Посланец небес

Анна остановила ее, уже не на шутку испугавшись.

– О чем ты?

Мария взглянула блестящими карими глазами, поколебалась и со вздохом грациозно опустилась на стул.

– Я знаю, ты возненавидишь меня… – Она замолчала, подбирая слова. – Я долго думала и… – Подняла голову и нервно закусила губу.

У Анны появилось желание пощупать ее лоб и проверить, нет ли жара. Или, может быть, это просто галлюцинации? Однако, несомненно, она ведет себя крайне странно.

– Расскажи, спокойно и приветливо сказала Анна, – чем ты так расстроена. – Она заколола волосы и присела на краешек кровати напротив Марии.

– Я услышала разговор Эдвина с отцом, – тихо сказала Мария, и Анна тут же почувствовала, что дальше последуют плохие новости. – Продолжать? – спросила Мария, увидев ее изменившееся лицо, и Анна кивнула.

– Тебе будет неприятно услышать все это. – Мария глубоко вздохнула и слегка пожала плечами. – Они были в кабинете, – пробормотала она так тихо, что Анне пришлось наклониться, чтобы расслышать. Сегодня утром. Рано. Дверь была приоткрыта, я уже собралась постучать, чтобы войти, по услышала твое имя. Что-то остановило меня. Сама не знаю. – Ее карие глаза молили о прощении.

– И что же ты услышала? – Анне стало трудно говорить, язык почему-то перестал слушаться.

– Джулиус сказал Эдвину, что ты попросила у него отпуск. Ты помнишь?

Анна кивнула.

– Он как-то устало говорил, что не знает, как быть с тобой. – Мария комкала кружевной платочек. – Ты уверена, что я должна рассказывать об этом?

Анна снова кивнула. Краска сбежала с лица, возникла мысль: наверное, она еще не проснулась, еще спит и ей снится кошмар, будто она движется к чему-то страшному и не может остановиться, ноги сами несут ее вперед, хотя надо повернуться и бежать без оглядки.

– Он говорил, – все так же мучительно медленно продолжала Мария, – что ты больше не нужна ему, но не хватает духа сказать тебе об этом. Что теперь снова на ногах и может обойтись без сиделки. Мне, конечно, нужно было уйти, я и так услышала слишком много, но тут заговорил Эдвин. Он усмехнулся и сказал, что это не проблема, что ты уезжаешь с ним в Италию. Всего лишь на несколько недель, самое большее, на три месяца. И у Джулиуса будет время собраться с мыслями и написать тебе, чтобы ты не возвращалась в Брайдвуд-хаус.

В комнате повисла мертвая тишина. Слышалось лишь тиканье старинных часов, стоявших на туалетном столике.

– Ты уверена? – тихо спросила Анна дрогнувшим голосом, и Мария, чьи глаза переполняла печаль, кивнула.

– Эдвин просил тебя уехать с ним в Италию? – в свою очередь спросила Мария. Анна отвела взгляд и кивнула. В глазах стояли слезы, и она вдруг увидела, что так сильно сжимает спинку кровати, что костяшки пальцев побелели.

– Прости меня. – Мария отвела взгляд, смущенно вертя толстое витое кольцо на безымянном пальце. – Я была бы рада не верить своим ушам, но слышала разговор так же отчетливо, как сейчас тебя.

– Они говорили еще о чем-нибудь? – прошептала Анна.

– Эдвин сказал, что вообще-то блондинки не в его вкусе и он удивляется своей внезапно возникшей страсти, но здесь нет ничего страшного. Потом он закрыл дверь. Я чуть не умерла от страха. Думала, он заметит меня, увидит, что подслушиваю, хотя это получилось случайно.

Анна смотрела перед собой, ничего не видя и не слыша. Видимо, так все и было. Мария просто не могла знать, что Эдвин собрался увезти ее в Италию. Эта женщина – не телепат. Анна прикрыла глаза и представила Эдвина с высокомерной улыбкой на устах, говорящего Джулиусу, что их связь продлится максимум три месяца.

Что еще обсуждалось за закрытой дверью? Вся сцена казалась несколько странной. Что-то здесь было не так. Но никаким иным образом Мария не могла бы узнать об Италии. Зачем выдумывать все это, если она уже примирилась с тем, что не интересует Эдвина?

Джулиус действительно больше не нуждается в сиделке. Да и до приезда Эдвина она выполняла скорее роль компаньонки. Теперь же все его мысли занимала новая работа, он вновь стал независимым. Разве он захочет, чтобы ока по – прежнему ходила за ним следом, водила за ручку гулять и напоминала, что нужно принять лекарство?

– Я должна уехать, – сказала Анна, поднялась и стала беспокойно расхаживать по комнате. – Сейчас же.

Мария не ответила, но молчанием выразила согласие. Анна вдруг почувствовала, что просто необходимо поделиться своими волнениями, пусть далее с Марией.

– Что мне делать? Я должна повидаться с Джулиусом перед отъездом. Нельзя же просто так уехать.

Она не упомянула об Эдвине. О чем теперь говорить, если ее вчерашнее любопытство пересилило слабый голос, моливший об осторожности. Благоразумие подвело ее, и рассчитывать больше не на что. Она снова почувствовала себя униженной, но теперь придется проглотить унижение, каким бы горьким оно ни оказалось.

– Я не уверена, – проговорила Мария, и Анна взглянула удивленно.

– Но я провела с ним столько времени. Он – мой друг.

– Именно поэтому тебе и не нужно говорить о своем решении уехать. Понимаешь, ведь ты только усилишь в нем чувство вины.

Анна нахмурилась, чувствуя, как совершенно теряет способность соображать. Есть ли здесь какой-нибудь смысл? Похоже, что есть, хотя все это и казалось странным.

– Может быть, письмо? – тихо предложила Мария. Напиши, что тебе нужно срочно уехать, мол что-то случилось у родственника или подруги. Не нужно выдумывать ничего особенного. Но обязательно напиши, что скоро вы встретитесь и поговорите. Они с Эдвином уехали сейчас в офис, чтобы сделать последние приготовления к его открытию!

– Думаешь, я должна просто сбежать? – спросила Анна с сомнением, хотя и не собиралась следовать чьим-либо советам.

Мария пожала плечами и взглянула на часы.

– Боже мой, сколько времени! Я должна идти. Такси в аэропорт будет здесь через пять минут. – Она поднялась и похлопала Анну по руке. – Что бы ты ни решила, желаю удачи.

И ушла, оставив после себя аромат дорогих духов.

Анна легла, чувствуя ужасную пустоту внутри. Не хотелось шевелиться, не хотелось ничего делать, ни о чем думать. Но вдруг подскочила и начала лихорадочно укладывать чемоданы. Они валялись в шкафу со дня приезда и сильно запылились. Но она не обратила на это внимания и как попало швыряла в них одежду, нисколько не заботясь о том, во что потом она превратится.

Письмо! Мария права. Едва закончив сборы, она села к столу. Несколько неудачных вариантов были выброшены в корзину, и, наконец, совершенно измученная, она просто коротко объяснила, что – должна уехать из-за домашних неприятностей, но скоро даст о себе знать. Затем вызвала такси и стала ждать, через каждые пять минут глядя на часы. А что если Эдвин вернется до того, как она успеет уехать? Казалось, сейчас она не переживет встречи, не сможет ни видеть, ни разговаривать с ним.

Прошла целая вечность, прежде чем в дверь постучали. Она поспешила открыть и, пока таксист нес ее чемоданы, подгоняла его, словно за ней гнались по пятам. Едва не забыла оставить письмо для Джулиуса на маленьком круглом столике у лестницы.

Лишь когда такси отъехало от Врайдвуд-хауса, она закрыла глаза и позволила слезам вырваться наружу. Столько месяцев счастья и в конце концов такое поспешное бегство!

Она позвонит Джулиусу, как только найдет какую-нибудь работу. Может быть, даже навестит его и все объяснит, насколько это возможно. Мысль, что она больше никогда его не увидит, была невыносимой.

Перед глазами вновь возник образ Эдвина, но она безжалостно его прогнала, воспользовавшись проверенным оружием: злобой. Попыталась выбросить из головы воспоминания о том, как они занимались любовью. Это удалось, и она незаметно для себя уснула. Проснулась, когда машина затормозила у дома матери.

Теперь, подумала Анна устало, предстоит кошмар в другом роде.

Она заплатила таксисту, разглядывавшему ее с любопытством. Он, несомненно, заметил, сколько слез пролила она по дороге.