Утренняя песня

Он может поплатиться за то, что им помогал, потерять земли и родственников. И, что хуже всего, попасть за решетку. А ведь он спас ее, когда увидел на пороге своего дома голодную, испуганную и одинокую.

Силы небесные, если она не получит никаких известий, она сойдет с ума.

В этот момент она услышала за дверью шаги. Ее сердце учащенно забилось, дыхание участилось.

Осторожно переложив голову Пипа на подушку, принесенную Беккой, она неуклюже поднялась на ноги, сделала шаг и тут же наткнулась на дверь.

– Остен? – тихонько позвала она, прижавшись щекой к шершавому дереву. – Это ты?

– Тихо! Хочешь, чтобы нас услышал весь дом? – донесся из-за двери приглушенный голос.

Она отступила, всматриваясь в темноту. Это не Остен. Кто бы это мог быть? Симмонз? Или другой лакей? Похоже, появились какие-то новости.

В замке повернули ключ, дверь распахнулась. Она отшатнулась, ошеломленная. Таинственное свечение озаряло неровное лицо Уильяма Аттика, его седые волосы блестели, в руке он сжимал подсвечник.

– Вы?! – выдохнула Ханна.

– Вам стоит радоваться моему появлению. Я хочу выполнить ваше желание. Помочь вам бежать.

Пламя свечи освещало непроницаемые глаза.

– Вы собираетесь меня отпустить? – У Ханны перехватило дыхание. Она не могла в это поверить. – Но... но вы меня ненавидите.

Аттик усмехнулся:

– Вы мне отвратительны! Разыгрывать добродетельную женщину, оскорбленную девицу с единственной целью – залезть в постель к мистеру Данте!

– Тогда зачем вам мне помогать?

– Неужели не ясно? Я с самого начала хотел выгнать вас из Рейвенскара. Знал, что от вас будут одни неприятности. И оказался прав! Вы заставили Остена укрывать вас от правосудия. Будь проклято его доброе сердце!

– Я не собиралась...

– Думаете, это имеет значение? Дело сделано! Я изо всех сил старался воззвать к его разуму, но тщетно. Даже сейчас он не станет передавать вас властям. Так что остается одно – помочь вам исчезнуть. Все готово. Я сложил деньги и кое-что из ваших вещей, лошадь ждет вас у сарая, в котором Остен занимается конструированием изобретений. Это достаточно безопасно. Никто не заглядывал туда с тех пор, как Дигвид покалечился.

– Почему я должна вам доверять?

– А вы и не должны, можете остаться здесь и предоставить Остену возможность пытаться защитить вас. Тогда он потеряет все, возможно, даже жизнь. Вы этого хотите?

– Разумеется, нет!

Управляющий прав. Он с самого начала хотел, чтобы она покинула Рейвенскар. И сейчас им с Пипом представился случай незаметно уйти.

Аттик взглянул на нее с отвращением.

– Возьмите мальчишку и поторопитесь. Времени мало. Буд може появиться в любую минуту.

– Но Остен не узнает, что мы ушли! Он может...

– Я скажу ему, что вы исчезли, когда уже будет слишком поздно. А теперь торопитесь!

Ханна подошла к Пипу и подхватила его на руки. Но щенок был бдительнее. Лиззи подняла шелковистые уши и направилась за ними, но Ханна закрыла животное в подвале. Щенок мог залаять.

Было так мучительно оставлять подарок Остена – ведь Пип впервые засмеялся, увидев щенка. Еще труднее было представить себе, как она расскажет Пипу о том, что Лиззи нет, когда он проснется.

Она крадучись проследовала за Аттиком, держась в тени и прислушиваясь к каждому шороху. Если какая-нибудь служанка из буфетной увидит ее, то раскричится на весь дом.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Аттик открыл черный ход, выводя ее из дома в ночь. Холодные серебряные полосы лунного света проникали сквозь деревья, создавая ауру призрачности. Каждый шаг, отдалявший Ханну от Остена, заставлял ее страдать.

– Я люблю тебя, Остен, – прошептала она.

«И именно поэтому должна уйти».

Ханне тяжело было нести Пипа, и она то и дело спотыкалась в темноте, рискуя упасть.

Наконец луна осветила здание, которое она уже видела, когда Остен показывал ей земли поместья.

Это была тихая гавань Остена, место, где он занимался изобретательством. Тоска сжала ей грудь, когда Аттик распахнул дверь.

– Положите мальчика на сено и помогите запрячь лошадь.

– Да-да, сейчас.

– Идите по проходу назад, – приказал Аттик. – Мне нужно найти уздечку.

Слабое свечение поманило ее из глубины здания.

Она повернулась к Аттику спиной, когда он исчез в проходе, по обе стороны которого стояли корзины, в которых, должно быть, лежали инструменты Остена. Она положила Пипа, досадуя, что придется оставить его, пусть ненадолго.

Но чем скорее они окажутся вне досягаемости для Мейсона Буда, тем в большей безопасности будет мальчик.

Она пригладила рукой его шелковистые волосы, когда он заволновался.

– Тс-с, ангел мой. Все будет хорошо, обещаю.

Она натянула нечто похожее на попону на тельце ребенка и направилась в затемненную часть помещения, куда проследовал слуга. Это оказалось в самом чреве огромного сарая. Она услышала тихий шорох за неуклюжими очертаниями одного из изобретений Остена.

Она зацепилась юбкой за что-то почти у самой земли и остановилась.

– Мистер Аттик, – тихонько позвала она. – Какие бы разногласия ни существовали между нами в прошлом, я благодарна вам за помощь.

– Нет, мадам, это я должен вас благодарить. Получилось гораздо проще, чем я думал.

Она начала поворачиваться и увидела фигуру, выступившую из тени у нее за спиной. Она задохнулась, когда Аттик бросил ее на землю, надавив коленом ей на ребра. Полоски кожи впились в запястья, когда он связал их и туго затянул, а потом проделал то же самое с ее лодыжками.

– Пип! – закричала Ханна. – Пип!

Аттик рассмеялся.

– Я закрыл дверь. Мальчик вас не услышит.

– Что... Что вы делаете? Зачем?

– Вы стали причинять массу неудобств, мисс Грей. Причина этого должна быть устранена, – проговорил он, завязывая последние узлы. – Видите ли, я не могу допустить, чтобы вы лишили меня моего прибыльного места.

Он смахнул с рукава соломинку, кольцо с изумрудом сверкнуло при свете фонаря.

– Ах, вы не понимаете, как это должность слуги может быть прибыльной, да? Мой кузен – не тот человек, который интересуется утомительными деталями. – Аттик хищно ухмыльнулся. – Он говорил, лежа с вами в постели, что не умеет даже читать?

Ханне, старавшейся освободиться от пут, стало не по себе от презрения, прозвучавшего в его голосе.

– Я отвечаю за все поставки для его драгоценных изобретений. Разумеется, увеличиваю их стоимость в конторских книгах. И стал настоящим экспертом в том, как сделать, чтобы сломались разные важные детали, чтобы великий изобретатель заказал их побольше.

Отвращение, охватившее Ханну, смешалось со смертельным страхом.

– Энок, – выдохнула она, вспомнив увечье фермера и признание Остена, что Энок чуть было не остался без ноги – Энок Дигвид пострадал из-за вас.

– Он не должен был пострадать, – ощетинился Аттик – Это была чистая случайность.

– Он мог потерять ногу! Даже жизнь!

Аттик смерил ее уничтожающим взглядом.

– Вы думаете, я безнравственный человек, не так ли, мисс Грей? Я беру только часть того, что по праву принадлежало мне. Когда старый эсквайр умирал, он решил оставить все мне, усыновить меня. Я провел годы, заискивая перед стариком, всячески угождая ему. Документ уже был оформлен. Требовалась только подпись, когда прикатил Остен с семейством, чтобы попрощаться с умирающим. И все изменилось. Мой уважаемый кузен взял все, что принадлежало мне.

– Наверное, дед презирал вас, считая слабаком и трусом, как и я!

– Ни один слабак не сможет выжить, нет, не сможет преуспеть, будучи бедным родственником. Что бы вы обо мне ни думали, я не злой человек. Мой кузен счастлив тем, что возится со своими изобретениями, а мне вместо утраченной возможности стать землевладельцем удается утешать себя тем, что я набиваю кошелек. Он так богат, что никогда не хватится тех денег, что я вытаскиваю из его казны. Но вы – женщина достойная, мисс Грей. Именно поэтому я должен избавиться от вас, чтобы защитить свое положение.