Страница 88 из 106
Люди утратили право называться гуманными и милосердными, погрязнув в пороках и всевозможных грехах. Наш мир пришел в беспорядок, став вместилищем тьмы и грязи. И стоило ли при подобном раскладе удивляться тому, что наполненная нашим злом чаша перевесила, поколебав вселенские весы, чутко балансирующие между добром и злом? Именно мы сами, и никто другой, виновны в надвигающейся на мир катастрофе, призванной навсегда уничтожить изжившую себя цивилизацию. Мудрые Творцы, некогда создавшие нашу планету, были совершенно правы, желая очистить Землю от разрушающих ее людей, дабы освободить место для кого-то иного, возможно, значительно лучшего, чем мы. И следовало признать, что я их прекрасно понимаю, находя обоснованным подобную тягу к уничтожению людей-паразитов.
Меня волновало лишь одно — возможно, вместе с лгунами и грешниками предстоит погибнуть и тысячам ни в чем не повинных праведников, еще способных создать новый, лучший мир. А посему — я приняла твердое решение: я буду бороться. За это зимнее голубое небо за моим окном, за чистый снег и за играющих на нем детей. За цветы в моей вазе и за мяукающую на лестнице кошку. За идущих по улице людей, имеющих право начать все сначала. За льющуюся из приемника песню и за целующихся на скамеечке влюбленных. За весь этот мир — пусть несовершенный и запятнанный нами, людьми, но все-таки такой родной и близкий. За мир, имеющий право на еще один шанс, пускай опасный и последний. И даже если эта борьба будет стоить мне жизни, я все равно не откажусь от нее и не отступлю, как не отступили Калеб и Дьюла. С нынешнего момента я отказываюсь бездействовать и молчать. Я спасу этот мир или погибну. Я сделала свой выбор, чего бы он мне ни стоил…
На оставленной Иганом визитной карточке я нашла его телефонный номер. Я позвонила ему на сотовый, лаконично обрисовала сложившуюся ситуацию и попросила подъехать через часик ко мне на квартиру, чтобы забрать и похоронить тело несчастного Дьюлы. В ультимативной форме отказалась от предложенной стражем охраны. На корректный вопрос по поводу моих дальнейших действий — попробовала отмолчаться, но, когда Иган начал напирать, с удовольствием гаркнула: «Не ваше собачье дело!» Мудрый лугару сразу понял, что ко мне лучше сейчас не приставать, и, проникновенно пожелав удачи, отключился.
Я открыла кран с теплой водой, залезла в ванну и залпом хряпнула полбутылки вина, поминая покойного Дьюлу. Потом обоснованно обозвала себя дурой и допила бутылку до дна. Густое сладкое «Эгри» сразу ударило мне в голову, моя самооценка резко повысилась, а желание действовать уподобилось неуправляемому торнадо. Проблемы, пугавшие меня еще пятнадцать минут назад, начали казаться мелкими и незначительными, а настороженное отношение к запутанной ситуации с богами и пророчествами плавно перешло в плоскость тотального пофигизма. Типа: «Ну и черт с ним! Если не выяснится, то само утрясется». Пошатываясь, я вылезла из воды и, высушив волосы феном, подняла их высоко на затылке, заплетая в тугую длинную косу. Покопалась в так толком и не разобранных чемоданах и, придирчиво оценивая каждую деталь туалета, оделась строго и удобно. Теплый черный свитер, черные джинсы в обтяжку, высокие сапоги на устойчивой подошве и короткая кожаная курточка на меху. Довольно посмотрелась в зеркало, мысленно назвав себя недоделанным гибридом ниндзя-черепашки и Лары Крофт, расхитительницы могил. Вышла из квартиры, громко хлопнув дверью и чуть не сбив с ног ассони Элешку, поднимающуюся по лестнице ко мне на второй этаж. Проигнорировала ее нервные вопросы на тему: «Куда, зачем и когда вернетесь?» — и молча прошла мимо, лишь скупо махнув на прощание рукой. Видимо что-то вдруг поняв, пожилая домоправительница побледнела как мел и отшатнулась, торопливо крестя меня трясущимися пальцами. Я хмуро хмыкнула, подозревая — поджидающих меня чудовищ крестным знамением не напугаешь, разве что раздразнишь еще сильнее.
Очутившись на улице, я отправилась искать остановку единственного автобуса, следующего до острова Маргитсигет. Вечерело. До встречи на мосту оставалось еще около суток. А поэтому, здраво рассудив, что свободного времени у меня навалом и спешить мне абсолютно некуда, я решила лично осмотреть могилу принцессы Дагмары, то есть именно то самое место, с коего и начались мои многочисленные неприятности.
Остров Маргитсигет, являющийся неотъемлемой частью Будапешта, испокон веков носит репутацию наиболее странного и мистического района столицы. Особые свойства его источников были известны еще древним римлянам, которые поставили здесь алтари для жертвоприношения нимфам целебных вод. Находись ты хоть на будайском, хоть на пештском берегу, непременно увидишь его, расположенный прямо по центру русла Дуная и разделяющий голубую ленту реки на два почти равных по ширине рукава. Летом на остров можно попасть самым что ни на есть романтичным образом — при помощи нарядного прогулочного катера, курсирующего по Дунаю от одного будапештского района, под названием Ладьманьош, до другого — Пюнкёшдфюрд, или же на неторопливом водном трамвайчике. В жаркие дни сей приятный вид транспорта весьма популярен. По форме Маргитсигет напоминает изящный древесный лист, вытянувшийся между мостами Маргит и Арпад почти на два с половиной километра. Мост королевны Маргит, длиной более шестисот сорока метров, принадлежит к числу самых известных будапештских достопримечательностей.
Он был построен еще в восемнадцатом веке по проекту известного французского архитектора Эрнеста Гуэна и до сих пор изумляет совершенством своих очертаний и непревзойденной красотой статуй, установленных на его опорах. На Маргитсигете запрещено использование машин, поэтому по нему ходит только один автобусный рейс, курсирующий строго вдоль главной аллеи острова. Посредством автомобиля на остров можно въехать только с моста Арпад, да и то проезд разрешен лишь до стоянок, расположенных у гостиниц «Гранд-отель» и «Термал». Спуск же с моста Маргит, как и основная часть самого острова, отведены исключительно для пеших прогулок. Самая привлекательная часть Маргитсигета — это развалины церкви и женского монастыря ордена доминиканцев. Именно тут жила в свое время легендарная королевна Маргит, причисленная позже к лику святых. По преданию, король Бела Четвертый, правивший Венгрией в нелегкую годину монголо-татарского нашествия, принес обет отдать в монахини свою единственную дочь Маргит, если сам он и его народ спасутся от ига жестоких завоевателей. Поэтому королевская дочь с девяти лет и до самой своей преждевременной смерти, наступившей около тысяча двести семьдесят первого года в разгар эпидемии оспы, и проживала на этом острове, позже, в девятнадцатом веке, названном ее именем. Хотя следует признать: кроме Маргит в тех заповедных местах похоронена еще одна девушка королевской крови, с куда более трагической и неправдоподобной судьбой.