Книга Судьбы

Стоило нам поравняться со встречными, я понял, что малой кровью тут не отделаться: на лицах верховых, как только они увидели Итами, отразился столь явный охотничий азарт, что они враз стали похожи на собак, затравивших зайца.

Двое враз перегородили мне дорогу, третий подъехал ближе.

– Ну, и в чем дело? – лениво спросил я, незаметно пиная Итами, чтобы отцепился от моего стремени. – Что за шутки?

– Никаких шуток, – отозвался всадник. Сейчас я рассмотрел его получше: парень немногим старше меня, чернявый, усатый, с неприятными желтоватыми глазами. – Оставьте мальчика и можете отправляться восвояси.

– Какого мальчика? – прикинулся я идиотом, но тут же понял, что тут такое не пройдет. – Ах, этого… Позволите узнать, на кой он вам сдался?

– Не позволю, – отрезал усатый. Краем глаза я видел, что Итами сделался белее мела, от выступившей на лбу испарины волосы у него моментально слиплись прядями, и теперь Итами смотрел, как из-за решетки…

– Ну что ж, тогда извините, никак не могу выполнить вашу просьбу, – пожал я плечами. – Паренек со мной, видите ли…

Усатый коротко кивнул двоим другим и скомандовал, как отрубил:

– Этого прикончить. Мальчишку брать живьем.

«Вот я и влип,» – зло подумал я, пинком отшвыривая Итами подальше – мне нужна была свобода маневра. Кто же это такие?..

Это только во всяких легендах и сказаниях герои лихо бьются разом с десятками врагов и выходят победителями. Ну, не знаю… В реальности, когда против тебя трое конных противников, которые к тому же отлично владеют оружием и слаженно действуют командой, а под ногами у тебя путается безоружный мальчишка, и надо ещё следить, чтобы его не пришибли ненароком… Словом, мне пришлось несладко.

Не знаю, чем бы кончилось дело, если бы вдруг лошадь усатого не встала на дыбы и, выкинув всадника из седла и истошно заржав, не унеслась в сторону леса. Я не стал раздумывать над причинами столь странного её поведения, а удвоил усилия и в конце концов сумел совладать со своими противниками, немного обескураженными падением предводителя. Он, кстати, так удачно рухнул с лошади, что больше и не поднялся…

Убедившись, что эта троица больше меня не побеспокоит, я кое-как отдышался и подошел к Итами. Мальчишка уставился на сперва на меня, потом на три трупа и заметно позеленел.

– Ну, и как это называется? – с плохо сдерживаемой злостью в голосе спросил я.

– Я же сказал, что один никуда не дойду… – прошептал Итами, с трудом сдерживая дрожь.

– Вот что, – прошипел я, нависая над мальчишкой. – Или ты выкладываешь, кто эти парни и чего им от тебя понадобилось, либо проваливай куда подальше! Уяснил?

Итами потряс головой.

– Я не знаю, – сказал он чуть дрогнувшим голосом.

– Ах, не знаешь… – протянул я и отвесил Итами затрещину.

Ойкнув, мальчишка отлетел в сторону и плюхнулся в пыль. Я не так уж сильно ему влепил, всего лишь шлепнул, просто он оказался очень легким.

За шиворот подняв Итами с земли, я приподнял его так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне и сказал совершенно спокойным тоном:

– Я повторяю в последний раз, Итами. Или ты всё мне рассказываешь, или мы сию же минуту расстаемся. Я не шучу. Не умею, знаешь ли…

Голову на отсечение даю, мальчишка готов был расколоться, но тут вдалеке послышался топот, мычание, окрики и прочие звуки, сопровождающие большой обоз.

– Ладно, поговорим в другом месте, – процедил я и выпустил Итами.

Разумеется, стаскивать трупы в придорожные кусты мне пришлось в одиночку – Итами попробовал было помочь, но не сдюжил, и всё то время, что я возился с покойничками, его шумно выворачивало все в тех же кустах.

Я, конечно, обшарил карманы неизвестных, но ничего там не нашел. То есть ничего, кроме кошельков, что уже не могло не радовать. Правда, я так и не выяснил, кто они такие, зато заметно улучшил своё финансовое состояние. К тому же мне удалось поймать двух из трех лошадей этих ребят. Та, что принадлежала усатому, все-таки удрала…

На одну из трофейных лошадок я посадил бледного до синевы Итами, повод второй привязал к своему седлу и поспешил свернуть с тракта на какую-то малоезжую дорожку. Мало ли кто ещё подвернется, а с меня на сегодня достаточно подвигов!

К вечеру мы окольными путями добрались-таки до городка. Может, и стоило его объехать, чтобы не испытывать судьбу, но у нас закончился провиант, а к тому же я хотел продать трофейную лошадь. И избавиться от Итами. В городе он себе найдет попутчика, а меня – увольте!

Не подумайте, что я настолько жестокосерден, чтобы бросить напуганного мальчишку посреди дороги одного. Честное слово, я был намерен оставить ему лошадь и немного денег! Да я бы и сам с ним остался, если бы имел хоть малейшее представление о том, что происходит. Поймите меня правильно, я не желаю рисковать собственной головой неизвестно ради чего, даже и за хорошие деньги! Тем более, если возможные неприятности даже в грубом приближении заметно перевешивают выгоду…

Всю дорогу я хранил гробовое молчание. Итами тоже молчал, что было вовсе уж странно. То ли до мальчишки дошло наконец, во что он ввязался (ещё бы он мне об этом рассказал!), то ли он до сих пор пребывал в полуобморочном состоянии.

Выбрав приличный с виду постоялый двор, я стащил Итами с седла, препоручил лошадей конюху и отправился договариваться с хозяином.

Окинув взглядом меня и Итами, лысый пузан спросил:

– Комнату с одной койкой или с двумя?

– С двумя, – ответил я. Не подумайте чего такого, просто комната с двумя кроватями стоит дороже, а по мне не скажешь, что я богатый клиент.

Хозяин заметно оживился, получив плату, и даже проводил нас к столу.

На первом этаже дома располагалось что-то вроде общей трапезной, тут столовались и постояльцы, и народ с улицы забредал. Грязно, конечно, но стряпня оказалась вполне приличной. У меня, как обычно после разборок, разыгрался аппетит, а Итами, наоборот, даже не притронулся к еде. Подумав, я прикончил и его порцию. Неизвестно, когда ещё доведется прилично поужинать…

После ужина я заказал себе кружку пива, а Итами, по некотором раздумьи… тоже пива.

– Ну что, теперь поговорим? – спросил я. Итами посмотрел на меня исподлобья, но ничего не сказал. – Понятно. Продолжаем в молчанку играть… Ну-ну. Молчи дальше. Только вот что я тебе скажу: ищи другого дурака за тебя шею подставлять. Забирай назад свой перстень, лошадь – и проваливай.

Итами вскинул на меня испуганные глаза, и мне на мгновение стало стыдно. Но только на мгновение. Я редко позволяю чувствам брать верх над здравым смыслом, а в этот раз почему-то и чувства и здравый смысл в полном согласии твердили мне об одном: надо держаться подальше от Итами! Во всяком случае, пока я не выяснил, что к чему…

– Ренар… – сказал вдруг Итами. Я хмуро взглянул на него. – Ренар, я бы рассказал тебе, если бы мог, честное слово! Но тебе же лучше ничего не знать, Ренар, правда!

– А это позволь уж мне решать, – сухо ответил я. – Я предпочитаю знать, кто и за что намеревается меня убить. Ну так как: ты говоришь или мы прощаемся?

– Ренар, пожалуйста… – прошептал Итами. – Не бросай меня… я же один пропаду… Ренар, я буду тебя слушаться, я всё что хочешь делать буду, я всё умею… Ну, хочешь… – Внезапно Итами густо покраснел и ещё ниже опустил голову. – Хочешь, я… ты не думай, я…

Тут только до меня дошло, что, собственно, мальчишка имеет в виду. Наверно, лицо у меня было очень выразительным, потому что Итами осекся, не закончив фразы. Нет, я ничего не имею против тех, кто делает это по любви, хотя бы по взаимной симпатии, из интереса, наконец, но чтобы расплачиваться вот так… Дрянь какая!

– Ренар, правда… – снова начал Итами. Похоже, он как-то не так истолковал затянувшееся молчание. – Я много чего умею…

Я перегнулся через стол, молча сгреб мальчишку за воротник и с наслаждением встряхнул.

– Ну и где же ты этого «много чего» нахватался? – спросил я вкрадчиво и рявкнул: – Соображай, что и кому говоришь, щенок! Это, значит, такого ты обо мне мнения?!