Код Бытия

– Бросьте. Я очень ценю ваши усилия. – Они пожали друг другу руки. – Простите, если я…

– А… Забудьте. – Риордан казался задумчивым. – Не могу сказать, что вы мне здорово помогли. Жаль, что ваша сестра… – Он печально покачал большой головой. – Одним словом, я не знаю, куда двигаться дальше. – Детектив похлопал себя под мышкой и неожиданно сделал странное па бедрами, устраивая поудобнее кобуру. – Никаких мотивов. Ни денежных, ни любовных, ни семейных. Не знаю. Может быть, парень все же псих?

– Можно вас спросить?

Риордан одернул галстук.

– О чем?

– Насчет мотеля «Комфорт». Звонил ли он кому-нибудь оттуда?

Детектив, постучав пачкой по запястью, вытянул сигарету зубами и похлопал себя по карманам в поисках спичек. Как только они с Джо вышли из здания, он закурил, вдохнул дым, выпустил его тонкой струйкой в серое небо и произнес:

– Не знаю. Мы не проверяли. – И, сделав еще одну глубокую затяжку, добавил: – Но проверим обязательно.

Глава 11

Через несколько дней после похорон Ласситер снова стал слушать радио в машине. На некоторое время он отказался от этой привычки, потому что сразу после убийства, переключаясь с одной радиостанции на другую, он все время выслушивал одну и ту же новость. Для него в этой новости ничего нового не было – простой пересказ того, что он уже слышал от Риордана. Однако слышать по радио о своей семейной трагедии было странно и неприятно. Тридцатисекундные сообщения, втиснутые между джазом и информацией о пробках на шоссе, звучали издевательски и зловеще.

«Нет, я точно говорю тебе, Робин, я все утро была сама не своя! Маленькому мальчику перерезали горло от уха до уха… Произошло небольшое столкновение на внешней стороне кольцевой дороги…»

Теперь, двигаясь по скоростному шоссе, Джо слушал, как на одной из автостоянок Национального аэропорта в багажнике автомашины был обнаружен труп женщины. Интервью давал какой-то полицейский чин. «Стояла необычно теплая погода, – объяснял он, – и внимание к этому транспортному средству привлек неприятный запах». Копам удалось установить личность женщины, и Ласситер надеялся, что передачу не слушают родственники погибшей.

Затем новости уступили место информации о положении дел на дорогах. «Движение на юг по Джордж Вашингтон-паркуэй от Спут-Ран до Мемориал-бридж полностью парализовано», – объявил приятный голос ведущего. И это не было шуткой. Впереди, насколько хватало глаз, тянулась вереница красных хвостовых огней.

С момента убийства прошло всего две недели, а Джо уже начал свыкаться с тем, что произошло. Разум приспосабливался, и мысль о том, что его сестра и племянник зверски убиты, перестала вгонять его в ступор. Они умерли, просто умерли, и ничего поделать нельзя. Примерно такое же состояние он испытал после гибели родителей – некоторое время вспоминать о них было больно, а затем, когда миновал определенный срок, Джо стало казаться, что они вообще никогда не существовали.

Съехав с шоссе у Кибриджа, он добрался до Е-стрит по шоссе Уайтхерст.

Ласситер спокойно сидел за своим письменным столом уже целый час, когда раздался звонок, и Виктория сообщила, что на линии репортер из «Вашингтон таймс», желающий поговорить «о деле вашей сестры». В том, что после всех размышлений в пути ему звонит репортер, заключалась какая-то злая ирония. Кроме того, Джо удивился. Интерес прессы к подобным делам, как правило, быстро гаснет. Со страниц газет и радиоволн их вытесняют новые, столь же отвратительные события.

Голос в трубке оказался женским, молодым и крайне нервозным. Все фразы почему-то звучали в вопросительной форме.

– Джонетта Дали, – представилась журналистка. – Прошу прощения за беспокойство, мистер Ласситер, но меня поджимают сроки. И я…

– Чем могу быть полезен?

– Мне хотелось бы узнать о вашей реакции. Как вы можете прокомментировать случившееся?

Джо ничего не понял. Его комментарии о случившемся? На телефонном аппарате вспыхнула еще одна кнопка, извещающая, что последовал важный звонок или у Виктории появилось какое-то срочное сообщение.

– В чем дело? – спросил он Джонетту Дали. – Готовите продолжение?

На другом конце провода повисла тишина, затем журналистка произнесла внезапно охрипшим голосом:

– Бог мой! Неужели вы ничего не знаете? – Не ожидая ответа, она торопливо продолжила: – Я была уверена, что они сказали…

– В чем дело?

– Мне не хотелось быть первой, но… На кладбище Фэрнейвен… Кто-то выкопал вашего племянника… тело вашего племянника, я хочу сказать. Какой-то вандал или что-то в этом роде… И я…

– Что?! Это шутка?

– Полиция не желает ничего комментировать, сэр, и я решила, что вы могли бы…

– Простите, я не могу сейчас с вами разговаривать, – оборвал ее Джо и уставился на зажатую в руке телефонную трубку.

Через минуту он позвонил Риордану, который долго извинялся за то, что какой-то щенок-репортер первым известил Ласситера, подслушав переговоры на полицейской частоте.

– Я и сам минуту назад узнал об этом, – сказал Риордан, – потому что никто не мог сообразить, что дважды два – четыре и разрыта могила жертвы убийства. Все отнесли в разряд обычного вандализма. Прошу еще раз меня извинить. Вам должны были позвонить, но, как всегда, забыли. Возможно, это был я, – со вздохом закончил он.

– Да что, в конце концов, случилось? Дьявол вас побери!

– Насколько мы знаем, все произошло между полуночью и семью часами утра, – начал Риордан. – На кладбище есть ночной сторож, но он, как правило, не вылезает из своей конурки. Пялится в ящик, как вы понимаете. Ничего не видел. Ничего не слышал. Кладбище большое. Одним словом, ранним утром какой-то парень пришел на могилу своей матушки, обнаружил этот разгром и сообщил в полицию.

– Сообщил, что они вырыли Брэндона? С какой целью? Они что… прости Господи… они утащили тело?

В его голове крутилось слово: «гробокопатели». Последовало молчание, затем Риордан откашлялся и произнес:

– Похоже, что журналистка… репортер… не сказала вам главного… – Детектив говорил медленно, выдавливая слова: – Тело вашего племянника было… эксгумировано… извлечено из гроба, и, согласно заключению, я цитирую: «Преступник использовал магниевый запал»…

– Что?

– Я читаю лабораторный отчет: «Преступник использовал магниевый запал с целью воспламенения смеси порошкообразных алюминия и окиси железа, широко известной под названием…»

– Термит.

– Именно. Термит. И… хм… «…чтобы сжечь останки». – Риордан наконец закончил: – Ужас какой-то.

Ласситер не верил собственным ушам.

– Не понимаю, кому это понадобилось? И главное – зачем?

– Мы задаем себе те же вопросы, – ответил Риордан, поспешно добавив, что копы проверили все прилегающие районы на предмет подобных преступлений. – Ничего подобного. Иногда случались осквернения могил, но, как правило, на почве ненависти. Детские шалости по сравнению с тем, что имеем мы.

– Магниевый запал? Термит?

– Я понимаю, что вы хотите сказать! Высказывается много версий, большую часть которых не стоит вспоминать за ленчем.

– Например?

– Да бросьте вы…

– Например?

– Например, что это дело рук сатанистов, которым потребовались органы ребенка. И все такое. Лично меня интересует одно: как это связано с убийством? И связано ли вообще? – Детектив помолчал, откашлялся и добавил: – По крайней мере одно мы знаем точно.

– Что именно?

– Это был не Джон Доу.

Позже, во второй половине дня, Ласситер предпринял небольшую пробежку, чтобы прочистить мозги. Но перед его глазами по-прежнему стояла обуглившаяся маска, бывшая прежде личиком Брэндона. Отдышавшись, он сел в машину и, не отдавая себе отчета, приехал на кладбище, где нашел небольшую площадку, огражденную желтой лентой. Полицейский в форме, прислонившись к надгробию, курил сигарету. Когда Ласситер подошел, служитель закона отшвырнул окурок и выпрямился.