтобы какие-то наши действия угрожали безопасности Алекса, — сказала она. — Мне больше ничего не приходит в голову. Я хочу только одного: чтобы мой сын был снова рядом со мной.

Последующие несколько дней были для Мэри сущим адом: похититель никак не давал о себе знать и она не находила себе места от горя и мерещившихся ей кошмаров. Когда в один из этих дней в ее комнату заглянула миссис Аличени, перед ней предстала скорбная картина: Мэри судорожно всхлипывала на плече у Кармело, безуспешно пытаясь остановить носовым платком набегавшие на глаза слезы. Мать жестом попросила сына выйти из комнаты, а сама присела на диван рядом с молодой женщиной и тихим, ласковым голосом принялась успокаивать ее. Наконец Мэри перестала плакать и, тяжело вздохнув, произнесла:

— Я не могу больше ждать.

— Знаю, дитя мое, это трудно, но ты должна набраться терпения, — увещевающим тоном сказала миссис Аличени. — А теперь послушай, о чем я тебе расскажу. У моего Кармело есть брат Адриано, и его тоже похищали, когда ему было примерно столько же лет, сколько сейчас твоему Алексу.

— О Боже! — Мэри резко прикрыла рот ладонью. — Кармело никогда не говорил мне об этом.

Для нее теперь стало ясно, почему он не сообщил матери сразу об угрозе похищения Робертино. Сын хотел поберечь ее, хотел оградить от горьких воспоминаний, которые разбудило бы в ней его тревожное сообщение.

— У меня создается впечатление, — продолжила миссис Аличени, — что всякий человек с большим состоянием может в любой момент стать жертвой таких безжалостных людей, какие выкрали твоего сына, Мэри... Так вот, когда выкрали Адриано, я посоветовала моему мужу выплатить затребованную сумму; я готова была отказаться от всего, буквально от всего, лишь бы только мне вернули сына. Но мой муж решил, что ему лучше знать, как поступить. Он не стал ничего сообщать в полицию, потому что надеялся все уладить сам. Он даже не предупредил меня, когда отправился на встречу с похитителем ребенка. За все эти свои действия он чуть было не поплатился жизнью. К счастью, Адриано и его отец вернулись домой живыми... Так что, девочка, наберись терпения; ты должна позволить Кармело и полиции разработать самый эффективный план действий. Это единственный способ обеспечить безопасность для твоего и моего сыновей.

Сквозь пелену новых слез Мэри увидела, что миссис Аличени тоже плачет.

Наконец через несколько дней напряженного ожидания похититель позвонил Кармело и указал время и место, где следовало оставить затребованную сумму денег.

— Мальчонка сказал мне, что он не твой сын, но это теперь не имеет значения. А поскольку — судя по тому, что я увидел, — ты находишься с его матерью в особых отношениях, — в голосе мерзавца зазвучали тошнотворные нотки плотоядного самодовольства, — в твоих же интересах лучше заплатить, чем попытаться играть со мной в кошки-мышки. Деньги пусть принесет твоя подруга.

Когда Мэри несла сумку с выкупом, ее сердце колотилось от страха с такой силой, что, казалось, вот-вот проломит грудную клетку и выскочит наружу. Она должна была положить сумку с деньгами в определенную ячейку камеры хранения на железнодорожном вокзале. Ключ от ячейки, переданный похитителем, лежал у нее в кармане.

Ее продолжало трясти от страха, и она была готова бросить сумку и бежать куда угодно, лишь бы не подвергать себя опасности. Но Мэри знала, что в руке она держит не просто сумку, набитую фунтами стерлингов, а жизнь Алекса. Поэтому, набравшись храбрости и сжав в кулак всю свою волю, она продолжила путь к вокзалу.

Миллион фунтов за жизнь Алекса — и Кармело выложил эту сумму! Если все пройдет по разработанному плану, похититель будет схвачен полицией и он получит назад свои деньги. Но если план провалится, если к ней вернется Алекс, а выкуп останется у бандита, тогда Кармело попадет в финансовые тиски. Тогда она окажется перед ним в большом долгу за спасение ее сына. И уже не сможет покинуть его.

Войдя в здание вокзала, Мэри приложила максимум усилий, чтобы оставаться спокойной. Она не должна была привлекать к себе внимание. Интересно, наблюдал ли за ней в эти жуткие минуты похититель? В тот момент, когда она открывала ячейку, а потом ставила в нее сумку, ей казалось, что вот-вот к ее затылку будет приставлен пистолет. Возможно, это было самое страшное мгновение в ее жизни.

Зато какое облегчение испытала Мэри, когда вернулась на улицу под палящее сицилийское солнце! И с еще большим облегчением вздохнула она, когда к ней подрулил на своей машине Кармело. Мэри буквально ворвалась в нее и, когда упала на сиденье, услышала его ласковые слова:

— Моя милая храбрая девочка...

Она закрыла глаза и на несколько секунд положила ему на плечо кружившуюся голову. Но операция была еще не закончена. В здание вокзала вошли переодетые в штатское полицейские, и с этого момента для Мэри и Кармело началась самая, может быть, нервная из всех игр — игра в терпение и выжидание.

Они никуда не выходили из дома и терпеливо, мучительно выжидали. Спустя сутки выкуп все еще оставался в ячейке. Мэри была безутешна. Но вот раздался долгожданный телефонный звонок из полиции...

Кармело ринулся к машине, Мэри бросилась за ним. К месту главного события завершившейся операции они подъехали вовремя: как раз в этот момент двое полицейских выводили из здания вокзала низкорослого мужчину с растрепанными рыжими волосами. Он бросил на Кармело взгляд, источавший беспредельную ненависть. Позади них женщина в полицейской форме вела за руку Алекса.

Увидев мать, мальчик бросился к ней. Радость Мэри была настолько необъятной, что она не смогла сдержать счастливых слез. Лишь спустя несколько мгновений, посмотрев на Кармело, она поняла, что ему был знаком человек, похитивший ее сына.

— Эта попавшаяся в сети рыжая рыбина — не кто иной, как Гилберт Стерн, — спокойным голосом заметил он.

— Вы знаете этого человека? — спросил один из полицейских.

— Да, он меня прекрасно знает, — злобно заявил задержанный похититель. — Он отобрал у меня все, что я имел. Не оставил мне ни гроша на содержание жены и детей.

— Это не совсем так, Гилберт, — возразил Кармело. — Твоя компания явно шла на аварийную финансовую посадку. Но я выкупил ее, заплатив тебе приличную сумму. И этим дело и закончилось.

— Приличную сумму? — Глаза Гилберта Стерна злобно вспыхнули, и он бросил в лицо Кармело: — А оплатил ли ты мои долги? Нет! Когда я расквитался со всеми кредиторами, мои карманы были пусты. И тогда мною завладел страх. Страх остаться без гроша за душой преследовал меня с утра до вечера и опять до утра. Я боялся, что в счет долгов у меня отнимут дом. Ты поверг меня в нищету, Кармело Аличени, и я не увидел справедливости в том, что, пока я нищенствовал, ты приумножал свои богатства.

— Однако твоя гнусная теория не сработала, Стерн, — твердым голосом заявил Кармело. — Нарушение закона никогда не приносит желаемых дивидендов. И тебе никогда не видать у себя семи пядей во лбу, как бы ты ни пыжился.